Затем, в 1959 году, спустя восемь лет упорного труда (и через тридцать лет после того, как Луис приступил к раскопкам в Олдувае), Мэри нашла превосходный ископаемый череп (см. рис. 25.7, Б). Он был гораздо более примитивным и грубым, чем любые подобные окаменелости, найденные в Южной Африке или где-либо ещё. Череп добыли в пласте I, самом нижнем слое отложений Олдувайского ущелья. Лики назвали его «дорогой мальчик». Черепу присвоили официальное название Zinjanthropus boisei, или просто Зиндж (для краткости): родовое название дано по арабскому названию Восточной Африки, видовое — в честь Чарльза Бойса, профинансировавшего работы. Затем, в 1960 году, Джек Эвернден и Гарнисс Кёртис датировали слой пепла, расположенный под олдувайскими отложениями I, с помощью только что разработанного калий-аргонового метода и выяснили, что этим пластам 1,75 млн лет — гораздо больше, чем кто-либо мог предположить. На тот момент большинство учёных полагали, что весь плейстоцен продолжался не более нескольких сотен тысяч лет, но в 1960-е годы хронологическую шкалу перекалибровали на основании калий-аргонового метода. Вскоре Лики стали всемирно знамениты, получили поддержку и финансирование от Национального географического общества. Более того, в поисках новых экземпляров в Африку хлынули антропологи — ведь стало ясно, что эволюция человека протекала, по большей части, именно там, а в Евразию и на другие континенты люди мигрировали значительно позднее.
Наследие ЛюсиВскоре лихорадочные поиски гоминин с «чёрного континента» уже велись по всей Восточной Африке, особенно в тех регионах, где имелись древние осадочные напластования, в сбросовых долинах вдоль Великого рифта. Ричард, сын Луиса Лики, поначалу не интересовался антропологией, но впоследствии продолжил дело отца. Он стремился выйти из отцовской тени, поэтому сам приступил к раскопкам на озере Рудольф (в настоящее время называется Туркана) на севере Кении. Там было найдено множество новых черепов, в том числе наиболее хорошо сохранившийся экземпляр Homo habilis, древнейшего представителя нашего рода Homo. Ричард сделал себе имя в кенийской политике, особенно как борец против хищнической охоты на носорогов и слонов. Его жена Мив, работая с местными жителями, продолжила дело Лики. Мэри, мать Ричарда, продолжала находить важные окаменелости и, в частности, обнаружила знаменитую цепочку человеческих следов в местечке Летоли в Танзании.
Кения и Танзания почти ежегодно упоминались в новостях, всякий раз в связи с удивительными находками Лики. В конце 1960-х Луиса Лики пригласили на обед, где также присутствовали президент Кении Джомо Кениата и император Эфиопии Хайле Селассие. Император спросил Лики, почему никаких открытий не сделано в Эфиопии. Луис быстро его убедил, что окаменелости найдутся, если император даст учёным добро на раскопки. Вскоре антрополог Ф. Кларк Хоуэлл из Беркли стал работать на северном берегу озера Туркана, где река Омо вытекает из Эфиопии. Хоуэлл и его коллега Глинн Айзек много лет собирали материалы в отложениях Омо, которые удобны для датировки благодаря изобилию вулканического пепла. К сожалению, эти залежи образовались при сходе внезапных паводков, от которых остались гравийные и песчаные наносы. В таких породах окаменелости быстро ломаются и истираются, поэтому хорошо сохранившихся останков гоминин там не обнаружили.
Тем временем другие молодые и перспективные антропологи желали совершать собственные открытия в регионе, который фактически оставался вотчиной Лики и их соратников. Двумя представителями нового поколения стали Дональд Джохансон и Тим Уайт. Оба хотели попытать профессиональную удачу в местах, не контролируемых семьёй Лики. От французских геологов Мориса Тайеба и Ива Коппена, а также антрополога Джона Кальба они узнали об отложениях Афарского треугольника — рифтовой долины, раскинувшейся между тектоническими плитами, где Аденский залив соединяется с Красным морем. В этих пластах уже находили многочисленные окаменелости млекопитающих, позволяющие предположить, что здешним отложениям около 3 млн лет. Потенциально эти окаменелости были старше любых ископаемых гоминин, найденных ранее в Кении и Танзании. Джохансон, Уайт, Тайеб и Коппен получили разрешение работать на этих пластах и в 1973 году начали раскопки в Хадаре.
Спустя многие месяцы исследований и разведочных работ в поисках окаменелостей (за это время было найдено несколько фрагментов костей гоминин), 24 ноября 1974 года Джохансон прервал свои полевые заметки и взялся помочь студенту Тому Грею, исследовавшему обнажение пород. Боковым зрением Джохансон заметил поблёскивающую кость, извлёк её и сразу понял, что кость принадлежит гоминину. Они стали откапывать новые кости, пока не добыли почти 40% скелета гоминина (рис. 28.5, А). Это был первый гоминин старше неандертальцев позднего плейстоцена, известный не по отдельным фрагментам, а по относительно полному скелету. Той ночью они праздновали находку у костра, слушая кассету с песнями Beatles — так началась «Люси в небе с алмазами». Одна из участниц команды, Памела Олдерман, весело напевая, предложила назвать ископаемую находку Люси. Позже гоминин получил официальное название Australopithecus afarensis в честь Афарского треугольника, где его нашли.
Рис. 25.8. Люси, австралопитек афарский: (А) скелет; (Б) реконструкция внешнего облика ((А) снимок предоставлен D. Johanson; (Б) фотография автора)
Через год после открытия Люси команда вернулась в Хадар, где нашла целую россыпь костей австралопитека афарского. Эта находка, названная Первым семейством, стала первым большим образцом, содержавшим ископаемые останки как молодых, так и взрослых гоминин, добытым из отложений старше 3 млн лет. Антропологи смогли оценить типичную изменчивость особей в одной популяции. Эти данные могут быть важны при определении, относится ли новая окаменелость, слегка отличающаяся от известных ранее, к самостоятельному виду, это представитель нового рода либо просто член той же изменчивой популяции.
Проанализировав Люси, Джохансон и Уайт определили, что скелет принадлежал взрослой самке ростом около 1,1 м (см. рис. 28.5, Б). Ключевое значение имеют её коленные суставы и тазовые кости, чьи важнейшие признаки свидетельствуют: австралопитек афарский был прямоходящим, его ноги полностью находились под телом, как у современного человека. У него был относительно небольшой мозг (380–430 куб. см) и маленькие клыки, как у более высокоразвитых гоминин. При этом у него ещё ярко выраженная морда, а не плоское лицо. Это был очередной удар по антропологической теории «сначала вырос мозг», которая в середине 1970-х годов ещё считалась авторитетной. Лопатка, руки и кисти похожи на обезьяньи, то есть австралопитек афарский по-прежнему лазал по деревьям, даже будучи полностью прямоходящим. Однако на ступне нет признаков хватательного большого пальца, то есть ноги и ступни австралопитека афарского были целиком приспособлены для ходьбы по земле, а не для того, чтобы цепляться за ветки.
