Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
О’ва лежал в ста пятидесяти футах от сернобыка, по-прежнему слишком далеко для его маленького лука. Он покинул тень дюны почти час назад и за все это время преодолел не больше пятисот шагов.
На поверхности равнины виднелась небольшая впадина, скорее символическая, ибо глубиной она была меньше, чем в ладонь, но в тусклом лунном свете зоркий, охотничий глаз О’ва безошибочно засек ее. В эту впадину и проскользнул О’ва, словно маленькая янтарная змейка, и, опять-таки как змея, пополз на животе, медленно и плавно извиваясь, вознося молчаливые молитвы духам Звезды Льва, которые вывели его к этой добыче.
Сернобык внезапно вскинул голову и, тревожно оглядевшись, чутко повел ушами.
«Не тревожься, добрый самец, — упрашивал его О’ва. — Вдохни запах клубня, и пусть покой снова войдет в твое сердце».
Тянулись минуты, и, наконец, самец еле слышно фыркнул и наклонил голову. Гарем желто-коричневых самок, внимательно следивший за ним, заметно успокоился; челюсти животных заработали, пережевывая жвачку.
О’ва скользнул вперед, скрываясь за краем углубления, прижимаясь щекой к земле, чтобы голова не была видна на фоне неба, отталкиваясь от мягкой земли бедрами, коленями и пальцами ног.
Самец выкопал клубень и шумно жевал его, придерживая копытом, чтобы откусывать куски, а О’ва терпеливо и крадучись сокращал расстояние между ними.
«Ешь хорошо, добрый самец, без тебя три человека и неродившийся ребенок к завтрашнему солнцу будут мертвы. Великий сернобык, постой немного, еще совсем чуть-чуть».
О’ва подобрался так близко, как только смел, и все равно оставался слишком далеко. Шкура у сернобыка толстая, а шерсть густая. Стрела — из легкой тростинки, наконечник костяной и не может быть таким острым, как железный.
«Дух Звезды Льва, не отворачивайся от меня», — умолял О’ва; он поднял левую руку так, что маленькая бледная ладонь была обращена в сторону самца.
Почти минуту ничего не происходило, потом самец заметил бестелесную руку, словно вырастающую из земли, поднял голову и посмотрел на нее. Рука казалась слишком маленькой, чтобы быть опасной.
После минуты полной неподвижности О’ва соблазнительно пошевелил пальцами, и самец шумно фыркнул и вытянул морду, принюхиваясь, но легкий утренний ветерок дул в сторону О’ва, к тому же за стариком был обманчивый утренний свет.
Он подержал ладонь неподвижно, потом медленно опустил. Самец сделал несколько шагов к нему, застыл, прошел еще немного, с любопытством крутя головой и шевеля ушами, вглядываясь в склон, где, вжавшись в землю и не дыша, лежал О’ва. Любопытство заставило животное двинуться дальше, и оно оказалось в пределах досягаемости стрел.
Стремительно, как нападающая гадюка, О’ва перевернулся на бок, прижав к щеке орлиное оперение стрелы, а затем выпустил ее. Крошечная стрела, будто пчелка, преодолела разделявшее О’ва и быка пространство и со шлепком вонзилась в разрисованную полосами щеку самца; наконечник проник в мягкую шкуру под ухом, похожим на трубку.
Самец от укола встал на дыбы и развернулся. Самки мгновенно поднялись со своих песчаных лежек, и стадо галопом бросилось вслед убегающему самцу, помахивая длинными темными хвостами и оставляя за собой бледный пыльный след.
Самец мотал головой, пытаясь избавиться от висящей на щеке стрелы; на бегу он терся головой о стволы мертвых деревьев.
— Вонзись глубже! — О’ва был уже на ногах, он приплясывал и кричал. — Держись крепче, стрела, неси яд О’ва к самому сердцу! Неси яд быстро, маленькая стрела!
С дюны к нему бегом спускались женщины.
— Ах, какой хитроумный охотник! — похвалила Х’ани мужа; Сантэн была разочарована: стадо уже исчезло из виду на темной равнине, потерялось в предрассветных сумерках.
— Ушли? — спросила она у Х’ани.
— Подожди, — ответила старуха. — Скоро пойдем за ними. Смотри, О’ва делает магию.
Старик отложил все оружие, оставив на голове только две стрелы и поместив их так, что они напоминали рога сернобыка. Потом приставил к голове ладони и сложил их в маленькие трубочки, придав сходство с ушами оленя, и весь его облик и посадка головы непостижимым образом изменились. Он пофыркивал, раздувал ноздри и рыл землю, на глазах у изумленной Сантэн превращаясь в самца антилопы. Охотник подражал животному столь правдоподобно, что девушка в восторге захлопала в ладоши.
О’ва разыгрывал пантомиму, начав с того момента, когда олень, увидев манившую его руку, лениво приблизился к ней и в него ударила стрела. У Сантэн было ощущение дежа вю, будто она видела все собственными глазами, — до такой степени точно воспроизводилось случившееся.
О’ва поскакал галопом; он прыгал, как сернобык, но потом начал слабеть и спотыкаться.
Он тяжело дышал, опустив голову, и Сантэн вдруг прониклась сочувствием к раненому зверю. Она вспомнила Нюажа, и на глаза навернулись слезы, но Х’ани хлопала в ладоши и одобрительно вскрикивала:
— Умри, о самец, чтобы мы почтили тебя и смогли жить!
О’ва двигался по широкому кругу, его рогатая голова стала слишком тяжелой, чтобы нести ее, он опустился на землю и содрогнулся в последних конвульсиях, когда яд растекся по жилам.
Все это было так убедительно, что Сантэн больше не видела маленького бушмена — она видела быка, которого изображал О’ва. И ни на миг не усомнилась в могуществе заклинаний, которыми окутывал свою добычу О’ва.
— Ах! — воскликнула Х’ани. — Упал! Большой самец издох.
И Сантэн безоговорочно поверила ей.
Они напились из яиц-бутылок, а затем О’ва отломил с высохшего дерева ветку и обточил ее с одного конца так, чтобы налезал сделанный из буйволиной кости наконечник копья; наконечник он достал из своего мешка. Привязав его, он взвесил в руке тяжелое оружие, будто проверял его крепость.
— Пора идти за быком, — объявил он и повел женщин по равнине.
Первое впечатление Сантэн оказалось верным. Они миновали страну дюн, но лежащая впереди равнина была не менее страшной, а мертвые деревья необычных очертаний придавали ей сюрреалистический и потусторонний вид.
Сантэн гадала, как давно погиб этот лес, и вздрогнула, поняв, что деревья могли простоять так тысячи лет, сохраненные сухим воздухом, как мумии фараонов.
О’ва шел по следу стада, и даже на участках равнины, покрытых жестким булыжником, где Сантэн не замечала никаких признаков прошедшего стада, маленький бушмен двигался уверенной рысцой. Он остановился только чтобы подобрать древко своей стрелы, лежащее у мертвого ствола, о который терся самец. О’ва показал стрелу женщинам.
— Смотрите. Колючки застряли.
Наконечник стрелы отсутствовал. О’ва нарочно смастерил стрелу так, чтобы отравленный наконечник легко обламывался.
Быстро светало. Х’ани, шедшая перед Сантэн, куда-то показала своей заостренной палкой. Вначале Сантэн не поняла, на что она показывает, потом увидела на земле небольшой сухой стебель с коричневыми высохшими листьями. Это было первое растения с тех пор, как они ушли от океана.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
