ничего не записывала и выглядела очень печальной. Когда Речник подошёл, чтобы спросить, что случилось, кимея растаяла в тенях – только пёстрые блики остались на камне.
А потом правитель Марвен с отборным отрядом миновал патрули Инальтеков, спустился в долину Иллорна – и на следующее утро вернулся с половиной отряда и трофеем – головой Ирдина, предводителя клана Идэвага. Как ему удалось втянуть Ирдина в бой и тем более – победить, Речники могли только догадываться. Множество легенд потом ходило по Реке, а пока был большой праздник у племени Хьякта и у Речников с берегов Дистана. Астирис очень просил отдать ему голову Инальтека, чтобы повесить её у палатки, но Марвен насадил её на высокий шест у своего шатра – в конце концов, это был его трофей. Речник Фрисс порадовался бы тоже – Ирдин самолично убил многих воинов Реки, многих союзников, его клан отличался свирепостью, жестокостью и страстью к разрушению, и жители многих участков пострадали от него, так что смерть он заслужил… но уже ясно было из поведения Инальтеков в этом году, что гибель Ирдина только раззадорит их. Илларгон, второй предводитель Идэвага, остался жив, Илларгон собрал всё это войско, и он очень скоро отомстит Речникам…
Следующий день был наполнен свистом стрел, рёвом огненных шаров, холодным дыханием смерти и звоном мечей. Марвен вовремя привёл свой отряд в Эул – сюда пришёлся основной удар, и пока маги во главе с Канфеном сплетали и штопали магические щиты, Речники и келнениси вместе сдерживали Инальтеков, не пропуская их ни за Клыки, ни за скалы Риетона – ни на шаг дальше незримой границы между Риетоном и Клыками. Фриссгейн видел, как двое драконов рухнули на поле боя, изрешеченные стрелами Идэвага, как стрелы пробивали магический щит и делали дыры в ткани шатров и навесов, и как огненный шар взорвался там, где только что стояли ополченцы и отвязывали товегов от скалы. Отвязать успели вовремя, и очень вовремя оттуда исчезли…
Увидеть, как Инальтеки расправляются с Двухвосткой, повалив её на спину, Фрисс уже не смог – он преградил путь демону из клана Идэвага, а это был противник посерьёзнее, чем двое вороватых Хеккула. И всё-таки Идэвага были медленнее Фойстов и совершенно зря не носили брони… Несколько ударов спустя Фрисс ощупывал плечо, принявшее на себя скользящий удар молота, а Инальтек лежал без движения, нанизанный на два клинка. Плечо было цело, клинки выдержали, Двухвостке уже было не помочь, а стрелы на лагерь падать перестали - маги удачно перенаправили поток огня обратно в тех, кто его выпустил, и заодно прошлись по лучникам.
Обедать в этот день не пришлось никому – Илларгон приказал теснить Речников, пока не наступит вечер, сменять отряд за отрядом, но не отступать. Астанен не просто так назывался Королём – он применил высокую магию правителей, и Речники стали такими же неутомимыми и не чувствующими ни голода, ни жажды, как Инальтеки. У них не было отрядов, которые можно было бы заменять – их было в семь раз меньше, чем воинов Илларгона, и только узкие туннели Энергина ещё мешали Инальтекам смести их в воду…
«Вот я и на поле боя. Чего рвался, спрашивается?» - мрачно думал Фрисс, оглядываясь в поисках врагов, проникших за скалы. Ополчение уже отступило далеко вверх по туннелю – туда их Фрисс и прогнал, когда начали свистеть стрелы, и это спасло их. За Клыками остались двое воинов – сам Речник и Астирис. Некромант накрыл магическим щитом свою палатку со всеми ранеными и время от времени запускал за скалы что-нибудь вредоносное. Заметив Фрисса, он жестом позвал его к себе. Речник покачал головой – ещё один Идэвага пробирался вдоль скалы, сверкая глазами по сторонам. Фрисс бросил молнию и бросился к оглушённому врагу, не дожидаясь, пока он опомнится. Такая слабая магия Инальтеков только злит…
- И правда что, Фриссгейн, чего ты сюда рвался?! – покачал головой Халан, найдя Речника в палатке Жреца Смерти. Нет, он не был серьёзно ранен – напротив, помогал Некроманту-целителю делить зелья между покалеченными, заколдованными, обезумевшими и просто перепуганными до полусмерти. Сам Астирис давно не справлялся, десятеро келнениси и столько же Речников пришли ему на помощь. За весь год это была самая кровавая битва – многие Речники не вернулись из неё, но и тела Инальтеков образовали вал между скалами Риетона и Клыками. После изматывающей битвы некому было сжигать их, и на запах крови из тёмных щелей выбрались Войксы – высокие, сутулые, смертельно ядовитые демоны-падальщики. Их вой и хруст костей не дал бы уснуть никому в лагере… но после такого сражения никто и не слышал этого воя, все, и даже Инальтеки в глубоких пещерах, спали мертвецким сном.
- Хорошо, этот удар мы перенесли – но с Илларгона станется каждый день устраивать такую атаку, - Халан, весь день сражавшийся во главе отряда, был потрёпан и хмур. – Разве что вал из трупов и сопровождающие Войксы немного охладят его пыл… Три таких битвы – и некому будет закрывать Диту.
- Халан, так если мы их пропустим – они же не благородством проникнутся, они попросту нас догонят и добьют – и жителей вырежут, кто сбежать не успеет, - напомнил Фрисс, боясь, что отчаяние подскажет правителю негодный путь.
- Сложимся, но не пропустим? – прищурился Халан. – А, не мне и не тебе решать. Келнениси кого-то усмотрели под сводами, может, Силитнэн до нас добрался…
Фрисс пошёл бы смотреть, кто там летит – но не этим утром. Пока Инальтеки не ломятся в ворота Реки, лучше полежать и съесть кусок Листовика. Понадобится он Силитнэну – тот его найдёт. А на поле боя он и так попал… Аойген ведь такой бог – когда надо, не дозовёшься, а как захочешь какой-нибудь вредной ерунды, так сразу её и получишь…
Прилетел не Силитнэн – один из речных магов прибыл на помощь из Эамкона. Илларгон отправил большую часть армии на уничтожение Марвена и его отрядов, Эамкон получил передышку, и Силитнэн сейчас был там – укреплял магическую защиту, но собирался завтра прилететь в
