— Если она, как ты говоришь, вечно скулила, так это потому, что как мужчина ты оказался несостоятельным! — Эмил заметила, как при этих словах Рори покраснел, и поняла, что коснулась его слабого места. — Уж не по этой ли причине она решила от тебя уйти? Когда выяснила, что твои мужские качества отнюдь не соответствуют красоте лица.
Как говорится, смотреть приятно, а в постели скучно.
Эмил была поражена, с какой быстротой и яростью Рори отреагировал на ее слова. Он очертя голову бросился на Парлана, выставив перед собой меч. Тот встретил его выпад умелой рукой. Поединок начался, но Эмил видела, что Парлану больше всего на свете хочется, чтобы она убралась куда подальше.
Судя по всему, Парлан думал, что убедил Эмил уйти с места схватки, и теперь недоумевал, отчего жена медлит. Она, признаться, сначала так и хотела поступить, но вдруг поняла, что не в силах этого сделать — даже ради их единственного сына. Она и в самом деле кинулась было прочь, но добежала лишь до края поляны. Затаившись в зарослях, молодая женщина принялась наблюдать за происходящим. Парлан успокоится, решив, что она поступила, как было велено, а она будет поблизости, чтобы помочь ему в случае необходимости.
Сбежать, так и не узнав, чем кончится схватка, было свыше ее сил. Если Парлану суждено было пасть в бою — а эту мысль она всячески от себя отгоняла, — она бы до смертного часа не простила себе того, что муж мог бы остаться в живых, если бы она была рядом и пришла ему на помощь в нужный момент. Хотя ей было трудно наблюдать, стоя в стороне, за тем, как Парлан бился, защищая свою жизнь, она все-таки оставалась на месте, прижав кулачки ко рту, чтобы приглушить вырывавшиеся временами из ее уст стоны.
Парлан сражался, холодно просчитывая каждый свой выпад и оборонительный прием, но пришел к неутешительному выводу: Рори бился хорошо, очень хорошо. Несомненно было одно: болезнь словно добавила Рори сил, которых прежде ему тоже недоставало. Впервые за долгое время Парлан вдруг почувствовал: у него нет уверенности в том, что поединок завершится его победой.
— Отчего ты с такой силой противишься неизбежному?
Ты обречен, Парлан Макгуин! Сначала я убью тебя, а потом отправлюсь искать Эмил.
— Она убежала от тебя, Рори. Тебе не удастся наложить на нее свои грязные лапы. — Меч Рори коснулся его бедра, и Парлан выругался.
— Поймать ее не так уж трудно. К тому же она на своих двоих, а я знаю, куда удрали ваши лошади.
Страх за Эмил терзал душу Парлана, но он старался ему не поддаваться. Страх мог лишить руку силы и твердости, а ему для борьбы требовалось и то и другое. Хотя Парлан уже успел несколько раз задеть противника, Рори ответил ему тем же и при этом не обращал никакого внимания на кровь, которая текла из его собственных ран.
Зато Парлан чувствовал, что кровотечение подтачивает его силы. Об этом свидетельствовала и зловещая улыбка, появившаяся на губах сумасшедшего. Рори догадывался, что Парлан начал выдыхаться.
Вдруг Парлан почувствовал, что земля у него под ногами стала осыпаться, и его охватил новый страх. Он настолько был поглощен боем, что не заметил, как оказался на самом краю дыры, именовавшейся Колодцем Баньши. На мгновение Парлан заколебался, пытаясь выяснить, как избежать новой напасти, но в этот момент Рори разразился дьявольским смехом и сделал выпад. Отлично понимая, что отразить удар Рори ему не удастся, Парлан сделал шаг в сторону.
Земля снова осыпалась, ноги Парлана заскользили, и он провалился, едва успев при этом зацепиться пальцами за края чертовой ямы. Ругаясь на чем свет стоит, он пытался подтянуться и вылезти из ямы прежде, чем к нему подоспеет Рори, но понял, что это бесполезно, еще до того, как безумец разразился новым взрывом хохота. Когда Рори ударил его ногой в лицо, Парлан вскрикнул и провалился в Колодец Баньши.
Ему показалось, что он услышал отчаянный вопль Эмил, потом он ощутил страшный удар и его окутала темнота.
Глава 25
— Парлан! Нет!
Эмил решила, что Парлан упал и разбился насмерть.
Ничего другого она просто не могла себе представить. Она сорвалась с места, выскочила из своего укрытия и, пренебрегая опасностью, помчалась к проклятой яме, хотя отчасти осознавала, что уже не в силах помочь мужу ничем. В глубине души она понимала, что сейчас должна бежать со всех ног в Дахгленн, но как, спрашивается, мог победить в этом споре разум, если она собственными глазами видела, как Парлана поглотила земля?
Ее стремительный бег к Колодцу Баньши остановил Рори.
Он поймал женщину за руку и вынудил замереть на месте.
Острая боль в руке, которую Рори едва не вывернул из сустава, приглушила охватившую ее было истерику. Теперь Эмил наконец поняла, что она сама отдалась в руки Рори, хотя Парлан погиб, чтобы избавить ее от такого ужасного финала.
Стоило ей подумать о Парлане, как страх мгновенно перешел в ярость. Ненависть к хохочущему злодею показалась ей живым существом, поселившимся у нее в груди. При этом рационально мыслившая часть сознания Эмил самую капельку побаивалась того, что она может с легкостью превратиться в умалишенную, еще почище Рори. Впрочем, ненависть ее была столь велика, что отметала даже самые разумные мысли.
— Ах ты, сукин сын! — завопила она. — Будешь гореть в аду! За все!
— Да ну? Уж не ты ли меня туда отправишь, миленькая моя шлюшка? — Он размахнулся и дал ей пощечину.
Откинувшись и едва не упав, Эмил тем не менее сдержалась и не издала ни звука. Теплый солоноватый привкус, который она ощутила во рту, свидетельствовал о том, что Рори разбил ей губы, но она, не сказав ни слова, сплюнула кровь.
Сейчас-то места вокруг было достаточно и уже не существовало на белом свете Джорди, который мог бы ее остановить и не позволить ухватиться за первый подвернувшийся под руку предмет. Сейчас Рори пришлось бы повозиться, прежде чем он снова получил бы возможность издеваться над ней. Сейчас, прежде чем погибнуть, она могла бы даже нанести Рори несколько добрых ударов — за Парлана!
Парлан лежал на спине и смотрел вверх — туда, где в вышине виднелся крохотный кружок света. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, где он находится и как сюда попал. Потом он вспомнил пронзительный крик, который раздался в тот самый момент, когда Рори сапогом столкнул его на дно ямы. Значит, Эмил не подчинилась его приказу.
Возможно, она теперь в руках убийцы. А это означало, что ей грозит неминуемая мучительная смерть. Одной этой мысли было довольно, чтобы Парлан с усилием поднялся на ноги, хотя тело почти отказывалось ему повиноваться.
Пока он пытался побороть охватившую его слабость, в ушах продолжал отзываться эхом пронзительный крик Эмил.
В этом крике было нечто чрезвычайно для него важное. Эмил не была к нему равнодушна. Может быть, она даже его любила. Только любящая женщина могла так кричать, убиваясь по любимому.
