Томила несколько минут молчала, прижимаясь лицом к его плечу, затем подняла глаза и опять спросила:
— Ну кто ты, Мавр? Как хоть имя твое настоящее?
Объект «Гранитный», превращенный в крепость с вооруженным до зубов гарнизоном, распахнул мрачные железные ворота, впустил автомобили и вновь захлопнулся. Перед капотом машины оказался Василий Егорович, притопывающий протезом от нетерпения.
И больше ни одной живой души.
Томила выскочила из машины, кинулась к отцу, но тот, чтобы не показывать чувств, лишь на мгновение прикоснулся к дочери и капризно заворчал:
— А чего ты в зэковском-то? Ишь, сам сияет, как полтинник, а жену не одел?
— Папа, это неважно! Как ты без меня? Я все время думала о тебе…
— Я ничего, поди, на воле… А где мой внук?
— Он пока у Юры. Меня из лагеря сразу привезли сюда… Но я обязательно за ним поеду!
— Скажи этому своему, так пришлют…
Мавр вышел из машины, приступил к тестю.
— Ты почему здесь? Я что тебе приказал?
— Дочку встречаю!
— А ну, марш на место!
— Вот, видишь, как живу, все по приказам, — пожаловался Томиле. — Ты хоть знаешь, кто он?
— Не знаю, — засмеялась дочь. — Спрашиваю — не говорит. Ну и пусть!..
— Ага, замуж выскочила, а за кого — не знаешь, — заворчал тесть, косясь на зятя. — Да это же он меня посадил в сороковом! Из-за него я мытарился по лагерям!..
— Василий Егорович, скройся с глаз, — напомнил Мавр. — Немедленно иди на свое место.
Тесть сердито сверкнул глазами и поковылял к одноэтажному зданию с железной дверью. Оттуда погрозил палкой.
— Кажется, сказка будет с печальным концом, — сказала Томила, когда отец скрылся. — Это что, правда?
— Да, и это естественно: жизнь завершила первый круг, — задумчиво проговорил Мавр. — И мы, будто на том свете, все встречаемся, радуемся друг другу или пытаемся и здесь свести старые счеты: но это лишь первый крут.
— Почему ты так строго относишься к папе?
— Я занимаюсь очень серьезным делом. И у нас есть условие, чтобы он не высовывался и не мешал работе. У нас нормальные мужские отношения.
— Хорошо, я тебе верю… И что, это будет так всегда? Мне здесь не нравится.
— Нет, так будет совсем недолго. Мы уедем отсюда.
— Куда?
— Туда, где тебе всегда было хорошо — в Соленую Бухту. Правда, там все разгромили, но мы все поправим и будем жить у моря, как старик со старухой, у разбитого корыта.
— А блеск будет только здесь?
— Прямо сейчас и начнется, — он взял ее под руку. — Идем, покажу тебе апартаменты, а потом представлю своим сослуживцам.
Пока Томила переодевалась и приводила себя в порядок, Мавр ушел в свой кабинет и пригласил Бизина. Тот явился чем-то расстроенный, бросил на стол бумажки и рухнул на стул.
— Александр Романович… я сразу сказал, охрана ведет двойную игру. Зачем они натащили столько вооружения? Сегодня в слуховом окне на крыше бывшей алмазной разборки установили еще один станковый пулемет. В сектор обстрела попадает вся северная часть объекта. Зачем?
— Я распорядился, — загудел Мавр. — Должна быть не только охрана, но и оборона.
— Отдай мне в подчинение начальника охраны. Я ее налажу, как следует.
— Генерал Филатов — надежный человек и будет подчиняться только мне. Занимайся своими делами! Маршрут движения разработал?
Бизин отчего-то покраснел и уставился в стол.
— Послушай, князь… Я, как первый твой заместитель, категорически против ввоза СФС на территорию объекта. По крайней мере, в течение первых двух месяцев.
— Так, обоснуй свои выводы.
— Во-первых, мы до конца еще не прорыли ход в подвал жилого дома. И не обследовали имеющиеся. Не исключено, есть потайные проходы за территорию объекта или вообще в метро.
— Ну так рой и изучай! Ты отвечаешь за безопасность.
— Во-вторых, не доверяю охране и… всему этому предприятию реализации СФС.
— То есть мне не доверяешь?
— Тебе доверяю, генерал. Но все идет как-то не так…
— Факты?
— Слишком легко все пошло. Алябьев банки открывает по стране, как будто они с маринованными огурчиками.
— Еще и за рубежом будет открывать.
— Адмирал Горицын чем занимается? Не вылазит из дома правительства. Но результатов переговоров мне не докладывает.
— Мне докладывает. Что еще?
— Есть общие плохие предчувствия…
— По-моему, ты стал слишком осторожным, Бизин. Мы вышли из подполья, хватит озираться. Надо привыкать к новому состоянию.
— Давай осмотримся, генерал, к людям приглядимся. Неделя не прошла, а мы уже СФС тащим сюда…
— Сегодня чемоданы должны быть здесь, — заявил Мавр. — Бери технику, группу прикрытия и в семнадцать часов выезжай. День сегодня хороший, удачный…
— В час пик? Столько пробок по Москве, а безопасный маршрут такой, что никак не избежать.
— Это нам на руку. Даже если попытаются отслеживать — будут на глазах. Нападения я не ожидаю. Кто на это рассчитывал, все себя обнаружили и ликвидированы…
— А Коперник?
— Если остался жив — отлеживается, раны зализывает… Ну, в крайнем случае, сам знаешь: чемоданы в руки и пешочком.
— Больно уж они приметные. Может, упаковать в другие, современные?
— Нет уж, брат, эти чемоданы — символ, я их из Германии вытащил и хранил полвека.
— В нашем деле нельзя верить в приметы, только жесткий разум…
— Не учи отца детишек делать, — грубо перебил его Мавр. — Скажи-ка лучше, кто тебе разрешил взять на работу эту девицу?
— Какую девицу?..
— Свою домработницу? Кажется, Полиной зовут? Пусть бы она кухарила у тебя на даче…
— Я не брал! — оживился Бизин. — Она просилась, но я отказал…
— Сегодня утром видел ее на объекте. Выходила через КПП. По моему приказу вход и выход имеют лишь единицы. Остальные на казарменном положении. А девице твоей я пропуска не давал.
Он побагровел еще больше, сгреб и скрутил в рулон принесенные бумажки.
— Вынужден доложить, Александр Романович… Виноват. Но на работу не брал. Эта девица… как бы это сказать… Не просто девица. Конечно, ее ко мне приставили. Долго проверял, а ты мои возможности знаешь… И вышел на человека — на ее хозяина, что ли… Но вроде бы и не хозяин он ей…
