Марина включила телевизор и сразу же до минимума уменьшила звук.
– Все еще впереди – будут и версии, и скандальные обсуждения… Так что придется мне некоторое время побыть в роли звезды телеэкрана… – Марина говорила об этом спокойно, будто не о себе – о ком-то другом, незнакомом, далеком.
– Как вы думаете, Марина Петровна, они найдут тех, кто это сделал?
– Думаю, что не найдут…
– А камеры видеонаблюдения? Их ведь для чего-то поставили… – Ольга еще на что-то надеялась.
– Не знаю, Ольга, не знаю, – ответила Марина. – Даже и знать не хочу.
– Понимаю, – сообразила наконец Слуцкая, – вам неприятно говорить на эту тему…
– Неприятно, – подтвердила Марина.
– Ну я пойду, – сказала Ольга, – принесу готовые полосы…
– И попросите Миронова зайти ко мне… Кстати, он и полосы может захватить, чтобы вам лишний раз не бегать…
– Ладно…
Марина еще раз посмотрела обложки вышедшего журнала и поставила номер в книжный шкаф, под стекло. Она всегда так делала – хотела понять, все ли получилось, как задумано, пыталась представить себе, как смотрится журнал со стороны. Надо бы отнести один экземпляр Азарову, но Марина решила, что сделает это позже.
Она снова стала просматривать отложенные газеты. Информация везде была одна и та же, ничего нового. Где-то дали ее фотографию, где-то снимок взорванной машины. Для кого-то это стало сенсацией, событием дня, для кого-то – обычным криминальным происшествием в ряду других – убийств, пожаров, аварий… И только в одной, числящейся либеральной, газете крупно набранный заголовок сообщал: «Еще одно покушение на журналиста!» Автор утверждал, что Исаева вела собственное расследование убийства известного модельера Павла Ершова, и это, скорее всего, стало причиной случившегося. С отчаянной смелостью автор писал о том, что журналистское сообщество не позволит замять это дело, как бы ни старались местные власти, которые, как всем известно, коррумпированы и продажны.
Чего-чего, а этого Марина не ожидала. Ее пугало, что ее имя теперь будут использовать в откровенно политической борьбе, для сведения собственных счетов и выяснения отношений… «Я попаду в мясорубку», – с ужасом подумала она.
Газету отложила – перечитает позже. К ней зашел Миронов с ворохом бумаг. Толстая пачка журнальных полос – на подпись, в следующий номер. И пухлая папка распечатанных из Интернета статей и заметок – Иван сам понял, зачем она его вызывала.
– Прессу изучаете… – заметил Иван, удобно располагаясь за столом для заседаний. – Ну как, впечатляет?
Он говорил, как всегда, насмешливо, с легкой иронией. Это сразу успокоило Марину – меньше всего сейчас ей было нужно сочувствие или жалость.
– Еще как впечатляет! – ответила она. – Тут даже пишут, что журналистское сообщество не даст меня в обиду коррумпированным властям…
– Круто, Марина Петровна, круто! – съехидничал Иван. – И о том, что вы ведете свое расследование, тоже сообщают?
– Сообщают, Иван, сообщают… – подтвердила Марина. – Кстати, надо сказать Леночке, чтобы меня ни с кем не соединяла – никаких интервью я давать не собираюсь… С вопросами пусть обращаются к следователям…
Марина встала и вышла в приемную. Поговорив с Леной, вернулась.
– Она, умница, сама сообразила, – сообщила Марина. – Всех звонивших записывает, но со мной никого не соединяет…
– Вот это правильно, – поддержал Иван. – Я распечатки принес – все, что появилось в Интернете за последние дни… Многовато, я даже устал, если честно сказать…
– На отгул напрашиваетесь? – смеясь, спросила его Марина. – Забудьте…
Может быть, он и ответил бы ей в том же духе, но понял, что их разговор смахивает на истерику, смех сквозь слезы, и его надо немедленно если не перевести в другое русло, то по меньшей мере сменить тональность.
– Я, Марина Петровна, попытался проанализировать публикации в Интернете, систематизировать хотя бы по темам…
Миронов разложил бумаги на столе.
– Вот это первая подача. Публикации выходного дня. Вы их знаете, видели эти материалы – все они посвящены Павлу Ершову, безвременно и трагически покинувшему блистательный мир моды. Об «Эндшпиле» уже пишут, но пока только в плане того, что инвесторы Говоров и Костин щедро профинансировали его Дом моды, сделали своим любимчиком, даже автомобиль подарили… В нескольких заметках есть плохо прикрытые намеки на то, что заставило модельера Ершова уйти в модельный бизнес и городскую систему жилищно-коммунального хозяйства… Я их отложил…
Аккуратист Миронов соединил скрепками подборки публикаций, приколол и бумажки: с датой, названием сайта и темой. На последней папочке Марина увидела знак NB! выведенный красным фломастером.
– А эта подборка посвящена нашему с вами визиту на презентацию «Тренда». В понедельник вечером вы уличили Говорова и Костина в том, что они продают коллекцию Серегина, и поздравили их с успехом. Модная пресса живо откликнулась на скандал, уже несколько часов спустя первая информация появилась на радио и в Интернете. Кстати, в некоторых интернетовских изданиях, посвященных моде и особенностям женской жизни, предпочли не писать о скандале… Сообщили, что открытие прошло с небывалым успехом и в первый же вечер почти все модели были раскуплены… Само собой, они не сообщали о том, что модели продавались за полцены…
– Ну, это как раз понятно, – заметила Марина. – Авторы испытывали острое чувство благодарности и счастья…
– Разумеется… – подтвердил Миронов. – Есть и фотографии… Ваши, Марина Петровна, с подписью. Ну, вам не привыкать…
– А то! И в чем же видят смысл скандала? – спросила она Миронова.
Он с деловым видом сортировал бумаги.
– Только в двух случаях, – он протянул Марине распечатки, – авторы сообщают о том, что еще недавно «Тренд» принадлежал Серегину. Что он его неожиданно для всех продал и отошел от дел. О том, каким образом его имя оказалось на лейблах коллекции, строятся разные предположения. Самые смелые журналисты считают, что сделка Серегина с «Эндшпилем» была вынужденной…
– Интересно! И как только они узнали… – Марина говорила с иронией.
– Об этом все знали… Или скорее – догадывались, – заявил Миронов серьезно. – Удивляться тут нечему…
– Вот и я об этом…
Миронов вздохнул:
– Самое большое число публикаций связано со взрывом вашей машины… Картина печальная, даже не решаюсь комментировать…
– Смелее, – Марина подбодрила Миронова, – все уже случилось, и умолчание ничего не изменит…
– И то верно, – согласился Иван. – Толкования тут самые разные. Журналисты бросаются из одной крайности в другую. Кто-то считает это обычной местью, может быть, за скандал в «Тренде», есть и такие предположения. Кто-то пишет о криминальных разборках, не пытаясь хоть как-то объяснить, причем здесь главный редактор глянцевого журнала – хотя глянец, разумеется, лишний раз поливают грязью. Есть и такие обозреватели, которые поднимаются до большого политического пафоса и вводят вас в число, слава богу, не погибших, но сильно пострадавших журналистов. Даже готовы поднять общественность на защиту демократической прессы… Вот, собственно, все…
