Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
нас есть свой пунктик. Белые помешаны на благе, черные – на статусе, а все прочие – на выгоде. Не приходило ли вам в голову, что нынешнее отношение к черным справедливо? А то, что вы сейчас пытаетесь устроить, – элементарное воровство, пусть даже объектом кражи становятся жизнь и Источник.
С профессиональной обстоятельностью Лаванда изучала деятельность сообщества Искусников изнутри. В массе своей окружающие (и белые, и простые люди) не понимали, с чем соприкасаются. Декларируемой целью было обучение, вот только объектом его становился не полезный навык, а какая-то странная, вычурная философская система, претендующая на всеобщность. Строгим обоснованием или проверкой своих фантазий Искусники не заморачивались, рациональным паттерном происходящего было воспитание в учениках убежденности, что знать можно все. (Аллилуя! И зачем Лаванда столько училась на шпиона? Стоило прочесть пару брошюрок, и вот она, сокровенная сущность вещей.) Если ученик пытался руководствоваться усвоенными идеями на практике и сталкивался с проблемой, его просто направляли к следующему учителю, который ему еще что-нибудь говорил (и переводил на новый уровень не пойми чего). Дезориентированные потерей привычного окружения и ощущением неудачи, люди (а беженцы в массе своей были именно таковы) увлеченно тратили драгоценное время даже не на вышивку крестом или упражнения с гирей, а на попытку окончательно оторваться от реальности и погрузиться в фантазм. Социум – страшная сила, поварившись в компании прекраснодушных резонеров достаточно долго, большинство учеников утрачивали способность к критическому мышлению если не полностью, то весьма и весьма.
Это не говоря об умении желать нечто простое и доступное, а не мировую ось, принципиальная недостижимость которой окончательно замыкала несчастных в среде себе подобных. Понятно, почему черные не попадали в такую ситуацию: несмотря на весь свой индивидуализм, критерии успешности они старательно заимствовали друг у друга (иначе мериться крутизной становилось невозможно), и экзотическими вариантами не увлекались (смысл?).
Естественно, никто не собирался посвящать неофитку в тонкости секретного ритуала, но для опытной шпионки это не представляло проблемы. Напротив, Лаванда оскорбилась бы, если бы ей объяснили все тупо и в лоб, тем более что большинство участвующих в деле сектантов имели о конспирации весьма условное представление.
«Как же они продержались столько лет при такой-то организации? Что-то здесь не так». Смутное недовольство заставляло Лаванду вплотную разрабатывать главный источник информации – мистера Дэрика.
Искусник испытывал к обществу лукавой белой болезненное влечение, причины которого сам, вероятно, не понимал. Лаванда охарактеризовала его состояние как «интеллектуальную скуку» (неглупому в общем-то мужчине решительно не с кем было поговорить) и была уверена, что очень скоро он о своем увлечении пожалеет. С серьезной миной, честно глядя в глаза, шпионка утонченно измывалась над собеседником, выворачивая логику наизнанку и неизбежно приводя к выводу, что кто-то из присутствующих – идиот (именно за такие фокусы ее в свое время вытурили из колледжа). Но, раз за разом терпя фиаско, Дэрик лишь настойчивее искал следующей встречи. Просто извращенец какой-то!
– Подумай, Кася, – Искусник сокращал имя мисс Табрет на деревенский лад, – разве не здорово было бы избавиться от проявлений потустороннего раз и навсегда?
– Здорово, – соглашалась Лаванда, – а почему до сих пор этого не случилось?
Вопрос, кстати говоря, неординарный: по мнению историков, попыток было как минимум три. Потусторонние феномены то ли исчезали совсем, то ли люди как-то умудрялись их игнорировать, но заканчивалась ситуация шаблонно – тотальным уничтожением всего живого. Шпионка с наслаждением наблюдала, как Дэрик пытается выкрутиться без привычной ссылки на древнюю истину.
– Потому что этому помешали.
– Как?
Кто – это понятно: злобные черные маги, а вот способ подлежит дискуссии. Если Дэрик скажет, что ритуал помешали провести, он не сможет обосновать, что искомое заклинание вообще работает. Если же он будет утверждать, что ритуал хоть раз состоялся, но потом результаты отменили, Лаванда заклюет его вопросами о том, как черная магия могла повлиять на белую.
– Понимаешь, мир света и мир тьмы существуют независимо друг от друга…
Белая поощрительно кивнула – к метафизическим вопросам они обращались в первый раз.
– …белая магия отталкивает их, а черная притягивает.
Объяснение логичное и практически безупречное.
– Разве черные маги способны вызывать нежитей? – забросила первый крючок Лаванда.
– Дело не в нежитях, а в Источниках. Они – нити, ведущие во тьму!
Все возможно. Однако понимает ли он, к чему это ведет с практической точки зрения?
– Ой! Как на каучуке?!! – восхитилась белая.
– Э-э…
– Ну если бы не Источники, миры плавали бы, как клецки в бульоне, совершенно свободно, а так между ними как бы натянуты резиночки. Если миры хорошенько оттолкнуть, они разлетятся… – Лаванда озадаченно нахмурилась. – А потом устремятся навстречу друг другу и врежутся с размаху. Что же делать?
Дэрик сосредоточенно пошлепал губами.
Вот-вот! Пусть объяснит, как (имея в уме такую метафизическую картину) можно что-то предпринимать, не уничтожив предварительно всех черных, а потом – как выжить без боевых магов, если миры будут разлетаться недостаточно быстро. Так и так – сожрут.
– А может, не надо? – жалобно попросила белая. – Пусть будет как есть! А то как бы хуже не обернулось.
Если он будет настаивать, что связи порвутся, стоит пнуть миры как следует, можно будет сосредоточиться на проблеме первичности черных магов, их Источников и нежитей. Допустим, один гипотетический первомаг сумел привязать друг к другу целые вселенные, тогда как же их следует пинать, если после чистки выживет хотя бы десяток колдунов? Не говоря уж о том, что исследователи не обнаруживают значимой корреляции между количеством черных и частотой проявления потусторонних феноменов (ну, в исторический период). Однако проявление излишней осведомленности могло бы Дэрика насторожить. Забавно другое: неужели он верит, что первый задумался над проблемой?
Искусник вздохнул и перевел разговор на кошек. Лаванда поздравила себя с очередной победой.
Так и жили. Дэрик водил Лаванду по кафе и кондитерским. Шпионка великодушно принимала лакомства и сочувственно следила за Питом, таскающим в сторону кладбища харчи как минимум на пятерых (команда поддержки определенно обосновалась на погосте). Какие-то пришлые маги на глазах белой препирались по поводу сроков монтажа на фабрике неназываемой конструкции. На периферии зрения мелькал предатель-надзоровец (до омерзения наглый боевой маг, отлично осознающий свою незаменимость).
«Еще недели полторы максимум. К солнцестоянию успеть пытаются – в астрологию верят».
Глава 10
Меня потихоньку затягивала типичная жизнь типичного черного мага: немного успехов, немного неудач и чуть-чуть дискомфорта от близости других разумных существ. Естественно, почти сразу выяснилось, что я себе такую жизнь позволить не могу.
«Братья Салема» сдержали слово – откопали из-под груды лет не слишком долгую жизнь моего отца.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
