урожая. Их гармония: как связь богинь времени-ор и богинь судьбы-мойр — обозначает временной распорядок жизни и работы, умение браться за дела тогда, когда необходимо, делать их четко и завершать к сроку. Дисбаланс не способствуют продуктивной деятельности, мешая создать фундамент своего существования.
Боги, связанные с земледелием, ставят дело превыше всего. Их роднит образ жертвоприношения (сатурналии и мистерии умирающих и воскресающих богов), проявляющий присущую им беспощадность. В архетипе умирания ради будущей жизни, заставляющего принести человека в жертву вспаханному полю и посеву, происходит переворот нормального (юпитерианского) видения мира: материя ставится выше духа. Не природа служит людям, а люди — природе; не труд нужен ради человека, а человек ради труда. Напряженный аспект этих планет может обозначать результат, достигнутый неоправданно тяжелым способом, взваленный крест и непосильное бремя.
По логике развития архетипов бог земледелия (Сатурн) передает свое наследие богине возделанной земли (Церере). И во взаимодействии этих планет бразды правления берет Церера, побуждая к безостановочному функционированию в круговороте дел. Абсолютизм этих планет настраивает не признавать совершенства текущего результата — и не осознавая достигнутого, человек теряет его. (Иллюстрацией такого процесса может служить наказание Сизифа: как только он вкатывает на гору тяжелый камень, тот скатывается вниз.) Здесь полезно принять на вооружение пословицу "лучшее — враг хорошего" и удовлетвориться тем, что есть, избегая напрасных жертв.
САТУРН и ВЕНЕРА. Это боги-созидатели, не брезгующие земным трудом (так Илу берет в руки плуг), но и возвышающиеся до небесного творчества (как индийский Вишну). Связь этих архетипов говорит о создании материальной базы на будущее и решении проблемы выживания: дающем возможность более прекрасного благоустройства жизни. Это аспект практического освоения мира, приносящего бытовой комфорт (например, отделка квартиры).
Гармония этих планет приносит серьезное отношение к успеху дела, достижение результата в нужной форме и окончательные плоды труда (удовлетворяющие человека законченной формой шедевра). Хорошие аспекты нередко сопутствуют получению денег (казны, некогда хранимой в храме Сатурна). Напряженные создают материальные ограничения, вынуждающие человека идти на временные жертвы малым ради более далекой и глобальной цели (возвращая к образу зимнего сатурнианского жертвоприношения).
В высшем смысле это концентрация чувств, рождающая сверхматериальный результат: так у Данаи, красотой подобной Венере и запертой в башне (в условиях сатурнианского родового ограничения), от бога рождается сын, превосходящий своих предков.
Конфликт этих планет, решаемый в пользу Сатурна, рисует образ закона, убивающего любовь, — мертвого порядка, душащего чувства: так Гера, сварливая жена Зевса, преследует его любовниц. В греческих мифах она все более утрачивает трепетный облик девушки, пленивший когда-то громовержца, пожалев птицу, намокшую от дождя, в которую тот превратился. И наоборот, уступка Сатурна Венере вызывает нарушение закона по прихоти чувств, которое влечет роковые последствия (любовь Париса, причиной которой стала не только его гибель, но и падение его родной Трои).
САТУРН и МАРС. Эго внутреннее горение алтаря Весты, хранящее родной очаг и личность в неблагоприятных условиях внешних обстоятельств. Аспект этих планет указывает на необходимость исполнения своего долга и принятия на себя ответственности. Побуждая личность к активности и требуя от неё самоотдачи, он соответствует экзальтации Марса в Козероге. Эго аспект максимальной самореализации, исполнения своей судьбы и своих задач, но и значительных жертв, особенно при дисгармонии планет.
Аспекты Марса и Сатурна, сопутствующие трагическим событиям, опасны самой разнесенностью качеств этих планет — которые с трудом уживаются в одном человеке. Должна возникнуть гармония слепой молодости и опытной старости, безудержного движения вперед и памяти о прошлом, пылания сердца и холодности ума, опоры на себя самого и одновременно отказа от себя самого, чтобы сочетание этих астральных сил явило себя позитивно. Конфликт этих планет символизирует отверженность от прежнего фундамента жизни ради создания её новой базы. Их гармония заставляет человека вкалывать, сжигая мудрость прошлого в пылу жизненной борьбы, в которой рождаются будущие идеалы. Но дисбаланс может лишить старых жизненных основ прежде, чем возникнут какие-либо иные.
ЦАРЬ И БОГ
— мировые архетипы планеты Юпитер
"Индру призываем мы в великой битве, Индру — в малой,
Как союзника при избиении врагов, как громовержца…
Словно могучий бык — стада, силой гонит он народы,
Властный, не встречающий сопротивления.
Кто один над людьми, над богатствами властвует,
Индра — над пятью поселениями племён, —
Этого Индру призываем мы отовсюду вокруг,
Прочь от всех племён — да будет он только наш! "
(РВ,1,7,5)
ПЛОДОРОДНЫЙ ДОЖДЬ, ПРОВОДНИК ВОЛИ НЕБЕС
На рисунках раннеземледельческих культур одним из самых частых изображений является знак дождя. От превратностей погоды зависел урожай, и дождь играл решающую роль в жизни земледельцев. С ним были связаны все чаяния людей: ливень был праздником, дающим надежду на лучшее. Засуха — надвигающейся опасностью, грозящей голодом и смертью. Мы сегодня чаще радуемся солнечной погоде, чем дождю, но надо учесть, что мы живём в северной стране и непосредственно не связаны с сельским хозяйством, которое к тому же имеет все возможности орошения. В те времена дождь был милостью с неба, тем более великой, что культура развивалась в южных широтах, а климат в VIII–IV тысячелетии до н. э. был более жарким и засушливым, чем теперь. И земледельцы не только в степных, но и в лесистых регионах молились о дожде больше, чем даже о весеннем тепле. Дождь был гарантией их безбедного существования, запасов на будущее и самой жизненной силы. Поэтому с ним слились представления о благе и богатстве, силе и доброте.
Дождь, сильный и добрый, стал богом богов. Во времена развития земледелия на широтах Египта и Вавилона начало сезона дождей совпадало с появлением на небе созвездия Стрельца — человека-скорпиона с луком в руках, посылающего по небу стрелы-молнии. Это созвездие и стало для нас воплощением силы Громовержца, вершащего небесную мистерию грозы, — основного образа этой мифологемы.
Символом дождя были вертикальные или горизонтальные параллельные линии — от них происходит всем знакомый знак Водолея, относящегося к древнему богу Неба. Влага, льющаяся с неба, издревле была объектом поклонения. Молитву, обращённую к небесам, обозначали линии дождя под полукругом небосвода — знак, походящий на гребешок[68]. (Сам дождь подобен волосам, что, возможно, положило начало древнему обычаю закрывать волосы, особенно длинные волосы женщин — как священное подобие высшему из богов: чтобы без нужды не привлекать к себе грозное внимание бога грозы. И в народных поверьях расчесывание волос часто соотносится с появлением грозы или
