Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
– Ты порываешь со мной? Отдав кольцо?
– Послушай, Лаура. Мне никогда не стать тем, кем ты бы хотела меня видеть. Мне никогда не дать тебе то, что ты хочешь иметь. Я не могу обещать, что не буду ездить на велосипеде и есть лапшу из пакетиков, когда мне стукнет шестьдесят. Прости, Лаура, но я тебе не подхожу. Но где-то там… – Ник неопределенно махнул рукой в направлении города, страны, мира, – есть человек, который подходит. И я хочу, чтобы ты нашла его.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Пусть Ева с Сергеем проводят тебя домой, хорошо?
– Я поверить не могу. Куда ты идешь?
Ник не ответил. Он просто отступил назад, с теплой улыбкой помахав Лауре.
А затем покинул здание. По лестнице.
Поскольку ночь была жаркой, Жюстин удобно устроилась поспать прямо на террасе, под звездами. И спокойно тоже, поскольку одним из немногих плюсов жизни в засушливой местности является отсутствие москитов по ночам.
Около трех утра Жюстин разбудили возвратившиеся с вечеринки родители: Мэнди взялась сюсюкать с Люси, а Дрю – стучать дверцами кухонных шкафчиков в поисках аспирина. Вскоре огни в доме снова погасли, и Жюстин начала уплывать в сон под шуршание насекомых на высохшей земле сада.
Вероятно, температура перед самым рассветом упала, и, похоже, Жюстин разбудило именно это. А может быть, все дело в шестом чувстве, шепчущем, что рядом с ней кто-то есть, и он наблюдает за ней, спящей. Как бы там ни было, Жюстин открыла глаза и увидела Ника Джордана, сидящего в паре метров от нее в измазанной кровью рубашке и с накинутым на колени черным пиджаком. Она резко села, вытаращив глаза.
– Ник?
– Вопрос, – объявил он. – Почему ты это сделала?
– Что ты здесь делаешь?
Ник наклонился вперед, опершись руками на колени.
– Мне нужно знать. Почему ты это сделала.
– Но как ты вообще узнал, что я здесь?
Из «Галактики» Ник побежал через весь город к Эвелин Тауэрс, где Осси Кармайкл открыл дверь квартиры Жюстин в боксерских трусах с Дорожным бегуном[105] и в сопровождении облака едкого дыма марихуаны.
– Твой брат сказал мне, – ответил Ник.
Жюстин посмотрела сначала на свое запястье без часов, а потом на луну.
– Это который сейчас час?
– Сейчас полпятого.
– Как, черт возьми, ты сюда добрался?
Вот это было нелегко. К тому моменту, как Ник понял, что путь его лежит в Эденвейл, поезда уже перестали ходить. Он бы поехал и на велосипеде, но дорога заняла бы восемь часов, а ему казалось, что восьми часов у него нет. Он бы заплатил за такси, если бы выбора не осталось, но этим вечером он уже подарил кольцо, которое стоило больше, чем он заработал за последние полтора года, и выписал карт-бланш на лечение покалеченной одноглазой дворняжки.
– Если коротко, то на попутках, – сказал он.
– А если подробнее?
– Расскажу через минуту. Но сначала хочу, чтобы ты мне сказала. Почему ты это сделала.
Жюстин прикусила губу.
– Мне так жаль, Ник. Я не хотела ничего…
Ник нетерпеливо затряс головой.
– Не извиняйся. Мне вовсе не это нужно. Я хочу понять.
– Ты, правда, не знаешь?
– Я думаю, что знаю, но не хочу гадать, – объяснил Ник.
Она собралась было что-то сказать, но тут же остановилась. Снова начала.
Остановилась.
Наконец она выпалила:
– Я сделала это, потому что не хотела, чтобы ты перестал быть собой. Я сделала это, потому что не хотела, чтобы ты отказывался от всего, что тебе важно. И я все еще не… хочу, чтобы ты это делал.
– Но ведь это еще не все, да? – настаивал Ник. – Я хочу сказать, почему тебя это так волнует? Почему тебя это волновало настолько, что ты решила рискнуть своей работой?
– Это было по-настоящему глупо. И неправильно.
– Да. И то, и другое, и в максимальных объемах. Но это не ответ на мой вопрос. Почему тебя заботит, что я делаю со своей жизнью? Какая тебе разница?
Густые, темные брови Жюстин сошлись на переносице, а лицо дрогнуло.
– О, да ладно, Ник. Ты знаешь.
Он видел, что в уголках ее глаз блестят слезы. Она несколько раз тяжело сглотнула, пытаясь не расплакаться. Однако это не помогло. Слеза скатилась по ее щеке, но, хоть Ник и почувствовал укол вины, он продолжал настаивать.
– Мне, кажется, я догадываюсь, но хочу, чтобы ты это сказала.
Вторая слеза скатилась на этот раз уже по другой щеке.
– Думаю, я, возможно… люблю тебя, – сказала она.
Тут Ник сел рядом с ней. Он обхватил ее подбородок ладонью и нежно вытер слезы большим пальцем.
– Ну, тогда все в порядке.
– Правда?
– Да. Потому что я тебя тоже люблю.
– Правда?
– И мне так жаль, что я был слишком глуп, чтобы заметить это. До сих пор.
– Почему до сих пор?
– Ну, это длинная история.
На черном небе все еще горели звезды, когда Ник Джордан начал рассказывать Жюстин Кармайкл о том, как он провел этот вечер. Он рассказал ей о том, как собака выпрыгнула из кабриолета и попала под машину, об актере, игравшем Ромео, и его выбитом зубе, валяющемся на авансцене, о ветеринаре и о том, что она оказалась знакома со сбитым псом по приюту, и о сломавшемся лифте, и о Фиби Винтергрин, которая знает Шекспира так же хорошо, как сама Жюстин, и которая влюблена в Люка Фостера, который еще слишком зелен, чтобы понять, что делать с тем, что он почти наверняка тоже любит Фиби, и о Блесид Джонс, которая посмотрела ему прямо в глаза, и о том, что ее песня, написанная после случайной встречи в баре, перевернула всю его – Ника – жизнь, и как он попрощался с Лаурой в дверях бального зала «Галактики», и что он почти уверен, что заметил облегчение в ее глазах, и о том, что он думал о ней – Жюстин – в такси, еще до того, как собака выскочила на дорогу, а потом когда пришлось выбирать, играть ему Ромео или нет, а потом в лифте; а еще рассказал про мысли о том, что у каждого внутри есть свои скрытые мели, но теперь-то он знает – и, возможно, это все благодаря Нептуну в Водолее и духовным силам Вселенной, нашедшим путь к его душе, прямо как говорил Лео Торнбери – что мелких заводей ему впредь будет недостаточно. И это стало его новогодним обещанием.
Когда он закончил, небо уже не было черным, скорее, его можно было назвать просто серым, если не вглядываться, различая мельчайшие его оттенки.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
