class="p1">Не нравится мне, куда этот разговор идёт.
— Вчера я поступил неподобающе рыцарю и позволил себе вспылить. — капитан стражи закрыл глаза. — Это непростительно с моей стороны, как лидера. У меня и так есть много других недостатков, за которые меня могут не уважать подчинённые. Поэтому я хочу разобраться с этой темой между нами.
Когда со мной “разобрались” в последний раз, я умер под колёсами грузовика.
— Поэтому я хочу спросить тебя ещё раз. Ты действительно видел богиню Аврору лично? Твой дар лечения у тебя правда от неё?
— Да. — ответил я серьезно, отложив столовые приборы. — Это не ложь. Ты это и сам видишь.
— Да быть того не может! — Орландо ударил кулаком по столу, разметав часть утвари. Под его кулаком осталась внушительная вмятина. Только сейчас я заметил, что ел он всё это время в стальных перчатках, так их и не сняв. — Мне нужно больше смирения, прошу меня извинить.
Орландо встал и начал прохаживаться по комнате. Типичная стадия торга. Рано или поздно, он примет неизбежное, но сейчас он будет искать лазейки, чтобы оправдать всё происходящее. Наблюдая за другими со стороны, ты начинаешь легко замечать такую классификацию.
Хорошо, что со мной ничего подобного не происходит. Я — другой. Я — лучше.
— Наверняка этому есть какое-то объяснение. — продолжил Орландо. — Наша Богиня добрая и заботливая. Зачем ей создавать кого-то вроде тебя, чтобы потом назначить его вселенским злом? Я согласен, что даром исцелять не должен обладать никто, а смерть должна быть однозначной и неизбежной, но тогда зачем…
— Прежде, чем ты выдумаешь себе ответ, который тебя устроит, я скажу тебе прямо. — Вмешался я. — Она мне прямыми словами сказала, что ей скучно. Это одинокая, всеми забытая женщина, которую не навещает даже собственный брат. Ей буквально нечего делать, но характер не позволяет ей просто сидеть на месте, поэтому она делает глупости просто ради того, чтобы увидеть, какой будет результат. По крайней мере, я думаю так.
У Орландо не нашлось мгновенного ответа на мои слова. Он лишь начал яростно на меня таращиться, будто жалея, что только что разделил со мной трапезу, а я лично оскорбил его родителей, как только с едой было покончено. Похоже, что он всё ещё не может принять то, что я считаю свои слова правдой.
— Не рассказывай об этом никому. — ответил он, тяжело вздохнув. — Даже если… если это всё окажется правдой, не смей говорить об этом ни с кем, кроме меня. Я буду судить, чему можно верить. Я буду решать, что с тобой станет в зависимости от твоих ответов.
— Это угроза? — спросил я.
— Дружеский совет. — ответил Орландо и подошёл ко мне поближе. — Поверь мне, в мире есть куда более неприятные рыцари, которые бы не стали с тобой церемониться.
Он окинул взглядом стол, за которым я сидел, явно намекая на всю еду передо мной. Возможно, я должен быть более благодарным ему за всё это.
— Возможно, ты прав. — ответил я. — Ты уже доказал, что ты — не мучитель. Но, видишь ли, в последнее время у меня небольшой… кризис доверия. Сам понимаешь, обстоятельства выдались весьма неудачные. Вот если бы ты меня отпустил, я бы сразу понял, что у тебя добрые намерения…
— Могу только в клетку обратно вернуть, если ты продолжишь думать о побеге. Я таких шуток не потерплю.
— А как о нём не думать? — ответил я. — Любое живое существо стремится на свободу. Ты, может, и не плохой человек, но всё равно обрекаешь меня на заточение.
— Сколько не строй из себя жертву, но и нас-то ты должен понять. Мало того, что ты говоришь, будто наша Богиня не такая, какой мы её знаем, так ещё и ведёшь себя крайне подозрительно. По-хорошему, надо было бы отнять у тебя эту странную одежду, но распознавание показало, что в ней нет ничего необычного.
— Эй, ты меня что, досматривал?!
— Нет, не я, мои разведчики. — спокойно ответил Орландо, как будто это было чем-то обыденным. — И именно поэтому ты такой странный. Ты как открытая книга, словно хочешь, чтобы все видели, кто ты и чем ты являешься.
— Кажется, мне об этом уже говорили. — задумался я. — На самом деле всё просто — я не знаю, как защититься от подобного. Да я даже сейчас не знаю, как твои разведчики меня смогли осмотреть, не трогая!
Орландо замолчал и продолжил на меня пялиться. В его голове шёл трудный мыслительный процесс. Кажется, он всё сильнее и сильнее начинает сомневаться в своём даре видеть ложь. Пользуясь возможностью, я запустил в рот кусочек еды и уставился на него в ответ, медленно прожёвывая. Мне в голову пришла мысль, которая могла обернуться чем-то плохим. Наконец, я проглотил кусок и решился заговорить.
— Ну так, что ты ещё хочешь узнать? — спросил я его. — О ней, наверняка?
— О-о чём ты? — замялся Орландо.
— Да ладно тебе, я же по глазам вижу, что тебя словно снедает любопытство. Я уже рассказал одной девушке из Роя о своём прошлом. Думаю, хуже не будет, если я расскажу и тебе. Но предупреждаю сразу, ты можешь узнать о своей Богине то, чего не хотел бы.
Лицо капитана ордена осталось неподвижным, но глаза его забегали. Нерешительно, он всё же выдавил из себя:
— Рассказывай.
— Ну что ж, начнём с того, что я считаю, что все люди обязаны выкладываться соразмерно своим талантам. Если человек что-то умеет, то это его долг — приносить пользу окружающим…
* * *
Я вкратце пересказал свою жизнь. Похоже, что действительно никакого наказания за это нет. Орландо, как и А, оказался хорошим слушателем. Он время от времени прохаживался по палатке. Несколько раз приказал рыцарям жестом проваливать, когда они по той или иной причине вламывались внутрь к нему с вопросом о дальнейших указаниях. Он серьезно ловил каждое моё слово и взвешивал, словно от мельчайшей детали что-то зависело.
— …И вот, наконец, Аврора не выдержала и бросила меня в шар из чистого пламени, приговаривая, что-то о том, что я смогу сделать этот мир интереснее. Как и следовало ожидать от безответственной женщины, которая ставит свои собственные интересы превыше долга. Потом я очнулся рядом с Ульем, но ты уже ясно дал понять, что дела арахнидов тебя не интересуют, поэтому оставим историю о том, как меня предали жуки, в другой раз.
Орландо едва заметно ухмыльнулся, когда я назвал их жуками. Похоже, что единственный подход, который явно его радует — ксенофобский. Тифа меня только-только отучила от подобного. Неужели, придётся
