с двух сторон обсаженной каштанами, я машинально посмотрел налево, и вдруг дернулся на месте – между деревьями стоял знакомый тюнингованный «Сирокко» белого цвета, с тонированными стеклами. Автомобиль как будто спрятался от посторонних глаз, и если бы не моя гоночная привычка во время вождения держать ситуацию на строгом контроле, я бы его и не заметил. Машинально я отпустил педаль газа, заставив свою машину слегка притормозить, но потом опомнился, и полетел стрелой, удерживая одной рукой руль, а другой доставая телефон.
- Ты чего это? – подозрительно осведомилась Катя.
- Видела «Фольц» под деревом стоял?
- Нет…
- Это машина Дениса, который помощник твоего Макса.
- Где?! – она замотала головой.
- Уже проехали. Алло, Стас? Кажется, рано мы сдались.… Да, есть одна интересная версия. Давай-ка вернемся сюда чуть попозже, часиков в десять вечера. Что изменится? Готов поспорить, что все.
*****************
Между тем «Волга-универсал», числившаяся как транспорт банды «Радуга», а на деле принадлежавшая только одному из них, тоже подъезжала к территории завода.
- Паркуйся и глуши, - приказал Белый Черному, и развернулся на переднем сиденье таким образом, чтобы видеть всех троих товарищей. – Ну что, братва, вот мой план. Вон там – частные склады, видите?
- Отсюда не видно, - проворчал Синий. – Но мы, так уж и быть, поверим тебе на слово. И что дальше?
- А дальше то, что за этими складами находится кладбище автомобилей.
- Какое кладбище? – выпучил глаза Зеленый.
- Автомобилей! – авторитетно заявил Черный. – Когда завод только начинал работать, тут ездили всякие «ГАЗы», «ЗИЛы» и другие советские грузовики. Но время прошло, покупались новые, современные, а старые почти все были проданы, и лишь некоторые оказались списаны по причине слишком аварийного состояния.
- Но с завода их не увезли! – Белый поднял палец к потолку машины. – Мне один кореш, он на заводе работает, стукнул, что нынешний директор никак не соберется их в металлолом сдать. Мол, сначала руки не доходили, а потом про них и вовсе забыли. И они сейчас вон там, за складами, и стоят, никем не охраняемые. Вот, их мы и заберем, разберем на запчасти, и продадим.
- Старые советские грузовики? И много мы за такие запчасти выручим? – засомневался Синий. – Они же, небось, все уже ржавые-прержавые!
- А ты думал, вести бизнес легко? – презрительно сказал главарь. – Тут главное – начать! А потом будут деньги, будет разбег, будет все.
- Тем более, нам с запчастями не на рынке стоять, - поддержал его Черный. – Впарим кому-нибудь, лох везде найдется.
- Короче, - зевнул Зеленый. – Какой план?
- Ждем ночи, врываемся на территорию завода, подкупаем охрану, находим списанный транспорт, и тырим то, что сохранилось лучше всего, - сказал Белый. - Если шума не будет, ждем неделю, и повторяем операцию, пока все не вывезем. Ржавое не ржавое – на месте разберемся, что не продадим, просто выкинем на свалку.
- Нормальный план, - одобрил Синий. – Мне нравится.
- Я и не сомневался. Ну что, братва? Банда «Радуга» снова в деле? – Белый протянул сжатый кулак. – Нагнем всех раком!
В салоне повисло недоуменное молчание. Все смотрели на протянутый кулак, и пытались сообразить, что означал этот жест. Синий даже поскреб затылок, пытаясь расшевелить пропитые мозги, а Черный наморщил лоб.
- А раком нагибать обязательно всех? – осторожно уточнил Зеленый. – Или можно только девушек?
*****************
Высунувшись из окна машины по пояс, Лиля счастливо подставляла лицо ветру, упиваясь невиданным ранее чувством свободы. Весь мир вокруг словно раскрасился яркими красками, жизнь снова была прекрасна, и никакие тревоги ее больше не беспокоили. Она даже не замечала, как прохожие удивленно оборачиваются, когда мимо них проносилась заниженная «Приора», из салона которой во всю мощь лупили басы и высунулась из окна красивая нетрезвая девушка.
- Ну-ну, щас вывалишься, - ухватив Лилю за пояс, Артем втащил ее обратно в салон. – Эй, Русик, куда теперь?
- Пока катаемся, - отреагировал напарник, в зеркало заднего вида жадно рассматривая выставленные напоказ голые девичьи коленки. – Развлечем девушку, как следует, а потом она как следует развлечет нас.
23. Отчаянный замес
Когда ты целый день мотаешься по городу, решая проблемы, то время пролетает жуть, как незаметно. Я и оглянуться не успел, как уже наступило десять вечера – привычное время, когда я ехал на гонки, либо был уже на них.
Но сейчас «Супра» впервые за долгое время не собиралась доказывать всему городу, что она лучшая из лучших среди себе подобных. Машина стояла между деревьями, откуда, как на ладони, была видна дорога, ведущая к заводским воротам, а мы со Стасом нервно грызли семечки, прихлебывали сок, и ожидали появления чуда. Катерины в этот раз с нами не было – она уехала в больницу навестить Влада, и мы с напарником снова были предоставлены самим себе.
- Ну что, Саша? – гонщик опустил стекло со своей стороны до упора, впуская в салон прохладный ночной летний воздух. – Мы с тобой целый день носимся, как угорелые, выслеживая тех, кто должен понести наказание, а теперь еще и засаду на них устроили. Уже чувствуешь себя настоящим опером, а?
- Да чет нифига, - честно признался я. – Скорее идиотом, который тратит свое время на непонятную фигню. Я мог бы сейчас уже в заездах деньги сшибать, а не сидеть тут с тобой.
- Да, согласен, по статистике в большинстве засад вероятность удачи – примерно половина. И надо обладать немалым терпением, чтобы в нужную тебе половину верить, и не сдаваться. Поэтому в опера не берут, кого попало, а только тех, кто умеет терпеливо идти по следу, а не бросать его при малейшей неудаче.
- Спасибо, просветил, - я зевнул, чувствуя, как накатывает усталая дремота. Шутка ли, весь день за рулем, еще и гоночного кара. Чтобы не заснуть, пришлось регулярно крутить головой, тереть глаза, и наливать себе крепкий кофе из термоса, взятом из «десятки», и припасенным опытным Стасом как раз для таких случаев. – Не быть мне служителем закона, как жаль! Ну, что поделать, буду тогда преступником, там хоть платят больше.
Внезапный звук заставил меня подпрыгнуть на сиденье – тишину салона разорвал противный писк, который спустя доли секунды сменился мелодией песни и женским голосом, выводящим «Знаешь, все отлично, а я истеричка…»
