решившего пожертвовать свой гонорар на помощь столичным беднякам. И насколько росли ее симпатии к режиссеру, настолько же — в обратном порядке, — падали к его жене.
Кроме всего этого, Марии уже начинали надоедать все эти разговоры о Диего и этой девушке… И, отважившись на разговор с сеньорой Маклохлен, Мария подумала заодно решить и этот наболевший вопрос.
Поднявшись на второй этаж, Мария остановилась перед комнатой, которую занимали супруги и осторожно постучала. Из-за дверей послышалось какое-то шуршание — обычно с таким звуком поднимаются с постели. Мария постучала еще раз. С той стороны послышалось небрежное:
— Да, прошу вас!..
Мария дернула ручку — дверь была заперта изнутри.
Наконец, до слуха Марии долетел звук открываемого замка. Открыв дверь, Мария увидела своего младшего брата, сидевшего на кровати в неестественно-зажатой позе, и Джоанну — стоя перед большим зеркалом, она расчесывала гребешком свои роскошные волосы.
— Добрый вечер, — поздоровалась Мария.
Джоанна, не оборачиваясь, ответила на приветствие, как показалось Марии, довольно небрежно:
— Добрый…
Мария осторожно опустилась на стул. Она поймала себя на мысли, что теперь, с появлением в ее жизни этой роскошной голливудской красавицы, она вынуждена осторожничать в собственном доме!..
«Ничего, ничего, — успокоила себя Мария, — если я сейчас как следует поговорю с Джоанной, то все станет на свои места…»
Сидевший на кровати Диего старался не смотреть на вошедшую старшую сестру. По всему было видно, что молодому Лопесу сейчас очень неловко — Мария искоса бросала на него осторожные взгляды и видела, как краска заливает лицо младшего брата.
Мария молчала довольно долго, так и не зная, с чего же ей начать — то ли с отсутствия дона Мигеля Габриэля, то ли со взаимоотношений этой девушки и Диего, то ли с производственных вопросов — о съемках нового телесериала. «Лопес продакшн» предстояло снять еще как минимум сто серий, у Джоанны впереди было довольно работы…
Первой начала беседу Джоанна.
— Ну, как идут наши дела?.. — Спросила она, по-прежнему стоя перед зеркалом, расчесывая волосы и даже не оборачиваясь в сторону Марии.
Мария спокойно ответила:
— Спасибо, ничего…
«Надо было бы сперва разузнать, где же теперь дон Мигель Габриэль, — подумала Мария. — Теперь это важнее всего на свете…»
— Вы уже окончательно поправились после той жуткой истории со взрывом автомобиля?
Безусловно, этот вопрос был задан Джоанной исключительно из-за вежливости, и Мария прекрасно поняла это.
— Да, — ответила Мария, — благодарю вас, сеньора Маклохлен…
По собственному опыту Мария прекрасно знала, что беседу о серьезных вещах лучше всего начинать с каких-нибудь пустяков — особенно, когда речь идет о таких людях, как эта сеньора.
— Да, — произнесла Мария, — я вот о чем давно хотела у вас спросить: вы ведь миссис Маклохлен, если не ошибаюсь?..
Джоанна, отложив в сторону гребешок, обернулась к собеседнице.
— Извините, что я стояла к вам спиной, — сказала Девушка ровным вежливым тоном, каким обычно общаются с клиентами стюардессы в международных авиарейсах, — просто я и так вас прекрасно видела…
— Вот как?..
Джоанна кивнула.
— Разумеется…
— У вас что — на спине глаза?
— Нет, — улыбнулась девушка, — просто я вижу ваше отражение в зеркале… Так что же вас интересует? Почему я не взяла фамилию де Фалья?
Мария согласно наклонила голову.
— Конечно, извините меня за такую нескромность, но я все-таки хотела…
Джоанна небрежно махнула рукой.
— Ничего, ничего — можете задавать любые вопросы, можете спрашивать у меня все, что вас интересует… — Она завязала волосы в тугой узел и уселась в довольно-таки развязной позе, закинув ногу за ногу, рядом с Диего, на кровать. — Итак, вас интересует, почему же я, Джоанна Маклохлен, выйдя замуж, не взяла фамилию де Фалья?..
— Да…
— Да потому, что еще до знакомства с Майклом я снялась во множестве кино и телелент, и все в Голливуде знали и знают меня только под этой фамилией…
Мария несмело возразила:
— Но, ведь, насколько я понимаю, фамилия де Фалья тоже достаточно известна… Кстати, и не только в Голливуде, не только в Соединенных Штатах, но и тут, в Мексике…
Девушка, небрежно махнув рукой, поморщилась.
— Как же, как же, мой Майкл теперь — почти национальный герой Мексики. А может быть — и в масштабах всей Латинской Америки. Представляете, какой замечательный ряд героев — конкистадор Франсиско Писарро, аббат Бартоломей де Лас Кас, революционеры Панчо Вилья, Симон Боливар и Сапата, футболисты Пеле и Сократес, кокаиновый барон Пабло Эскобаро, Фидель Кастро, Че Гевара, какие-то там писатели — то ли Маркес, то ли еще что-то такое… Я, впрочем, все равно их никогда не читала да и читать не собираюсь… ну, и мой замечательный муж…
— У вас неплохие знания истории Латинской Америки, — заметила Мария.
— Поневоле появятся, когда имеешь дело с мужем-латиноамериканцем, или, как у нас в Калифорнии говорят — с латиносом, — кивнула в ответ Джоанна. — Так вот, когда мы с Майком только-только собирались расписаться, я сразу же поставила ему условие, что останусь непременно со своей прежней фамилией, с той, с которой стала известна, как актриса… Кстати, Майкл совершенно не был против этого, — добавила девушка.
— Да, — произнесла Мария, — ваш муж, дон Мигель Габриэль де Фалья — благороднейший человек. В наше время такое благородство встречается очень и очень редко…
Джоанна от этого замечания только скривилась.
— Мне-то что от его благородства, — сказала она, — мне от него ни тепло, ни холодно…
Мария, пораженная столь нелестной оценкой качеств де Фальи, замолчала.
Джоанна продолжала:
— Да, так вот — я не договорила насчет фамилии: есть еще множество причин, по которым я не захотела стать миссис де Фалья — несмотря на вроде бы аристократическую приставку перед фамилией… Ну, все эти звучные имена — это для снобов.
Мария, вспомнив высокомерие дель Вильяр, проистекавшее из-за аристократичности происхождения, мысленно согласилась с девушкой.
«В чем, а в здравом уме этой девушке не откажешь, — подумала она. — По всему видно, что сеньора Маклохлен — человек исключительно рациональный…»
— И какие же это причины, если не секрет?.. — вновь спросила Мария.
Она задала этот вопрос скорее не потому, что ответ на него действительно интересовал ее — просто, она хотела собраться с мыслями и таким образом выиграть как можно больше времени.
Взяв со столика расческу, Джоанна принялась выбирать из зубчиков застрявшие волосинки и стряхивать их прямо на пол — привычка, которую Мария искрение ненавидела в людях.
— Ну, понимаете, — улыбнулась Джоанна, — правильно ведь люди говорят — ничто не вечно под луной…
Сказав это, Джоанна покосилась на Диего — реплика предназначалась именно для него. Однако фраза была сказана довольно туманно и расплывчато,
