формой и другой одеждой. Туда же пошла и наплечная кобура. Наконец, он положил поверх всего шляпные коробки.
– Спасибо, за сотрудничество, товарищ директор. Пойдёмте.
Сергей Петрович, за время разговора успевший завязать тесьму и застегнуть клапан, закинул рюкзак за спину и вышел из кабинета. Лямки он подрегулировал уже в комнате секретарши. Здесь он задержался, чтобы пересчитать деньги. Оставалось не так уж и много, но бижутерия и косметика были абсолютно необходимы. Поэтому, выйдя в коридор, он проинструктировал своих сотрудниц:
– Косметику и бижутерию берём такую, какая нужна, но сильно не разгоняемся. Лучше потом ещё зайдём. Золото и серебро нам точно не по карману. Но для провинциальной учительницы или кого там, они, наверно, тоже не по карману. Так что идите вперёд, а я догоню. И Сима, я тебя очень прошу, следи за сумочкой.
Выбор косметики в 1941 году оказался очень скромным – пудра, помада и румяна. Пока Серафима, с помощью Люси, выбирала цвета пудры и помады (румяна они решили не брать), Сергей Петрович обратил внимание на стеллаж с духами. Когда женщины пришли к единому мнению, он показал им на этот стеллаж. Тут сомнения были недолгими, название «Красная Москва» было произнесено почти хором. И тут же Сима добавила:
– А не дорого?
– Нормально. Девушка, выпишите, пожалуйста флакон Красной Москвы и… Что Вы там выбрали?
После оплаты духи, пудра и помада отправились в сумочку к Симе, а товарные чеки – в карман Сергея Петровича. Прилавок с различными украшениями располагался напротив и ажиотажа около него не наблюдалось. По одной простой причине – прилавки, где, по идее, должно было лежать золото и серебро, были абсолютно пусты, а дешёвая бижутерия, судя по всему, не рассматривалась москвичами как объект вложения денег. «А зря, – подумал Сергей Петрович, – в эвакуации всё можно будет поменять на продукты».
К этому прилавку Сергей Петрович подходил с некоторым напряжением, понимая, что женщинам здесь будет где разгуляться, а ему будет сложно их остановить. Но оказалось, что Серафима не большая любительница украшений и решила обойтись парой серёжек. Сергей Петрович хотел было настоять на нескольких перстнях и бусах, но вдруг вспомнил, что не видел у неё обручального кольца и решил, что с кольцами могут быть связаны какие-то неприятные воспоминания.
– Мне кажется, что серёжек мало, нужны бусы или кулон. Универсальные, под всю купленную одежду, наверно не подобрать, так что поищите два или три варианта, – и приготовился к долгому ожиданию.
Но тут раздался громкий звонок, извещавший, что магазин скоро закроется, и женщины быстро решили ограничиться бусами из 3 или 4 ниток речного жемчуга. Сергей Петрович посмотрел на ценник и буквально обомлел от цены. Серафима тут же поняла, что вогнало его в ступор и спросила:
– Дорого? Но по-быстрому больше ничего не успеваем. Давайте отложим на завтра.
– Нет, наоборот, я не думал, что жемчуг, пусть и речной, может стоить так дёшево. Девушка, выпишите, пожалуйста серёжки и бусы. И мне нужен товарный чек.
После оплаты Сима тут же вставила серьги в уши и надела бусы, заправив их под платье. На удивлённый взгляд Сергея Петровича пояснила:
– С этим платьем сверху не стоит, не сочетаются. С ним вообще ничего сочетаться не будет.
Трель второго звонка заставила их поспешить к выходу. У двери Сергей Петрович задержался, чтобы прочитать график работы магазина.
По дороге к метро Люся спросила:
– Сергей Петрович, а можно я у Вас сегодня заночую? Так хочется посмотреть покупки ещё раз.
– Я не против, но спать придётся вместе с Серафимой в проходной комнате, там есть не занятый диван.
Ни Люся, ни Сима против такого варианта не возражали. При входе в метро Сергей Петрович купил билет для одетой в штатское Серафимы, а он сам и Люся прошли бесплатно. Добравшись до квартиры, он выложил покупки из рюкзака на стол и пошёл к себе переодеться. Когда минут через пять он пошёл в ванную (пришлось постучать в дверь и дождаться разрешения), оказалось, что Люся приехала не столько смотреть на новые наряды, одетые на Серафиму, сколько мерить их сама. И как заподозрил Сергей Петрович, не столько платья и юбки, сколько похожие на нижнее бельё кобуры. Во всяком случае она стояла перед зеркалом в длинноватом для неё тёмно-синем костюме и держала в левой руке пистолет. Когда он возвращался, Люся была уже в лёгкой юбке и обтягивающей блузке.
– Ну и как ты его достаёшь?
– Сейчас попробую.
Люся повернулась к зеркалу и подняла переднюю часть юбки левой рукой, но оказалось, что юбка длинновата и зацепить край подола правой рукой не удалось. Она отпустила юбку и повторила попытку, предварительно немного наклонившись. Так получилось намного лучше и распрямилась она уже с пистолетом в руке. Не заметив при этом, что у Сергея Петровича была прекрасная возможность оценить форму её ног в зеркале. Что он и прокомментировал:
– Неплохо. Надеюсь, он у вас разряжен?
– Конечно, – ответила Серафима, а Люся сделалась пунцовой.
– Ну тогда продолжайте, я пока посижу на кухне.
Он сходил в комнату за телефоном, сел за стол на кухне и стал ждать, занимая голову перекладыванием карт на экране. Где-то через полчаса появилась Люся в комплекте, который они купили последним. Смотрелся он на ней великолепно, и даже длина почти по щиколотку не казалась излишней.
– Как Вам на мне?
– Отлично. Но…
Сергею Петровичу показалось, что что-то не так. Он встал, обошёл вокруг Люси и провёл рукой ей по ягодице отчего она дёрнулась.
– Вообще-то для таких нарядов придумают специальные трусики, которых не будет видно под тонкой обтягивающей одеждой. Но что-то я сомневаюсь, что у вас они есть. Вывод…
Вывод он озвучивать не стал, от Люсиного лица и так можно было зажигать спички.
– Ты скажи Серафиме, что бы она так и одела. И позовите, когда будете готовы.
Ждать пришлось неожиданно долго, видимо, Симу пришлось уговаривать на столь вызывающий эксперимент. Наконец его позвали. Уж насколько это хорошо смотрелось на Люсе, но Серафима в этом наряде просто валила на повал.
– Знаешь, ты, пожалуй, в таком виде на службу не ходи, а то ведь спровоцируешь волнения среди сотрудников. Прибереги для какого-нибудь особенного случая. Вы простыни взяли? Тогда я пошёл спать. Долго не засиживайтесь, я рано встаю и вас подниму.
Только он улёгся, в дверь постучала Серафима:
– Сергей Петрович, извините, шифоньер есть только в Вашей комнате. Можно я повешу туда вещи?
– Можно. Только вешалок там мало, я занял почти все. Ты, лучше, пока сложи в той
