В Дерсинхеме они свернули влево, в сторону моря и, проехав около мили, пересекли железнодорожный путь. Еще через милю Харкнесс заметил в стороне от дороги свет.
Из темноты с фонарем в руке вышел Эмбер.
— Все в порядке, Профессор? — прокричал он сквозь дождь.
Мориарти выругался и, соскочив на землю, поплотнее завернулся в плащ.
— Что… — начал Эмбер.
— Кроу, — процедил Мориарти. — Чертов Кроу. Это был он.
— Хорошо хоть, ноги унесли, — с облегчением добавил Харкнесс.
— Унесли. Но я вернусь.
Эмбер схватил Мориарти за руку.
— Надо торопиться. Долго ждать они не станут. Отсюда еще две мили, а дороги нет.
Мориарти кивнул и, повернувшись, помахал на прощание Харкнессу. Эмбер поднял фонарь и двинулся вперед, через дюны и залитые водой низины — туда, где между Вулфертонской бухтой и дорогой их поджидал ялик.
Свернувшись комочком на кровати в крохотной таверне милях в трех от Лемингтон-Спа, Фанни Пейджет улыбнулась во сне, повернулась и положила руку мужу на грудь.
«Завтра, — подумала она сквозь сон. — Завтра мы начнем искать работу. Нас ждет новая жизнь, и мы свободны».
Глава 16
ВТОРАЯ ССЫЛКА
Суббота, 28 апреля 1894 года
Берег отступал и таял в густом утреннем тумане. Первые, ранние часы наступившего дня они шли вдоль берега, жались к нему, пользуясь крепким попутным ветром, покачиваясь на упругой приливной волне. И вот теперь старый рыбацкий смэк, носящий французское имя «Ле Конфли» и присланный Жаном Гризомбром, уже воротил носом, учуяв впереди родную гавань. Для Мориарти это означало свободу и безопасность.
Эмбера укачало сразу, едва они сели в ялик, и теперь он, зеленый и несчастный, лежал, скрючившись, в уголке рулевой рубки. Мориарти с улыбкой отвернулся от берега. Через несколько часов он будет в Бельгии. Завтра — Париж, на следующей неделе — Марсель, а потом — пароход в Америку. Он оглянулся через плечо — разлука будет недолгой.
Мысли перескочили на дом в Беркшире. Спир, наверное, только-только просыпается под боком у своей Бриджет. Сегодня ему предстоит договориться со сборщиками насчет нового места передачи денег. Паркера нет. Теперь его людей ждут большие перестановки. Пожалуй, место Паркера следует отдать одному из братьев Джейкобс. Сейчас, когда их штаб-квартира перенесена из Лондона, осторожность важна как никогда прежде.
Он тяжело вздохнул, вспомнив о ночной неудаче. Хотя все сложилось не так уж и плохо. Кто еще может похвастать тем, что ему удалось войти в Сандринхем и уйти оттуда целым и невредимым? Прямо из-под носа полиции. Интересно, что случилось с Мэри Макнил? Впрочем, она выберется. Такие, как Мэри, всегда выживают.
Лондон тоже просыпается. На рынках — в Ламбете, в «Слоне и Замке», на Петтикоут-лейн и Бервик-стрит — расставляют лотки, готовятся к воскресной торговле. Уличные торговцы катят свои нагруженные товаром тележки, в лавках, мастерских и магазинах открывают ставни. Шлюхи еще спят, их время наступит ближе к вечеру, а вот таверны и пивные уже полны народу.
Карманникам только того и надо, как и уличным жуликам, ронялам и наперсточникам. Его карманникам, его жуликам, его наперсточникам.
Мориарти громко рассмеялся — бизнес начинается. Позже, уже днем, на улицы выйдут крепкие парни с черными мешочками. Они пройдут по торговым рядам, лавкам, магазинчикам, тавернам, пивным и воровским кухням. Вкрадчиво улыбаясь лоточникам и лавочникам, сутенерам и аббатисам, они везде будут говорить одно и то же: «Мы пришли от Профессора. Мы пришли за его долей».
И, что еще лучше, происходить это будет не только в Лондоне, но и в других городах — Манчестере и Ливерпуле, Бирмингеме, Лидсе и Ньюкасле. А потом, уже скоро, такие же люди появятся на улицах Парижа, Лиона, Марселя, Рима, Неаполя, Милана, Берлина, Гамбурга и, может быть, даже в Новом Свете, в Америке.
В фонтанах брызг «Ле Конфли» резал носом волны, и Мориарти чувствовал себя настоящим хозяином. Хозяином своего мира. Все звенело вокруг, и даже витавшая над палубой водяная пыль, казалось, шептала милые сердцу слова: «Мы пришли от Профессора. Мы пришли за его долей».
ГЛОССАРИЙ
Аббатиса (abbess) — содержательница борделя.
Баркеры (barker, barking Irons) — «рыкуны», «рычащее железо», пистолеты, револьверы.
Божьи коровки (ladybirds) — шлюхи.
Бузила (rampsman) — лихой бандит, хулиган-задира.
Ворон (crow) — сторож, дозорный.
Вострила (sharp) — карточный шулер.
Гоноф (gonoph) — мелкий мошенник, воришка.
Даффер (duffer) — торговец краденым.
Держать свечку дьяволу (to hold a candle to the devil) — творить зло, вредить.
Доллимоп (dollymop) — непрофессиональная проститутка.
Дон (don) — уважаемый (опытный) преступник, главарь.
Дубинщик (bludger) — «громила», агрессивный преступник, использующий дубинку.
Железо (iron) — огнестрельное оружие.
Желтяк (fawney) — кольцо.
Капер (caper) — «дельце», криминальный план и его воплощение.
Кидала (magsman) — мелкий мошенник.
Мандрейк (mandrake) — «мандрагора», гомосексуалист.
Матчер (mutcher) — вор, обирающий пьяных.
Мисс Лейкок (Miss Laycock) — женские половые органы.
Мобсмен (mobsman) — жулик, карманник, обычно хорошо одетый, первоначально член знаменитой в начале XIX века «Банды щеголей» (Swell Mob).
Моллишер (mollisher) — подружка, любовница преступника.
Навуходоносор (Nebuchadnezzar) — мужской половой орган.
Надеть когти дьявола (wear the deoil's claws) — сесть в тюрьму; дьявольскими когтями называли широкие стрелы на тюремной форме.
Насвистеть (blow) — сообщать, доносить; Свистун (blower) — доносчик, информатор.
Нобблеры (nobblers) — «вышибалы», преступники, услугами которых пользуются, когда нужно преподать кому-либо серьезный урок с телесными повреждениями (от nobble — «испортить» лошадь перед скачками: специально травмируя либо применив вредоносный препарат).
Обдирала (macer) — мошенник.
Олдермен (alderman) — монета в полкроны.
Паломники (palmers) — магазинные воры.
Петрова иголка (St Peter's needle) — строгое наказание.
Пуговка (buttoner) — приманка, «подсадная утка».
