Книга Драэкора - Линетт Нони

Он поделился своими воспоминаниями с Алекс, и она ахнула от узнавания, увидев Леди Тайн, связанную извивающимися черными шнурами вокруг тела.

«Это… Это…»

«Айз Даега — это Тиа Ауранс, Алекс, — сказал Ксираксус. — В твоем будущем она бы уже встретила тебя в этом прошлом, поэтому, когда Эйвен захватил ее и нашел способ заставить ее выполнять его приказы, я полагаю, что она намеренно решила вытащить меня, чтобы я связался с тобой и забрал тебя с собой, зная, что это уже было сделано в прошлом».

Когда Алекс смотрела на редеющую толпу драконов, все еще капающих слезами в чашу, она задавалась вопросом, возможно ли получить аневризму мозга от перегрузки невозможностями, которые до смешного имели смысл.

«Это безумие», сказала Алекс, даже ее мысли звучали напряженно.

«Хорошая новость в том, что он не преуспел, сказал Ксираксус. — С той силой, которая потребовалась бы Айз Даеге, чтобы вытащить меня, она не сможет повторить этот процесс в ближайшее время с другим драконом. И, если Тиа Ауранс вашего времени хоть в чем-то похожа на ту, кем она является здесь, я рискну предположить, что она добровольно сдалась, чтобы обеспечить твой визит в прошлое. Связанная спиралями траесоса или нет, я не удивлюсь, если, как только ты вернешься в свое время, Эйвен обнаружит, что ему не хватает могущественного пленника».

Из того, что Алекс знала о древней женщине, она не сомневалась в предположении Ксираксуса о способностях Леди Тайн. И это было облегчением, поскольку она не горела желанием добавлять еще одно имя в свой список «для спасения».

«Это ничего не изменило, — сказал Ксираксус, прочитав ее внутреннее смятение. — Теперь ты просто лучше осведомлена о плане Эйвена».

«И что он в отчаянии, — добавила Алекс, — но, думаю, я уже знала это».

Снова оглянувшись через плечо, Алекс увидела расслабленное, открытое лицо Эйвена, который однажды станет монстром. Она просто не могла понять, как все могло пойти так плохо. Даже сейчас, несмотря на то, что он был увлечен своими антисмертными идеалами, в нем не было ничего злого. Все, чего он хотел, — это сепарироваться от них, а не убивать. Что могло случиться, чтобы заставить его сорваться и убить их всех?

— Что ты видишь, когда смотришь туда? — прошептала Алекс принцу.

Стоя так близко, когда он наклонил к ней голову, их разделяло едва ли дыхание. Оказавшись в ловушке, прижавшись грудью к валуну, она все еще не могла увеличить расстояние между ними, поэтому быстро повернула голову, чтобы продолжить наблюдать за церемонией, стараясь не обращать внимания на жар, исходящий от него сзади.

— Я полагаю, ты не хочешь буквального ответа? — спросил он.

Она кивнула, наблюдая, как последние драконы проливают слезы в чашу.

— Я вижу Требование Жизни, — тихо ответил Эйвен, и от его выдоха волосы у нее на затылке зашевелились. — И я вижу, как это воспринимается.

Очень тщательно подбирая свои следующие слова, Алекс спросила:

— Получают ли драконы что-нибудь взамен за свои слезы?

— Как ни унизительно это признавать, у Мейи нет ничего, что нужно их великой расе, чтобы выжить, чтобы процветать над облаками, — сказал Эйвен. — Драэкорцы охотно отдают нам Зао в качестве подношения, не ожидая возврата.

Алекс наблюдала, как последний дракон — Ксираксус — полетел вниз, чтобы принести свои слезы, прежде чем вернуться на возвышенность, где осталась только Зарония, все остальные драконы исчезли в темноте ночи. Восприняв это как сигнал, семеро меяринских советников вышли вперед и встали в круг вокруг бассейна.

Двигаясь как один, меярины потянулись вниз, снова поднимаясь, сжимая пальцами края гибкого стекла, которое Алекс не заметила, создавая прозрачный, тонкий барьер над чашей траесос, Зао плескался внутри прозрачной границы. Вместе меярины отошли от бассейна, придвигаясь ближе друг к другу, пока Зао не принял форму массивной слезы, ее серебристая жидкость полностью содержалась в стекловидном веществе.

— Мы благодарим вас за вашу жертву, — сказал один из меяринов, глядя на Заронию и Ксираксуса. Хотя его голова была покрыта великолепными одеждами, Алекс узнала голос, принадлежащий королю.

— Мы можем свободно отдавать, — ответила Зарония. — Да пребудет с вами благословение звезд во веки веков.

Склонив голову, Астоф и остальные члены совета вызвали Валиспас и исчезли, осторожно держа.

«Скажи то, что ты должна, Алекс, — сказал ей Ксираксус, который явно подслушивал ее разговор с Эйвеном. — Делай все, что в твоих силах, чтобы помочь своему будущему, но помни, что ты не можешь изменить прошлое. Что будет, то будет.»

Алекс наблюдала, как он и его мать расправили крылья и улетели в ночь, прежде чем она собралась с духом, чтобы повернуться и встретиться лицом к лицу с Эйвеном. Теперь, когда им не от кого было прятаться, им не нужно было быть так близко, но он не отступил.

— Драконы свободно отдают свои слезы Мейе, — сказала она, игнорируя свой дискомфорт из-за отсутствия личного пространства, — даже зная, что они ничего не получат взамен. — Она собралась с духом и закончила, вернувшись к их метафоре недельной давности. — Разве это не делает вас — нас — подобными овцам перед волками?

Тело Эйвена сжалось. Его глаза вспыхнули от ее многозначительных слов, расширились в испуганном изумлении, прежде чем он сумел взять себя в руки.

— То, на что ты намекаешь, это не одно и то же.

— Ты так считаешь? — настаивала Алекс. — Драконы свободно предоставляют Мейе то, что ей нужно, чтобы продолжать развиваться как раса, продолжать процветать… Так же, как Мейя делает для смертных Медоры.

— Однако мы не хотим становиться драконами, — сказал Эйвен, его слова были странно сдавленными.

— Смертные не хотят становиться бессмертными, несмотря на то, во что ты веришь, — прошептала Алекс. — Ты сам однажды сказал, Эйвен: овца никогда не сможет стать волком. — Она протянула руку и приложила ее к его сердцу, отчасти для того, чтобы держать его на расстоянии вытянутой руки, а отчасти потому, что видела его смятение и хотела немного утешить его. — Что бы ты ни думал о людях, они не глупы. Они знают, что никогда не смогут приписать славу вечной расы. Биологически невозможно изменить то, что они есть, то, для чего они были рождены. Они только хотят, как и вы, процветать в этом мире. Неужели ты откажешь им в помощи, которую можешь оказать, когда это обходится вам так дешево?

В лунном свете он был неподвижен, как статуя, но она видела, как в его золотистых глазах боролись