— До свидания, миссис Ричардсон. Берегите себя, — сказал он, выходя из комнаты.
Едва он удалился, Эллин вскочила и бросилась в гардеробную. Хотя шел только третий час, а они должны были быть у Купа не раньше шести, она уже начала готовиться. Эллин хотела выглядеть сегодня вечером как можно лучше. Их медовый месяц будет продолжен.
Прайс проворчал что-то и посмотрел на часы. Было почти пять, а он все еще находился в офисе, погрязнув в неотложных делах. Все эти проблемы огорчали его, но он знал, что никто другой не справится с ними.
Куп ушел домой пораньше, чтобы освободить Бетси от подготовки к вечеру, а он и Эллин должны были прийти к нему в шесть, чтобы встретить остальных гостей. Однако, судя по тому, как шли дела, Прайс понял, что задержится. Когда пробили часы, он позвал Кевина О'Райли в свой кабинет.
— О'Райли, передайте эту записку моей жене, — сказал Прайс. — А затем отвезите ее к Куперам.
— Хорошо, сэр. Будут еще какие-нибудь указания?
— Нет. Впрочем, сообщите ей, что я вынужден задержаться и приеду, как только освобожусь.
— Слушаюсь, сэр. — Кевин взял записку и вышел из офиса, а Прайс вернулся к работе.
Эллин услышала, как к дому подъехал экипаж, и, обрадовавшись, поспешила вниз встретить мужа. Но ее радость исчезла, когда она увидела О'Райли с запиской.
Экономка приняла Кевина, и он с изумлением стал наблюдать за Эллин, спускающейся по лестнице. Он не представлял, что миссис Ричардсон настолько хороша.
Темные волосы, уложенные мягкими кольцами, придавали ей чрезвычайно изысканный вид. На ней было бледно-розовое платье с длинной юбкой и глубоким вырезом на груди, и О'Райли судорожно сглотнул при виде соблазнительной ложбинки.
— Добрый вечер, мистер О'Райли, — сказала она.
— Добрый вечер, миссис Ричардсон. У меня для вас записка, мэм, от мистера Ричардсона.
Эллин пригласила его в гостиную, и он протянул ей конверт.
— Спасибо. Садитесь, пожалуйста, пока я буду читать. — Она указала ему на стул.
Кевин сел, не в силах оторвать глаз от этой очаровательной, чувственной женщины, и понял теперь, почему Эллин покорила сердце босса. Она была необычайно прелестна!
Эллин расстроилась от того, что Прайс не смог приехать домой, так как весь день мечтала оказаться в его объятиях, прежде чем поехать к Купу. Тем не менее она улыбнулась Кевину.
— Поехали. Муж встретит меня у Куперов.
— Да, мэм.
— Я только возьму шаль.
Шел уже седьмой час, когда Прайс закончил работу и поехал домой, чтобы принять ванну и переодеться перед визитом. Наконец без четверти восемь он прибыл к Купу, усталый, но довольный.
— Ты все сделал? — спросил Куп, встретив его у двери.
— Все. — Прайс улыбнулся, входя в дом. — А где Бетси?
— Не представляю. — Куп усмехнулся. — Я не видел ее с тех пор, как мы вместе вошли через эту дверь час назад.
— На твоем месте я бы поискал ее. А Эллин?
— Я видел ее недавно около стола с напитками.
— Спасибо. — Прайс медленно направился к открытым дверям гостиной, останавливаясь, чтобы поприветствовать друзей и знакомых.
Он увидел Бетси в окружении доброжелателей и обвел взглядом толпу в поисках Эллин. Когда они увидели друг друга, у Прайса перехватило дыхание. Она была потрясающе красива. Новая прическа открывала стройную длинную шею, глубокий вырез на груди мог соблазнить любого мужчину, а полные губы призывно.улыбались только ему.
Прайс забыл и о Бетси, и о ее дне рождения, устремившись к великолепной женщине, которая была его женой.
— Добрый вечер, Прайс, — сказала она чуть слышно.
Сердце ее учащенно забилось при виде его высокой фигуры в темном костюме и белой рубашке с широким галстуком. Он был чрезвычайно привлекательным мужчиной, и Эллин подивилась, как она могла спать столько ночей в его объятиях и не заниматься с ним любовью.
— Эллин, — прошептал он, — ты обворожительна сегодня.
— Благодарю. — Она улыбнулась ему, давая понять взглядом, как нуждалась в нем.
Прайс насилу сдержался, чтобы не заключить ее в объятия.
— Не смотри на меня так, милая леди, или я за себя не ручаюсь.
Ее мягкий смех прозвучал как приглашение.
— Я не знала, что ты должен сдерживать себя в наш медовый месяц. — Эллин услышала, как он шумно вдохнул, и красноречиво посмотрела на него. — Тебе не кажется, что надо поприветствовать Бетси?
— О дьяволица! — пробормотал он и, обвив ее рукой за талию, направился к Бетси. — Что сказал врач? Ты здорова?
— Совершенно, — ответила Эллин, облизав губы и искоса посмотрев на него.
Прайс почувствовал жар во всем теле и нежно стиснул ее талию.
Бетси подняла голову и увидела их.
— Наконец-то вы здесь! — Обняв Прайса, она поцеловала его. — Все так чудесно.
— Прекрасный вечер, Бетси, — сказала Эллин, в то время как музыканты заиграли польку.
— Можно я приглашу его, Эллин? — Бетси взяла Прайса под руку. — Ты целую вечность не танцевал со мной.
— Он твой, но только на время, — смеясь, проговорила Эллин, и Прайс вместе с Бетси вышли на середину комнаты.
Эллин неотрывно следила за Прайсом, танцующим с Бетси, и не могла дождаться, когда сама окажется в его объятиях. Наконец танец кончился, и Прайс подвел Бетси к Эллин.
— Благодарю вас, сэр. Вы были великолепны, как всегда, — сказала, улыбаясь, Бетси.
— Пожалуйста. Мне было очень приятно. — Прайс поцеловал ее в щеку и, улыбнувшись, добавил: — Тебе никогда не дашь тридцати!
— Ах ты! — Она засмеялась. — Неужели ты не знаешь, что мне только двадцать два? Ладно, пойду поищу Купа. Я давно не видела его.
Бетси отправилась на поиски мужа, и в это время заиграли вальс. Эллин посмотрела на Прайса.
— Теперь моя очередь? — спросила она хриплым голосом.
Прайс молча взял ее под руку, и они пошли к танцующим, очарованные друг другом.
— Прошу прощения, что опоздал.
— Я очень соскучилась по тебе, — сказала Эллин, погладив его широкие плечи. — И вот ты здесь наконец.
Его глаза возбужденно блестели.
— Когда мы сможем уйти? — На уме у него было только одно.
— Не раньше чем Бетси разрежет пирог, — прошептала Эллин с сожалением.
— Надеюсь, я выдержу.
— Может быть, пойдем прогуляемся по саду? — предложила она, когда они, кружась, приблизились к двери.
— Хорошая мысль, — сказал Прайс и увел ее.
На звездном небе сияла яркая серебристая луна. Ее лучи создавали в саду причудливые тени, которые плясали и раскачивались при каждом дуновении свежего ветерка. Эта ночь была предназначена для любви.
