перед ним на коленях.
Однако я, глядя в его глаза, демонстративно язык свой вытягиваю и нежно касаюсь мягкой головки.
— Черт! — зажмуривает глаза и тут же затылком в кафель впечатывается.
Что милый? Контроль теряешь? Что же будет, если я продолжу?
Обхватываю головку и начинаю посасывать яростно, и вот тут я уже стонать начинаю. Его вкус, его запах, просто мигом выносит мое сознание, оставляя лишь похоть в чистейшем виде.
— Смотри на маня! — командую страстно и засасываю его член до середины. Сжимаю в кольцо пальцев основание и дополнительно начинаю рукой помогать.
— Блядь, как охуенно, Мира! — стонет Влад, погружая свои пальцы в мои волосы. Его колбасит. Растаскивает. Топит. А я продолжаю посасывать, облизывать, покусывать, ласкать. Он такой вкусный и так приятно ощущается во рту, что мне тут же сумасшествие в голову вонзается.
Он хотел меня помучить, а по факту сам под чары похотливые попался. Выпускаю его твердый член изо рта и вонзаюсь зубами в пах манящий.
— Твою ж! — сокращается Влад, сотрясаясь от моей жадности.
Потягиваю его кровь ангельскую, и рукой продолжаю сжимать стояк каменный. Двигаю рукой, причем быстро, так, как ему нравится. В воздухе витает аромат нашего возбуждения, заставляя сходить с ума, терять контроль окончательно. Обоих кроет от наслаждения и меня и его. Его оргазм подкатывает невыносимо быстро, поэтому я быстро отрываю свои зубы от его паха и вновь обхватываю головку набухшую. Пара смелых движений и горячая струя бурным потоком в мой рот выстреливает.
— Ммм! — выдыхает с рыком Влад и начинает конвульсивно содрогаться. — Топишь меня, Мира! Пиздец как топишь…
— Какой ты вкусный! — признаюсь, полируя пульсирующий член. — До безумия, вкусный!
Глава 64
Влад
— Какой ты вкусный! До безумия…
Ее нежный язычок душу мою вылизывает. Вскрывает темные стороны, заполняя собой и невероятным наслаждением.
Сейчас она на высоте. Владеет мной и Зверем испорченным. Ведь мы сейчас оба, как малые котята мурлычем от удовольствия. Ведемся без оглядки, блядь…Но это не на долго. Признаю, дал слабину, когда она метку лизнула. Не ожидал ее порочной реакции на меня сердитого. Но сейчас, я вернусь… Возьму себя в руки… Только отдышусь…
Блядь, как охуительно…
— Ну все, милая! — тяну на себя свою девочку. — Теперь моя очередь! — заявляю и тут же душ включаю.
Пока тот тепло набирает, я успеваю под прохладой понежиться, остыть мало-мальски.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Смотрю на свою красивую малую и плыву от ее губ припухших. Что, мать вашу они вытворяли… тело до сих пор подрагивает.
Касаюсь пальцами ее лица, обвожу ими скулы, губы, щеки. Улыбаюсь, замечая как она льнет ко мне. Наконец она со мной. Чувствует меня. Как же я люблю ее!
— Успокоился? — ласково спрашивает Мира.
Она думает, я был не в себе. Возможно, так оно и было, возможно излишние эмоции управляли моим сознанием, но я действительно зол. До сих пор.
Она снова убежала с ведьмаком. Скрыла свое сознание. Хотела сжечь все мосты… снова. Я прекрасно понимаю, что так должно было произойти, но черт… Как же это все больно…
Но хуже всего было дальше…
После того, как Мира узнала, что сын спасен — она трусливо погрузилась в себя. Спряталась. Отреклась как от меня, так и от собственного сына. Она снова сдалась. И понимание этого, убивает меня раз за разом.
— Я сдыхал тысячу раз, пока ты пряталась в том номере… — признаюсь, рвано выдыхая.
— Я боялась убить тебя, Влад! Неужели ты не понимаешь? — выдает дрожащим голосом.
Понимаю. Я блядь все понимаю, однако боль, сука такая… Она ж меня изнутри пожирает… Бешусь как ненормальный. Хочу забыться… хочу… но не могу…
— Я не переживу, если ты снова сбежишь. Я болен тобой… Это опасней смертоносной лихорадки и вставляет хлеще, чем людской героин.
Ее глаза пылают как костры. Дыхание опаляет мои губы. Несмотря на обиду, я совсем не могу не реагировать на ее близость и, дрожа всем телом, тянусь за новым нежным поцелуем.
Она ведь для меня — рай. Спасение мое. Мне нужна ее преданность, ее любовь, ее поддержка. Ведь по итогу мы все примитивны. Все хотим одного и того же. Любить и быть любимыми.
Хочу, чтоб и она поняла это.
И она понимает…
От соприкосновения с ее влажными от воды губами. Импульсы прошивают все тело насквозь, перезапуская мое сердце рваное. Теперь Мира знает, что только она сама способна залатать его. Только она сама способна излечить мою больную голову. Только она способна утолить мои потребности.
Целую ее жадно, властно, словно маньяк с каждой секундой наращиваю безумную мощь. Подчиняю себе безрассудно. И вдруг чувствую, как Мира улетать начинает в своих ощущениях. Она сдается мне. Отдается без всяких преград. Больше нет напряжения… Нет тревог… Она словно занавес опускает, который мешался перед глазами. Словно только-только очнулась, и глазки свои изумительные протерла.
Вот оно… Вот, что мне было нужно. Стопроцентная покорность. Полнейшая капитуляция.
Сосуды сжимаются, запуская последний процесс трансформации. Я наконец готов отпустить прошлое. Я больше не хочу ощущать тупую боль в груди. Хочу захлебнуться в ее нежности, в ее запахе и любви безграничной. Хочу ее сильную, хочу слабую, злую и радостную. Хочу разбивать ее сознание в порыве безумства, а потом склеивать его своей лаской трепетной. Хочу душу ее присвоить окончательно… И в ходе этих мыслей, сердце высвобождает гигантское число биохимических реакций. Выбрасывает большое количество электромагнитных импульсов в кровь и тут же по венам разгоняет, взрывая мой организм.
Остановка сердца. И бесконечная невозможность дышать.
Чувства, эмоции и ощущения… Их, мать вашу, сейчас так много!
Она моя. Настолько, что внутри нее часть меня живет. И не смотря на то, что у нас уже есть Ярик, которого я безумно люблю. Мне пиздец как хочется увидеть, как у Миры животик растет, как она рожает моего второго ребенка, как она о нем заботится.
Блядь…
— Я люблю тебя! — слышу ее голос в своей голове. Однако она продолжает яростно отвечать на поцелуй. — Люблю, так сильно, что боюсь потерять… — ее руки сжимают мое тело, царапают. — Но я обещаю… Больше не уйду… — поцелуи становятся жгучими, больными, ненасытными. Лязганье зубов слышится между стонами. — Никогда, Влад! — добавляет прокусывая мою губу.
Черт!
Подхватываю ее резко и усаживаю на себя. Спиной к стене прислоняю и замираю, сталкиваясь с ней взглядом. Не дышу совсем, наблюдая за тем, как она отчаянно борется со своим сбившимся дыханием.
— Не смей больше! — надеюсь, эти слова сказаны с самой жестокой интонацией, которую мне вообще
