На девятый день её «правления» секретарь, зайдя, как всегда, с пакетом пришедших по факсу бумаг, сказала с улыбкой:
— А у нас новость, Яна Евгеньевна!
— Что такое?
— А вот, почитайте… Это из головного офиса. — И она протянула Яне одну из бумаг. «Всех сотрудников казахстанского филиала поздравляем со знаменательным и важным событием! Вчера состоялась свадьба вашего директора Раджа Кумара с его невестой Лавли…» Остальные строки поплыли перед глазами Яны, но ей было нужно — она понимала это — сохранить самообладание. Она с улыбкой прочитала вслух сообщение, а потом, пройдя по помещениям, где работали сотрудники, оповестила всех о событии в личной жизни директора фирмы. Тут же распорядилась отослать факс Раджу Кумару с поздравлением от всего коллектива. Все дружно хлопали … и никто не догадался, что творилось в этот момент в душе генерального менеджера.
Наверное час, если не больше, она, будто каменная, сидела в своём кабинете. Ей было не до текучки. Вспомнилось их прощание с Раджем, ночь, проведённая в клубе, то, как они шли по ночному городу … Он женился!! Как же увязать это с тем, что он говорил ей с такой нежностью, с тем, как он смотрел на неё? Получается, врал! А зачем? Кому был нужен этот спектакль, если он точно знал, что на днях женится?
Голова Яны раскалывалась на части. Перед глазами встала недавняя поездка за город. Вот Радж играет с её детьми. Вот он у них дома, беседует с её родителями. Вот… умоляет её о близости… Пожинай, Яна, плоды своей глупости и доверчивости! Только не вздумай реветь! Не стоит он твоих слёз!
Остаток дня прошёл в обычной производственной суете. В кабинет Петренко без конца кто-то входил, кому-то надо было подписать документы, кто-то согласовывал с ней план на завтра. Несколько раз заглядывал бухгалтер — то с проводками, то с жалобой на водителя, который приписывает количество потраченного бензина в путевом листе… Словом, передохнуть ей было некогда. А Яна и рада была этой занятости, она отвлекала её от грустных мыслей.
Когда в прихожей щёлкнул замок входной двери, Марина, жарившая картошку на кухне, громко спросила:
— Кто там?
— Это я, мам.
— Яна?! Ты что-то рано сегодня!
Из комнаты выбежали девочки и бросились навстречу матери. Яна, присев на корточки, нежно обняла их. А потом убежала в ванную и заперлась там. Марина, почуяв неладное, прислушивалась к звукам за дверью. За журчанием воды различила сдавленные рыдания. «Ты в порядке?» — спросила она. — Что случилось, доченька?..»
— Мама, позволь мне побыть одной, пожалуйста!
— Хорошо, детка. — Марина растерянно отошла от двери и вернулась на кухню, чтобы выключить газ. В сердце её вкралась тревога. Наконец, Яна вышла из ванной. Глаза её были покрасневшие, мокрые от слёз, но сама она держалась спокойно, не отводила взгляд. Они не успели объясниться. Пришедший в эту минуту с работы Евгений Иванович сразу заметил, что глаза у дочери на мокром месте. Он воззрился на жену с немым вопросом, но Марина, пожав плечами, позвала всех к столу. Яна отказалась от ужина и ушла в свою спальню. Позже Марина заглянула к ней. Дочь лежала на диване, уставившись в одну точку:
— Доча моя дорогая, может, подышим воздухом с детишками, а заодно и Ральфа прогуляем?..
— А что, и правда, давайте пройдёмся! — Яна вскочила и позвала детей одеваться. Какое-то время они шли по улице молча, лишь отвечая на бесконечные детские «почему». Марина сама ни о чём не спрашивала дочь, зная, что она рано или поздно всё расскажет сама. Так оно и вышло.
— Знаешь, мама, какая новость пришла к нам из Ахмедабада? Наш директор Радж Кумар сыграл вчера свадьбу! Женился! — И она всё рассказала матери.
— Вот это да-а!.. — Некоторое время обе молчали. Марине хотелось обнять, утешить Яну, но она не стала делать этого, понимая, что лишь усугубит её переживания. Только осторожно сказала:
— Яночка, ты ведь давно это знала. Он ведь сам тебе говорил не раз, что у вас нет будущего.
— Мама, но зачем же тогда он изображал влюблённого?
— А он и не изображал. Он, мне кажется, действительно любит тебя. Мы ведь не знаем, что там, на его родине, произошло. У них, как и у пакистанцев, судьбу взрослых детей решают родители, выбирая им жён по своему усмотрению. Возможно, что и Раджа женили, воспользовавшись его приездом. Просто потому, что ему пора, потому что ему трудно жить без жены в чужой стране и ещё потому, что это важно для его карьеры. Ты напрасно позволила себе на что-то надеяться всерьёз. Не горюй, детка! Не твой это мужчина. Это с самого начала было ясно. Что-то изменить ты уже не в силах, значит, это надо преодолеть. И ты преодолеешь. Ты у меня сильная!
Глава 44. «БОГ ДАСТ — ВЫЖИВУ!..»
Прошло уже полтора года с того дня, как Марина Михайловна была прооперирована по поводу раковой опухоли. И всё это время, когда речь заходила о будущем, она говорила: «если Бог даст, и я выживу…». Она трижды проходила тщательную медицинскую проверку, и результат всегда был одинаков: «Здорова!». Марина, никогда до этой болезни не признававшая бога, вдруг истово поверила в него. Когда она говорила об этом вслух, многие реагировали на её откровение с большой долей сомнения, дескать, причину выздоровления можно отнести за счёт умелости врачей, того, что не было упущено время для операции. Находились и такие, кто сомневался — а была ли опухоль вообще? Но уж кто-кто, а Марина знала, что страшно запустила свою болезнь, да и результаты биопсии свидетельствовали о необратимом поражении желудочно-кишечного тракта. Тогда же на консилиуме врачей прозвучали страшные слова «поражение метастазами». После вмешательства хирургов она, к тому же, отказалась от химиотерапии, уповала лишь на свой организм и божью волю. И вот результат — она жива и здорова!
В последнее время Марина Михайловна увлеклась религиозной литературой. Внимательно прочитала Библию и Коран, познакомилась с современными трактовками понятия «Бог». Господь представлялся ей — такое представление тоже было почерпнуто из книг — единым образующим началом Вселенной, Космическим разумом, создавшим живую и неживую природу, начиная с нейтрино. Разумом, который объединил всё и вся в этом мире информацией. Размышляя над этим, Марина пришла к выводу, что мировые религии потому и имеют разные трактовки, что при написании религиозных талмудов в них многое от себя привнёс человек. Несомненно, считала она, что эти писания отчасти отражают и стремление властителей держать свои народы в узде, воспитывая раболепное отношение не только к Вседержителю, но и к ним, земным царям.
«Нужны ли Богу рабы?» — задавал вопрос Марина, и логика ей подсказывала: «Не нужны!», иначе, зачем ему было создавать человека по своему образу и подобию? Нет, Господь сотворил нас для какой-то высокой цели. А мы, его творения, надежду бога пока не оправдали».
Размышляя об истоках своей болезни, Марина пришла к выводу, что они были в её страшной депрессии, в потере ею смысла жизни. Ведь если человек противится самому своему существованию, его организм как самонастраивающаяся система включает режим разрушения. И только горячие молитвы, её мольба о помощи были услышанные богом. «Господь дал мне ещё один шанс! И то, что я жива — его бесценный подарок!» — уверяла себя Марина!
