бурчал Мервин с тоской поглядывая на свою некогда пышную бороду. Из-за морозов, ветра и снега она превратилась в огромную сосульку, весело бренчащую о тяжелые латы. — И мне придется менять прозвище.
— Тебе безусловно подойдет Малыш! — воскликнул Эш, причудливо подпрыгивающий на одной ноге. Зачем волшебник это делал не знал никто. Возможно — даже он сам.
— Кто бы говорил, — фыркнула Березка.
— А вот и неправда, — нахмурился низкорослый магик. — Все леди замечают, что я довольно габаритен в специально отведенных для этого местах.
Парни засмеялись, девушки пошли румянцем. Особенно на этом поприще преуспела Алиса. Её красноватые щечки казались чем-то сюрреалистичным на фоне вечной мерзлоты и темных провалов, манящих уставших путников своим обманчивым спокойствием.
Дружеская, необидная перепалка могла бы продолжаться вплоть до Огненных Гор, но вынырнувший из за поворота Меткий одним своим появлением оборвал зарождавшийся спор на довольно таки скользкую тему.
Трудно представить ситуацию в которой бывалый следопыт, известнейший лучник и прирожденный снайпер сравняется цветом с белым покрывалом, укрывшим весь Резаликс. К несчастью, это оказался один из тех моментов, когда Тулепс не мог похвастаться нордической выдержкой.
Побледневший, лицом цвета извести, лучник пытался что-то сказать, но лишь беззвучно открывал и закрывал рот, рукой указывая куда-то в сторону.
— Что случилось? — спросила обеспокоенная Мери.
— Г-г-г, — заикался следопыт.
— Мы и так знаем какого цвета ситуация, в которую мы вляпались, — отмахнулся защитник.
Увы, подобный каламбур не вызывал даже тени насмешки. Возможно народ попросту не понял смысла столь тонкой шутки.
— Л-л-л, — Тулепс, решив, что заиканием делу не поможешь, добавил в свое представление еще и пантомиму, чем окончательно поверг соратников в полнейшее недоумение.
— Не знал, что в горах водятся обезьяны, — задумчиво протянул Эш, глядя на выкрутасы лучника.
В голове фехтовальщицы что-то щелкнуло, и она переглянулась с Лари, чье лицо стремительно приобретало тот же окрас что и у Меткого. Не прошло и мгновения, как они хором выкрикнули:
— Ледяной Гигант!
Сперва отряд замер, приключенцы застыли не сделав и шагу, а потом, не успело сердце ударить, начались судорожные приготовления. В снег летели мешки и кладь. Каждый спешил вооружиться и принять оборонную стойку. Мервин, разбив кулаком мешающую ему сосульку, поднял щит, спрятав соратников за сиянием Драконьего Крыла. Алиса уже накладывала какие-то чары, призванные сохранить и защитить. Мечники — Мери и Лари, встали по флангам, а их клинки сверкали опасным разноцветием. Тулепс и Эш отошли в тыл. Не то чтобы они были самые трусливые, просто именно там положено стоять стрелкам и магикам.
Первые несколько секунд ничего не происходило. Каждый в душе надеялся, что Тулепс ошибся, что ему померещилось или с его глазами сыграли злую шутку ветер, снегопад и преломление света. Но в то же время каждый знал, что опытный следопыт никогда не ошибается. Это утверждение подтвердил страшный рык, вслед за которым задрожала земля. Каждый шаг Ледяного Гиганта, пока еще не показавшегося на узкой тропе, отдавался в землю с такой силой, будто где-то включили шахтерный ударный бур.
Снег на земле слегка подпрыгивал и веселый ветер подхватывал его, припорашивая ноги и полы плащей. Впереди, за пропастью, не было видно ничего кроме белой, словно ватной стены, а справа — за поворотом, только черный, нависшей над тропой пик.
— Готовсь! — крикнула Мери и все замерло.
Не было слышно ни рева исполина, не чувствовалась дрожь земли, а недавно танцующие снежинки замерли. В этот момент они стали похожи на напыщенных придворных, прервавших свой танец чтобы посмотреть кто это решил подраться на королевском балу. Дыхание Странников обозначалось небольшими облачками пара и только по ним можно было понять, что путешественники еще не превратились в безжизненные статуи.
И в миг, когда кто-то уже был готов поверить, что беда минует стороной, гору сотряс мощнейший рык, а на черном пике показалась белая рука. Огромная лапища, способная смять осадную пушку в стальной ком, ухватилась за черный камень, одним лишь касанием обращая его в ледяную иглу, устремленную в небо. В след за рукой показалась и необъятных размеров башка. Словно огромной ком снега, увенчанный ледяными рогами и глазницами, затопленными синим мерцанием талой воды. Вечно плачущий монстр, чудовище, чье дыхание способно приморозить ваши кишки к вашему же скелету.
Башка, нависшая над тропой, пристально осматривала перевал, пока не наткнулась взглядом на миниатюрные фигурки Странников.
— Замрите, — шипел Мервин. — Никому не шевелиться.
И никто не сделал ни движение. Не вздрогнул телом, не чихнул или, что страшнее — не свалил в сторону ком снега. Ледяные Гиганты они ведь как пауки. Снежный покров для них словно паутина — стоить тронуть одну «нить» и вся система мигом оповестит хозяина о незваном визитере.
Голова, за которой так и не показалось тело (кроме руки, сдавившей пик) словно нахмурилась и уже начала подаваться обратно, как произошло то, что называют злым роком.
Хлесткий порыв ветра сорвал снежную шапку опрокинув её на ошарашенных «Пней». Голова гиганта задрожала от ярости, глазницы распахнулись, ослепляя своим сиянием, а следом из пасти, больше похожей на ледниковую проталину, вместе с оглушительным рыком вырвалось и ледяное дыхание.
Мочалка что-то выкрикнул и Крыло сменило окрас, становясь золотистым. Синий ветер ударился о выставленный щит и рыцарь закричал. Его буквально протащило по земле около фута, оставляя две глубоких борозды — Мервин так и не поддался, пропахав ногами черные полосы.
Гигант вновь закричал, заставляя далекие склоны дрожать, а потом показался во всей своей смертельной красоте. Пятидесятифутовый исполин чье тело — столпы снега, покрытые сверкающим ледяным панцирем, подобным тому, что защищает всяких тварей, при виде которых многие женщины с визгом забираются на стул. Вот только от этой бестии впору визжать и седым мужам.
У исполина не было никакого оружия, его ему заменяли ледяные когти, увенчавшие огромные лапищи. У него не было и особой магии, кроме чудовищной силы, ледяного дыхания и стопы, способной раздавить конный отряд. Пятьдесят футов льда и снега, четырнадцать тонн древней злобы и небывалой силищи. Вот что преградило «Пням» путь и вот с чем им предстояло сразиться.
Исполин, словно шаловливый ребенок, провел рукой по краю горы собрав небольшой (для него) комок снега. Прицелившись, он с рыком метнул снаряд в сторону презренных букашек, посмевших потревожить его покой.
— Воздух! — завопил Мервин, поднимая щит над головой и меняя положение Крыла с вертикального на горизонтальное.
Ледяная глыба футов пять в поперечнике ударилась
