по-старому. И тогда Синицын, окончательно распоясавшись, через три недели пойдет громить родную школу…
Одно время среди криминалистов была распространена так называемая «теория скученности». Ее сторонники справедливо считали, что одной из важнейших причин возникновения преступности несовершеннолетних является их «скученность» в переполненных коммунальных квартирах, где они легко и просто, будто коклюш, перенимали друг от друга все плохое. Что ж, заглянем домой к нашим «героям», – может быть, и они учились плохому в тесной квартире, друг от друга заражаясь гнилью, как плотно набитые в ящик помидоры? Ничуть не бывало: большинство хулиганов живут в отдельных квартирах, в «условиях хорошего материального обеспечения» (из акта обследования). Отпадает для этого случая «теория скученности». Пойдем дальше: а кто же их родители?
Читаем характеристики. Отец Саши – Малахов Сергей Иванович:
«…Работает на заводе „Рассвет“. Слесарь 5-го разряда. Добросовестный исполнительный работник. Активно участвует в общественной жизни цеха – физорг. С. И. Малахов – ударник коммунистического труда»…
«…Малахова Зинаида Ивановна – приемщица на фабрике химчистки. Отличная производственница».
«…Синицына Зоя Александровна – дворник ЖЭК-16. Замечаний не имеет, безотказно относится к любой работе…»
И так далее.
Выходит, что и здесь все благополучно? Ну-ка, а что об этом говорит милиция? Коротенькая сухая справка: «Оба отца – Малахов и Синицын – пьянствуют, воспитанием своих детей не занимаются». Коротко, но… ясно.
А вот письмо соседей, тех, что просили за Сашу:
«…Малахов-отец – пьяница, сквернослов и буян, напившись, выгоняет семью из дома ночью… В душе Саши годами накапливалось озлобление, и приходится удивляться, как оно не вылилось раньше…»
Вот тебе раз! А где же вы раньше-то были, дорогие товарищи, что же вы молчали? Вы же общественность! Ведь, обращаясь в суд с коллективным письмом, вы выступаете именно как общественный коллектив! Вот вы сами удивляетесь, почему «не вылилось раньше Сашино озлобление»? Да к тому же еще неизвестно, в какую форму, может быть, и пострашнее, поопаснее, могло оно «вылиться»?
И товарищи из отделения милиции констатируют, что «оба отца – пьяницы и воспитанием детей не занимаются». Ошибаетесь, дорогие друзья. Это общественность, это мы с вами в данном случае не занимаемся воспитанием Славы и Саши. А отцы-то их как раз и воспитывали! И воспитывали плохо: пьянкой, кулаком и матюгом.
И именно это воспитание взяло верх. Вот что говорил А. С. Макаренко:
«Не думайте, что вы воспитываете ребенка только тогда, когда с ним разговариваете, или поучаете его, или приказываете ему. Вы воспитываете его в каждый момент вашей жизни, даже тогда, когда вас нет дома. Как вы одеваетесь, как разговариваете с другими людьми и о других людях, как вы радуетесь или печалитесь, как вы обращаетесь с друзьями и с врагами, как вы смеетесь, читаете газету, – все это имеет для ребенка большое значение. Малейшие изменения в тоне ребенок видит или чувствует, все повороты вашей мысли доходят до него невидимыми путями, вы их не замечаете. А если дома вы грубы или хвастливы, или пьянствуете, а еще хуже, если вы оскорбляете мать, вам уже не нужно думать о воспитании: вы уже воспитываете ваших детей, и воспитываете плохо, и никакие самые лучшие советы и методы вам не помогут».
И конечно, тяжелый упрек приходится бросить товарищам с производства: как, на базе каких критериев присвоили Малахову высокое и почетное звание ударника коммунистического труда? Но это – разговор особый…
Итак, ни родители, ни общественность наших школьников по-настоящему не воспитывали. Кто же еще мог остановить ребят? Школа? А что школа? Ребята к ней были равнодушны, и школа платила им… той же монетой. Они зевали, получали двойки и прогуливали. А школа за проступки наказывала их недопущением до уроков… И тогда будущие обвиняемые снова прогуливали. И в то время как педагоги спокойно ждали, что мальчишки вставят разбитые стекла, они так же спокойно разносили в клочья актовый зал. Разносили именно спокойно, а не в пароксизме умоисступления; деловито, методично выбирая, а что бы еще сломать, а как бы еще напакостить?
Педагоги разведут, может быть, руками и скажут: «Что же мы могли сделать с этими хулиганами, с этими пакостниками?» Может быть, кроме «отлучения» от уроков, и нет у педагогов средств?
Что ж, напомним им: ходатайствуя перед судебными инстанциями об освобождении ребят из-под стражи, школа писала: «Нет никакой необходимости лишать их свободы, коллектив школы сможет перевоспитать Синицына и Малахова менее жесткими, но не менее действенными средствами…»[6]
Мы не станем скрывать, что ловим педагогов на слове, сказанном в очень острый момент, когда репутация всей школы была под угрозой… И все-таки о «не менее действенных средствах» сказано здраво. Именно школа, именно педагоги являются той главной силой, которая заботливо выращивает, воспитывает миллионы и миллионы полноценных, высоконравственных, умелых и честных советских людей. О беспредельных возможностях этой могущественной силы свидетельствует опыт тысяч школ, сотен тысяч учителей.
Теперь можно считать, что мы разобрались в обстановке, предшествовавшей преступлению: влияние плохой семьи, безразличие школы, молчаливость общественности – все это факторы, на фоне которых родилось преступление.
Ну а сами виновники, что они-то? К сожалению, перед ними как следует вопрос, зачем, почему они все это натворили, не поставили. Выглядит это так. Их официально (в присутствии адвокатов) допросили: «Признаете ли вы себя виновными в том, что тогда-то, там-то, совместно с такими-то совершили то-то?» Каждый ответил: «Да, я признаю себя виновным в том, что совершил хулиганские действия. А было это так…» – и следует рассказ о том, как это было.
Лишь по тому, с каким пониманием, обстоятельностью и злой радостью делалось то, что потом и образовало «состав преступления», можно судить о побуждениях ребят. Эти побуждения были хулиганскими. Здесь мы сталкиваемся с одним из «трудных» аспектов уголовного права. Дело в том, что большинство преступлений совершается на почве каких-то конкретных ощутимых мотивов: из корысти, мести, ревности, страха и так далее. Хулиганство же, по представлениям нормального здравомыслящего человека, – это совершенно безмотивная деятельность. Конечно, с точки зрения тонкой психологии, это не совсем так: хулиган желает покуражиться, себя «показать» – знай наших, иногда – утвердиться в собственном мнении. «Портрет» хулигана ярко нарисован еще в Библии: «Он между людьми, как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него». Именно подобно дикому ослу он совершает бессмысленные поступки, пренебрегая уважением к обществу, людям и стараясь сделать что-нибудь, в меру своих сил, особенно дерзкое или циничное. Ну как можно оценить поведение парня, который, желая привлечь к себе внимание любимой девушки, ночью выстрелил через окно в ее комнату из ракетницы? Анекдот?
