– Ну, рассказывай, – промолвила Керсти. – Правду, Макс, и только правду.
– Я никого не убивал.
– И не сражался с дюжиной врагов?
Он прикрыл один глаз, а другим лукаво покосился на нее.
– Нет, – сказал он, не успев подумать. – Нет, и с дюжиной врагов я не сражался. Ни с кем я даже не подрался.
– Хм-м. – Ее волосы сияли на солнце. Она перебирала желтые сухие травинки. – Ты мне нравишься, Макс Россмара.
– А ты и сама ничего, Керсти Мерсер.
– Хм-м. – Она наморщила носик. – Элла… Леди Эйвеналл стала еще красивее, чем когда была просто Эллой.
– Да, Элла красивая, – согласился Макс и тут же почувствовал отвращение к себе, которое стало уже привычным его спутником. – И добрая. И храбрая. Сейбер тоже неплохой парень.
– Он хороший, – сказала Керсти. – У тебя очень хорошая семья. Папа и мама постоянно мне об этом говорят.
– Они правы, – согласился Макс. – Хорошая и благородная семья.
– И вы добрые. Я всех вас люблю, – добавила Керсти, не отводя от него глаз. – Даже ту старую даму – я ее, правда, немного боюсь.
– Вдову-то? – Макс ущипнул ее за подбородок и улыбнулся. – Она лучше всех. И мы тебя тоже любим. – Он оглянулся вокруг. Дядя Арран и тетя Грейс сидели с детьми под раскидистым дубом у подножия холма, на вершине которого расположились Макс и Керсти. Дядя Кэлум и тетя Пиппа прогуливались под руку по ступенькам террасы, спускающейся от одной из башен замка. Папа с мамой выходили из дома, чтобы присоединиться к остальным на пикнике.
Бабушку он видел, когда та препиралась с Бланш Бэстибл по поводу шляпки.
Где Элла и Сейбер – неизвестно. Известно только, что они всегда вместе.
– Элизабет так выросла, – заметила Грейс, маркиза Стоунхэвен. – Надеюсь, ей не придется страдать от своего маленького роста, как ее матери. – В компании мужа и детей она всегда была спокойна и весела.
Арран обнял ее рукой за плечи и притянул к себе, прислонившись к стволу дуба.
– Если Элизабет будет похожа на свою мать, то она будет счастлива, – сказал он Грейс. – У нее твои волосы – такие же светлые.
– И ваши зеленые глаза, милорд.
– Бог наградил нас прекрасными детьми. А более всего я счастлив, что у меня есть ты.
Она чмокнула его в щеку.
– Я снова писала вчера твой портрет.
– О нет! – Он отодвинулся от нее и притворился, что корчится от боли. – Нет, скажи, что это неправда!
– Арран Россмара, вы просто чудовище! – Она стукнула его кулачком по спине, и тут же прибежали их трое детей, визжа и крича, – они решили, что папа ссорится с мамой. – Веди себя прилично, Арран. К нам идут Кэлум и Пиппа. И остальные тоже скоро будут здесь.
Он обхватил ее за талию и повалил на траву. Элизабет, Нилл и двухлетний Джеймс тут же приняли живейшее участие в возне.
– Не думаю, что мы скоро увидим Эллу и Сейбера, – сказал Арран, его зеленые глаза блестели, как всегда, когда он подумывал об уединении с ней. – Они поступят более разумно.
– Разумно? Я написала твой портрет, а ты смеешься надо мной. Не пытайся переменить тему разговора.
– Я хочу, чтобы ты написала мой парадный портрет. Я ведь выгляжу представительно, как ты считаешь?
Грейс улыбнулась:
– Да, действительно.
– Ну, так вот, – продолжал Арран. – Поскольку ты настаиваешь, чтобы я позировал тебе обнаженным, и проявляешь особенное уважение к тому, что должна считать моим самым большим достоинством, отнесись к этому со всей ответственностью.
Грейс изловчилась и сжала «достоинство», о котором он упомянул.
Арран обнажил зубы в усмешке.
– Осторожно, моя прелесть, или ты поставишь нас обоих в неловкое положение. А вообще не осторожничай особенно. Будь беспечной и беззаботной.
– Как скажешь, – согласно кивнула Грейс. – Но я только отыскала то, что можно моментально выпрямить.
– И что же это такое? – Он обхватил ее одной рукой и сел, а другой рукой обнял троих детей.
– Здравствуй, Кэлум! – крикнула Грейс. – Здравствуй, Пиппа! Присоединяйтесь к нам. – И шепнула Аррану: – Я, пожалуй, немного доработаю портрет. По-моему, я несколько преувеличила твое лучшее достоинство.
Он расхохотался:
– Надо привести себя в порядок. Наш клан уже почти в сборе.
– А где Элла и Сейбер? – спросила Грейс.
– Они придут, – сказал Арран. – Они видят только друг друга. И где бы они ни были, одно известно точно: они вместе.
Кэлум, герцог Фрэнкхот, остановился с супругой неподалеку от семейства Аррана.
– Надо подождать, пока мальчики нас догонят, Пиппа. – В свои три и два года Уильям и Чарльз ужасно независимы и любят все делать по-своему. Они преодолели спуск по каменной лестнице к лужайке, но тут Уильям что-то нашел в траве.
– О Господи! – воскликнула Пиппа. – Посмотри-ка на него. Упал в клумбу. Этот ребенок так любопытен.
– Насколько я помню, его матушка всегда любила приключения. – Пиппа частенько пускалась в одиночестве в длительные путешествия по их владениям в Корнуолле. Он крепко сжал ее руку. – Но твоя склонность к различным авантюрам – это далеко не все, что мне нравится в тебе.
Она оперлась о его руку и отвернулась.
– Мое кокетство? Это тебе нравится? Как я флиртую? – Она засмеялась, в голубых глазах ее засверкали веселые искорки, и он в который раз поразился контрасту, который являли собой ее голубые глаза и черные волосы. – Кэлум, так вот что тебе нравится во мне больше всего?
Преисполненный любви к ней, он привлек ее к себе и прижался подбородком к ее затылку.
– Если бы мне нравилось это больше всего, тогда как же все остальное?
– А мне все в тебе нравится, Кэлум.
– Когда-то тебе не нравился мой характер.
– Ты вспыльчив – и бесстрашен. Теперь я это знаю. Кэлум внимательно вгляделся в лицо Пиппы.
– А я больше всего люблю в тебе твою нежность. Твоя нежность сделала меня более мягким человеком, более рассудительным.
– Только сильный человек может позволить себе быть нежным, – сказала она, улыбаясь ему.
Он смотрел куда-то мимо нее.
– Струан и Джастина приехали. Как хорошо, что все мы собрались сегодня вместе.
– М-м. Интересно, где Сейбер и Элла?
– Кто знает. – Он повел ее к Аррану и Грейс, которые расположились в окружении детей под большим дубом. – Хотя мы точно можем сказать, что они вместе. Они всегда вместе.
Напрасно она ждала так долго – надо было сразу ехать к Струану в Шотландию. Леди Джастина, виконтесса Хансиньор, засмеялась и натянула поводья, останавливая двуколку.