Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
После фиаско со Скарамуччи стало ясно, что исполнять обязанности директора по коммуникациям не так-то просто, поэтому Хикс назначили на должность временно. Этот статус был отчасти обусловлен нехваткой у Хоуп квалификации, необходимой, чтобы возглавить уже разгромленный отдел, а отчасти тем, что, получи она постоянный статус, все могли бы подумать, что президент, по сути дела, сам управляет отделом коммуникаций. Однако к середине сентября временный статус незаметно поменяли на постоянный.
В более широком мире масс-медиа и политики Миллер – которого Бэннон называл своим “секретарем-референтом” – вызывал все большее недоверие. Почти каждое его появление на публике сопровождалось каким-то странным припадком, когда он, едва не визжа в голос, начинал жаловаться и сыпать обвинениями. Миллер де-факто формировал политический курс и был спичрайтером, но до сегодняшнего дня он, в основном, работал под диктовку.
Что самое проблематичное, Хикс и Миллер – наряду со всеми остальными, кто был на стороне Джарванки, – теперь оказались напрямую связаны с действиями в рамках расследования по России; речь шла о попытках изменить направление расследования, отвлечь следствие или, в сущности, замести следы. Миллер и Хикс составили – или, по крайней мере, напечатали – кушнеровский вариант первого письма, написанного в Бедминстере с целью уволить Коми. Хикс объединилась с Джарванкой, чтобы на “борту номер один” под руководством президента составить пресс-релиз о встрече Дона-младшего и Кушнера с русскими в Башне Трампа.
И этот момент стал определяющим для сотрудников Белого дома: кто и в каком кабинете оказался в недобрый час. И, конечно, высоким барьером, который мешал людям искать работу в Западном крыле, был не только общий хаос, но и постоянная угроза судебного преследования.
Кушнер и его жена – многие считали их бомбой замедленного действия, заложенной в Белом доме, – тратили значительную часть времени на собственную защиту и на борьбу с растущим ощущением паранойи, отчасти вызванным их переживаниями из-за того, как о них могут отозваться бывшие сотрудники Западного крыла. В середине октября Кушнер зачем-то включил в свою юридическую команду Чарльза Хардера, специалиста по защите от клеветы, который представлял интересы и Халка Хогана в его иске по делу о клевете против интернет-таблоида Gawker, и Мелании Трамп в ее иске против Daily Mail. Привлечение Хардера подразумевало явственную угрозу медиа и критикам. Мол, теперь вы говорите о Джареде Кушнере на свой страх и риск. Кроме того, это, видимо, означало, что Дональд Трамп по-прежнему руководит юридической защитой Белого дома, прибегая к услугам своих любимых адвокатов – “крутых парней”.
Помимо ежедневных закидонов самого президента, внимание Белого дома было поглощено одним важным вопросом: продолжающимся расследованием Роберта Мюллера. Отец, дочь, зять, его отец, другие родственники со своими обстоятельствами, прокурор, приближенные, пытающиеся спасти свою шкуру, сотрудники, которых Трамп наградил из-под полы, – все это, по мнению Бэннона, могло и Шекспира превратить в доктора Сьюза.
Все ждали, что костяшки домино начнут падать, и тогда разъяренный президент, возможно, снова поменяет правила игры.
* * *
Стив Бэннон сообщал людям следующее: по его мнению, шанс, что расследование Мюллера приведет к импичменту, составлял 33,3 процента, шанс, что Трамп может подать в отставку, если вдруг возникнет угроза применения двадцать пятой поправки (согласно которой кабинет может снять президента в случае его неспособности выполнять свои обязанности), тоже составлял 33,3 процента, а оставшиеся 33,3 процента приходились на шанс, что Трамп как-то доковыляет до конца своего срока. В любом случае второго срока или даже попытки выдвинуться на второй срок ждать уж точно не приходится.
– У него ничего не выйдет, – заявлял Бэннон в “Посольстве Breitbart”. – Он все потерял.
А еще, пусть и не так гладко, Бэннон говорил следующее: он, Стив Бэннон, намерен баллотироваться в президенты в 2020 году. Выражение “Если бы я был президентом…” превратилось у него в “Когда я буду президентом…”
Бэннон утверждал, что главные спонсоры Трампа, поддержавшие его в 2016 году, были на его, Бэннона, стороне: Шелдон Аделсон, Мерсеры, Берни Маркус и Питер Тиль. Словно он уже некоторое время готовился к этому шагу, Бэннон поспешно покинул Белый дом и быстро собрал незначительный предвыборный штаб. Прежде находившийся за кулисами, теперь Бэннон методично встречался с каждым консервативным лидером страны, стараясь при этом, по его собственной формулировке, “целовать задницы всех седобородых старцев и выражать им свое почтение”. Он также произносил программные речи на многих консервативных мероприятиях, посещение которых было обязательным.
“Что это Стив разговорился? Я и не знал, что он разговаривает”, – делился Трамп со своими помощниками, не скрывая растерянности и растущего беспокойства.
И еще в нескольких ситуациях президент чувствовал, что его обставили. В сентябре у него было назначено важное интервью в передаче “60 минут”, но Белый дом резко отменил его после того, как 11 сентября состоялись “60 минут”, где Чарли Роуз интервьюировал Бэннона. Советники президента почувствовали, что он не должен оказываться в ситуации, где его могут сравнить с Бэнноном. Волнение среди сотрудников, обеспокоенных тем, что Трамп говорит бессвязно и постоянно повторяется (одни и те же предложения, произнесенные с одним и тем же выражением через короткие промежутки времени), значительно возросло, а вот способность президента сосредоточиться, и так невеликая, заметно снизилась, поэтому сравнение с Бэнноном могло оказаться далеко не в его пользу. Интервью у Трампа предложили взять Шону Хэннити, причем он должен был прислать вопросы на утверждение.
Бэннон также общался с аналитической группой оппозиционных кругов Breitbart – это были все те же эксперты-криминалисты-бухгалтеры, что выдали изобличающие откровения под заголовком “Деньги Клинтонов”[51], – и рекомендовал им сосредоточить свое внимание на так называемой “политической элите”. Это был всеобъемлющий список врагов, куда входило столько же республиканцев, сколько и демократов.
Но самым главным для Бэннона стало выдвижение кандидатов на выборы в Конгресс в 2018 году. Пока президент постоянно угрожал, что во время промежуточных выборов поддержит своих выдвиженцев-республиканцев против их соперников-однопартийцев, уже занимающих места в Конгрессе, в результате именно Бэннон, совершив опережающий прыжок, оказался главным действующим лицом в предстоящей гонке. Именно Бэннон, а не Трамп сеял страх в Республиканской партии. Действительно, Бэннон приготовился выдвигать эксцентричных, если не сказать, безумных кандидатов – чего стоил один только бывший конгрессмен от Стейтен-Айленда Майкл Гримм, отсидевший срок в федеральной тюрьме, – чтобы продемонстрировать, как он уже сделал это в случае с Трампом, масштаб, хитроумие и угрозу политической игры в бэнноновском стиле. Хотя республиканцы предполагали, что на выборах в 2018 году их ожидает дефицит в 15 процентов, Бэннон твердо верил: чем эксцентричнее будут выглядеть кандидаты от правых, тем больше надежды, что демократы выдвинут таких ненормальных, у которых будет еще меньше шансов, чем у психов со стороны республиканцев. Подрывная деятельность еще только началась.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
