Грэм покачал головой.
— За кого ты меня принимаешь, Рэчел? Неужели ты думаешь, что я могу так просто взять и выстрелить в тебя?
Но его слова почему-то ничуть ее не успокоили.
— Нет? — переспросила она. — Тогда зачем тебе пистолет?
— Затем, чтобы ты не наделала глупостей, когда мы с тобой пойдем немного прогуляться.
— Куда?
— К реке. — Адвокат улыбнулся. — Как жаль, что ты так и не научилась плавать!
Ничего более страшного Рэчел не слышала еще никогда в жизни, и мужество снова едва не покинуло ее. Она ни капли не сомневалась, что Грэм без колебаний столкнет ее в воду. А река, протекавшая за домом, была холодна и коварна. Она изобиловала глубокими омутами и не всегда возвращала утопленников, которых течением затягивало под черные кривые коряги, во множестве торчавшие из покрытого толстым слоем ила дна.
— Идем, — приказал Грэм и взмахнул револьвером, указывая ей на дверь кабинета.
— А ты не боишься, что моя смерть будет выглядеть подозрительно? — спросила Рэчел, предпринимая последнюю отчаянную попытку еще немного оттянуть неизбежный конец. — Ведь отец и мама погибли совсем недавно, а я — их единственная наследница. Если со мной что-то случится, никто не поверит в еще одну трагическую случайность.
— Почему же, — хладнокровно отозвался адвокат. — Всем известно, что твои родители погибли в результате несчастного случая, и это горе могло оказаться Для тебя слишком тяжкой ношей, Рэчел. В городе многие знают, что ты так и не оправилась после смерти Томаса Шеридана, хотя с тех пор прошло целых десять лет. Что же удивительного, если ты решила покончить с собой после того, как еще одна авиационная катастрофа отняла у тебя обоих родителей? Плюс новые дела, новые заботы, связанные с наследством отца… Ведь это только дураки думают, что получить по наследству почти сто миллионов долларов, вложенных в акции и недвижимость, это легко и приятно. На самом деле это такая головная боль, такая ответственность, что впору хоть головой в петлю… А тут еще появился двойник человека, которого ты когда-то любила… Немудрено, что твоя депрессия стала еще глубже и в конце концов ты не выдержала.
— Какая депрессия? У меня нет никакой депрессии! — попыталась возразить Рэчел.
— Нет — так мы ее выдумаем! — сказал Грэм почти оживленно. — Я первый расскажу, как ты приходила ко мне в кабинет и рассказывала, как тебе тяжело. Можно даже упомянуть о том, что ты задумывалась о самоубийстве, но я, к сожалению, не принял твои слова всерьез. Словом, Рэчел, я об этом позабочусь.
— А Эдам? Что, если он…
Грэм сделал пренебрежительный жест.
— О, он может попытаться поднять шум, но у него не будет доказательств. А если он начнет нам надоедать, Уолш о нем позаботится.
— Ах ты подонок! — разъяренно крикнула Рэчел, и лицо адвоката сразу стало жестким.
— А ну двигай! — сказал он с угрозой.
— Если ты думаешь, что я спокойно пойду к реке, чтобы меня там утопили как щенка, то ты ошибаешься, — возразила Рэчел голосом, в котором, к ее огорчению, дрожали слезы. «Нельзя бояться! — приказала она себе. — Ты не должна бояться этого подонка!»
— Послушай, Рэчел, ты, кажется, не очень хорошо понимаешь, что я зашел слишком далеко, чтобы теперь повернуть назад, — ответил Грэм, овладев собой. — Если потребуется, я стукну тебя по голове, а потом от;, несу к реке на руках. Выбирай: пойдешь сама или… И поскорее: я рассчитываю уйти отсюда до того, как вернется Фиона.
Паника, страх, ужас — все эти слова были слишком слабыми, чтобы описать то, что испытывала Рэчел в эти кошмарные минуты. И все же, несмотря на то, что ее мозг был почти парализован угрозами Грэма, Рэчел вспомнила.
Она была не одна. Ее охраняли люди Эдама или, может быть, Ника. Один из них сторожил главные ворота, второй должен был наблюдать за выходящей к реке калиткой. Единственное, чего она не знала наверняка, это успеют ли они прийти на помощь, прежде чем Грэм расправится с ней.
— Идем, Рэчел… И помни, что я успею выстрелить раньше, чем ты бросишь в меня чем-нибудь тяжелым. Ну а после того как ты пролежишь в реке месяц или два, отверстие от пули будет уже трудно заметить.
В сердце Рэчел закралось ужасное подозрение, что Грэм прав, но она не позволила ему взять над собой верх.
— Мне не хотелось бы повторять штампованные фразы из плохих фильмов, — начала она, — но… Если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук, ты очень ошибаешься.
Он шагнул вперед и подтолкнул ее к двери стволом револьвера.
— Мне не хотелось бы разочаровывать тебя, — сказал он с неприкрытой издевкой, — но я уверен, что все обойдется. Нет, только не оборачивайся… Просто иди вперед. Сначала к лестнице, потом — к черному ходу.
Помощь, на которую рассчитывала Рэчел, пришла к ней совсем не с той стороны, откуда она ее ожидала. Они уже почти спустились с лестницы, когда входная Дверь усадьбы распахнулась и в прихожую влетел — буквально влетел — какой-то мужчина. С трудом остановившись у порога, он поднял руку, в которой был зажат пистолет.
— Беги, Рэчел! — крикнул он.
Все дальнейшее произошло стремительно. Воспользовавшись секундным замешательством Грэма, Рэчел развернулась на сто восемьдесят градусов и бросилась по лестнице вверх. Это решение она приняла инстинктивно, но оно, наверное, было единственно точным. Бежать вперед Рэчел все равно не могла, ибо, спустившись с лестницы, она оказалась бы между Грэмом и незнакомцем, которые уже целились друг в друга из пистолетов.
— Брось оружие, Беккет! — громко приказал неизвестный.
Два выстрела слились в один.
Обернувшись через плечо, Рэчел с изумлением увидела, что Грэм сидит на ступеньке лестницы. Сначала она не поняла, в чем дело, и лишь в следующее мгновение заметила на его левом плече кровавое пятно, расплывавшееся по светлому пиджаку.
Но Грэм был только ранен, в то время как его противник лежал на полу неподвижно; пистолет его отлетел в сторону, а по полу растекалась красная лужа.
Чтобы осознать ситуацию, Рэчел понадобились доли секунды. Потом, напрягая все силы, она снова понеслась вверх по лестнице. Рэчел знала этот дом гораздо лучше, чем Грэм, и если бы ей удалось подняться на второй этаж хотя бы на несколько секунд раньше его, она сумела бы спрятаться так, чтобы адвокат не смог ее найти. Во всяком случае — не сразу. А там, быть может, к ней на выручку подоспел бы и второй охранник. О том, что человек, дежуривший у реки, мог и не слышать выстрелов, Рэчел даже не подумала.
— Рэчел!..
До спасительной верхней площадки оставалось всего три ступеньки, когда сзади грянул еще один выстрел и пуля превратила в щепы одну из подпорок деревянных перил.
— Стой! Иначе я тебя пристрелю! — снова крикнул Беккет.
Если бы это зависело от ее сознательного решения, Рэчел скорее всего предпочла бы положиться на судьбу и продолжала бы бежать. Но с ней вдруг произошло что-то странное. Неожиданно Рэчел почувствовала, что бежать стало невероятно трудно; теперь она двигалась медленно и с таким трудом, словно шла по горло в воде. Сопротивление было настолько велико, что прежде, чем остановиться, она успела сделать только один шаг.
