ее под локоток и завел в лифтовый холл.
Пока поднимались на хозяйский этаж и шли по коридору к моим покоям, молчал. А в гостиной завалился на диван и отправил Замятину в спальню. За «глушилкой». Нет, включать его я не собирался, так как понимал, что звонить мне будут много и часто. И не ошибся — стоило изменить статус и, тем самым, засветить устройство в сети, как ко мне дозвонился Костя. Кстати, не один — когда я принял вызов, оказалось, что вишу в конференцсвязи с ним, Пашей, Мишей и Леней. Удивляться, конечно же, и не подумал, так как это было нормально. Просто состроил усталое лицо и вымученно улыбнулся:
— Привет, парни! Какими судьбами?
— Да вот, пролетали мимо этой планеты, от безделья поинтересовались последними новостями и решили разобраться, что такое физик-Молниевик, о котором судачит все ее население! — протараторил Соколов.
— Будешь смеяться, но Ленька не шутит… — нерадостно буркнул Разин. — О тебе второй день говорят все подряд, включая моих родичей. Только за последние три часа мне позвонило… сейчас посмотрю точную цифру… а, вот: девятнадцать человек! И всех интересует один и тот же вопрос: почему я, гад, не рассказал ИМ, что дружу с настоящим монстром!
— Почему это я монстр?
— А кто?! — хором воскликнула вся четверка, а потом Костя Задорожный озвучил общую мысль:
— А как еще можно назвать человека, убившего мастера второй звезды на первых минутах инициации?!
— Вообще-то перед тем, как я до него дорвался, по каменному панцирю отстрелялся мой телохранитель. Причем не абы чем, а артефактными пулями.
— Мы видели! — желчно усмехнулся Воронов. — Но в то же самое время понимаем, что резерв Земляка был практически полон. А значит, он, мастер, был обязан восстановить плотность панциря на одних рефлексах!!!
Тут я почесал затылок и свалил «всю вину» на Аль Сауда:
— Мда. Получается, что я крупно задолжал Дауду за столь своевременный подарок…
Парни спросили, что я имел в виду, а через миг завороженно уставились на тычковый нож, возникший в моей руке:
— Вот этот. Подарил под настроение, А я влюбился в холодняк в далеком детстве, так что закрепил ножны на ремне, все свободное время тренировался выхватывать и выхватил. Тогда, когда нож реально понадобился…
— Артефакт?
— Ага.
— Видать, сильный… — заключил Паша, но не унялся: — Но даже если в него влили заклинание ранга Архимаг, то он пробил бы каменный панцирь мастера с полным резервом удара с десятого-пятнадцатого!!!
«Все верно!» — подумал я. — «Каменный панцирь не восстановился из-за угнетающего рыка. А потом я вложился в сминающее касание и пробойник…»
Мое молчание было «понято правильно», и Воронов демонстративно поднял вверх открытые ладони:
— Извини, это твои тайны, и мы не вправе их выпытывать. Просто твой бой впечатлил всех, кто более-менее понимает теорию магии. А мгновенное перемещение на шесть метров тридцать семь сантиметров, да еще и на первой ступени новика, вообще убило!
— Кстати, ты себе не представляешь, что со вчерашнего вечера творится в каналах лицея! — весело хохотнул Ленька, поймал мой заинтересованный взгляд и расплылся в ехиднейшей улыбке: — Народ интересуется у Дашкова и еще не пострадавших членов его свиты, по каким правилам они будут драться с уже инициировавшимся физиком-Молниевиком…
— … утверждают, что твои слова про сильную Волю были намеком на то, что ты не Земляк… — влез в рассказ Паша, но с мысли не сбил:
— … и, что самое забавное, дают уморительные советы, как правильно вымолить прощение после того, как ты… О, черт, мы забыли спросить самое главное: ты как, оклемался?
— Практически… — «признался» я. — Правда, тренироваться пока не готов, но, по утверждению моей целительницы, это следствие моральной усталости.
— Ну да, инициация угнетает прилично. Помню по себе… — пробормотал Задорожный, и тут я его перебил:
— Так, народ, прошу прощения, но я вынужден прервать нашу беседу — ко мне пытается дозвониться прабабушка…
Да, соврал. Но только потому, что не мог сказать правду. Парни в темпе попрощались и оборвали звонок, а я принял следующий, удивленно уставился в глаза Императрицы-Матери, полыхающие гневом, и нарушил пару-тройку правил обращения к венценосным персонам:
— Доброе утро, Мирослава Михайловна! Что случилось?
— Случился мой младший сын Вячеслав! — нехорошо оскалилась она. — Этот… во всех смыслах сложный человек вылетел к вам вроде как уговаривать войти в род, а на самом деле подминать под себя…
P. S.: Классический тычковый нож выглядит не так. Но ИИ, гад, не понимает, как его рисовать(((
Глава 19
Часть 2
…Лапина, почти целые сутки добросовестно выполнявшая требование не появляться у меня на глазах, отреагировала на сообщение похвально быстро и нарисовалась на пороге гостиной уже минуты через три-четыре. Более того, сделав выводы из субботнего «обмена любезностями», изобразила девочку-припевочку. То есть, надела, если можно так выразиться, классический наряд горничной без выреза на десять персон, не стала подкрашивать губы и т. д.
Это обнадежило. Ту часть сознания, которая выполняла обязанности стороннего наблюдателя. А основная, озабоченная грядущим визитом «во всех смыслах сложного человека», равнодушно оглядела женщину с головы до ног и изложила эту новость:
— К нам летит Великий Князь Вячеслав. Представляешь характер этой личности?
Варвара потемнела взглядом и кивнула.
— А причину, побудившую сорваться в эту поездку?
— Тоже… — угрюмо вздохнула она.
— Что ж, значит, начинаем шевелиться. И вот в каком режиме…
Выслушав мои объяснения, Барыня кивнула еще раз и развила бурную деятельность чуть ли не до того, как выскользнула в коридор. В результате уже через минуту с небольшим я вывел на линзы телеметрию с камеры, стоящей на вертолетной площадке в центре «Княжьего Подворья»,
через две «увидел» большую трапезную, а через пять-шесть — всю прислугу, за исключением Ани, и процесс подготовки к встрече гостя Императорских кровей.
Сама «волшебница» появилась в поле зрения где-то через четверть часа. Зато в платье, визуально уменьшающим ширину бедер, и с прямоугольным вырезом, привлекающим внимание к монументальному бюсту.
Нет, подкладывать эту «красавицу» под младшего сына государыни я не собирался, так как подсознательно считал женщиной Дауда. Да, понимал, что он у нее наверняка был не первым и даже не вторым, но уважал выбор друга. Поэтому планировал использовать только для пробуждения легкого интереса и вторым номером. А первым волевым решением назначил госпожу Лапину. Хотя мысль о том, что Волконский может заинтересоваться ею, тоже бесила до невозможности.
Кстати, ярость, поднявшаяся из глубины души еще на первых минутах разговора с
