Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
И главный вопрос современности: БЫЛО? Дурацкая реплика, которую ведущий адресует камерам, интересуясь, как это вышло на видео.
Все подчинено этой ебаной камере. Мы стоим за ней, вы – перед. И весь мир, кажется, сосредоточен в этом куске пластика и металла.
Нарезки, пек-шоты, крупняки, панорамы – все это льется на наши головы. Мы – это племя фанатов видео. Видеоты.
Зачем я пишу все это дерьмо? Нет, не подумайте – я все такой же циничный козел, каким был вчера. На меня не снизошло прозрение. Просто вчера на моих и ваших глазах умерла девчонка. Первую минуту, глядя на то, как она валяется без сознания, я не испытал шока. Я находился в состоянии обычной заинтересованности. А это значит, что пиздец особенно близок. Все. Точка. Конец кадра.
Следующим шагом может быть только провокация подобных инцидентов (рейтинг-то был охуительный!).
Я хочу сказать, что не могу больше. Не хочу. Не знаю, как.
Я делал это, как делают все. Ради бабок, славы и всего прочего, о чем вы мечтаете. Обычная история обычного, но тщеславного человека. Все это время я предпочитал малодушно об этом не вспоминать.
Сегодня у меня хватило духу набить это письмо в блог. (Правы те из вас, кто считает, что все это, типа, пиар. У меня и самого была такая мысль. Реально, я пишу и думаю – пиар-то будет не хилый. С этим я тоже борюсь.)
Мне страшно. Страшно так, как еще не было. Страшно потому, что я не знаю, как после этого выходить туда, где суфлеры и камеры. Еще страшнее оттого, что если я выдохну и снова окажусь в кадре, меня уже не будет. Останется кто-то третий. Тот, кто безучастно наблюдает. Тот, кого ничто не трогает.
Поэтому я ухожу. Бегу, сваливаю, дезертирую. Это уже не мое шоу. Или так: это больше не шоу.
Я делал очень популярный и очень подлый продукт. Часть вины снимается. Конечно, у меня ничего не вышло бы без вас, мои драгоценные телезрители.
Спасибо, что оставались все это время с нами. Спасибо, что оставались сами собой – циничными и равнодушными ублюдками. Другие бы подобное дерьмо смотреть не стали, вы уж мне поверьте.
Я свалил.
PS: Не надеюсь и не пророчу прихода на мое место людей более чистых и более НОРМАЛЬНЫХ. Придут пока неведомые нам упыри, гораздо хуже нас. Впрочем, какая разница? Видеоты – это не диагноз, это поколение.
В какой-то момент что-то пошло не так, и это напрягает. Желаю вам помусолить мой пост в течение недели и переключиться на что-то еще более блядского содержания.
На то, что доставляет...
Kisses,
AM
– Kisses... тоже мне, – криво усмехнулся Антон, еще раз пробежал глазами по экрану ноутбука и закусил нижнюю губу. – И когда ты это успел написать?
– Пока вас ждал.
– Ты это завтра... собираешься? – вкрадчиво поинтересовался Ваня.
– Я это уже опубликовал, – тушу сигарету, – в своем блоге. Полчаса назад. Уже сто комментариев, если интересно.
– Да. – Антон встает и принимается маршировать по комнате. – Ты понимаешь, что такие вещи нельзя делать на горячую голову?
– Еще и не совсем трезвую, – дополняю я.
– Я не буду тебе говорить про то, как я несся сюда, про то, что мы с Антоном приготовили душеспасительную речь.
– Вань, спасибо и простите. Я... я, правда, больше не могу.
– Количество потоков говна, которое польется на наши головы со всех сторон ты, конечно, оценил?
– Ему похуй, Вань, – пожимает плечами Антон, – он же играет, как обычно. Для него это такой красивый финал. Как там, Дрончик, ты говоришь? «Нужно уйти на пике, как...
– ...как Джамирокуай». – Я пробую изобразить улыбку. – Это не игра, Тох. К сожалению.
Мы сидим молча. Я развлекаю себя, пуская стеклом часов солнечные зайчики в лицо Ване. Антон наливает себе кофе, отвечает на телефон и сваливает в ванную.
– И что дальше думаешь делать? – прерывает неловкую паузу Ваня.
– Дальше? – я пожимаю плечами. – Хочу начать нового себя. – И добавляю шепотом: – Уже не здесь...
– Что? – Ваня дергает плечами. – Ты это... Ты сейчас хорошо соображаешь?
Я киваю.
– Можно вопрос? А... а Наташа?
– Наташа...
– У тебя с ней все в порядке?
Я смотрю на часы, поднимаюсь с дивана, захожу к себе в кабинет, беру бумажник, пропуск и очки.
– Ты мне не ответил, – настаивает Ваня.
– Отвезешь меня в Останкино?
– Да, – кивает он, – все-таки, может, подумаешь? Может, ты не с того сейчас начинаешь? Не там ищешь проблему?
– Я не ищу проблем, Ванечка. Кажется, это они меня ищут. Антону не говори пока ничего, ок?
– Как скажешь, чувак. Я бы на твоем месте сейчас поехал к Наташе. Послушай, давай я тебя к ней отвезу!
– Я разберусь, Вань. Со всем разберусь, ты уж поверь.
По профессиональной привычке захожу в интернет через мобильный, и всю дорогу до Останкино трачу на чтение комментариев. Первый из них: «Самоубийца!» Комментаторы разделились на три группы: соболезнующие девушки требуют возвращения, падкие до скандалов мальчики поддерживают и поливают помоями канал, критики и ненавистники разоблачают пиар, а самые конченые односложно резюмируют: «Наконец-то его выпездили».
Запись спустя два часа возглавила топ блогов. И я тщеславно улыбаюсь. Самое страшное в такой ситуации – уйти незамеченным. Уйти так, будто тебя и не было. Завтра, послезавтра, хорошо – через неделю о тебе забудут. Но сегодня эти прощальные аплодисменты и освистывания продолжатся до глубокого вечера. И они все твои. Все твои, чувак. Не об этом ли ты мечтал?
Но что-то внутри говорит тебе: нет, не об этом. Что-то, что заставило тебя подорваться с чужих берегов и вломиться на сцену. Упасть, как двадцатитонная гиря. Либо ты сценарий до конца не прочел, либо аппаратура сломалась. Это не твой финал, Андрей. Впрочем, теперь уже все равно.
«Хочется начать нового себя. Уже не здесь».
В приемной Лобова прошу у Жанны чистый лист бумаги. Жанна сегодня первый день из отпуска и, судя по всему, не в курсе последних событий. Она увлеченно рассказывает мне про дайвинг в Египте, про тамошних похотливых мужиков, про дикую жару и что-то еще. Я смотрю на лежащий передо мной лист. Жанна предлагает кофе, я отрицательно кручу головой и спрашиваю, как пишется заявление об уходе.
– Я, такой-то-такой-то, прошу уволить меня по собственному желанию, – старательно вывожу под ее диктовку. – А на чье имя? Лобова?
– Нет, пиши на Памфилова, он по документам генеральный директор.
– Ага. Что дальше?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
