На другом берегу Рейна командиры Первого Легиона Афины собрались на крыше одного из зданий. Они смотрели на флагштоки над Восточными Воротами, ожидая условного сигнала о приближении врага. Основной состав Легиона расположился в бараках, и на безлюдной площадке для парадов лишь изредка появлялись посыльные, спешившие по поручениям.
И вот, незадолго до полудня, раздался бой барабанов. Сначала послышался звук, напоминавший грохот приближающейся восьмиколесной телеги, доверху нагруженной камнями с каменоломни. На самом деле они даже сначала почувствовали его и только потом услышали. Как только звук стал отчетливым, над Восточными ворогами взметнулся первый черный флаг. Вскоре рокот разнесся над укреплениями: «Трам-там-там!» Это шли гунны.
Миновала целая вечность, прежде чем показалась сама орда. Позже, когда жители Кельна вспоминали о пережитом в тот день ужасе, они говорили, что страшнее всего был бесконечный бой невидимых барабанов, обозначающий шаги десятков тысяч невидимых ног.
Вскоре после полудня Урсула заметила на флагштоке второй черный флаг, обозначавший, что орда подошла совсем близко. Спустя еще некоторое время рядом с ним появился белый: алеманы оказались правы — гунны шли единым строем, не разделяясь на мелкие отряды. Германцам повезло, что время сбора урожая окончилось, иначе такая человеческая масса по дороге в город вытоптала бы все, что попадалось на пути.
— Не вижу никаких признаков пожара, — Пинноса внимательно рассматривала южную часть горизонта. — Ну надо же! А я думала, что они уничтожают все на своем пути.
— О, они, наверное, стараются быть паиньками, — засмеялась Марта. — Может, это дань уважения к невесте их повелителя?
Они нервно засмеялись.
Вскоре появился третий черный флаг. Предводители орды входили во внешние пределы города. Еще немного, и гунны пойдут по пустынным улицам, на которых уже развешаны белые флаги — эти указатели и приведут их к месту свадьбы.
Именно этого сигнала и ждали все командиры. Урсула отдала приказ собрать Первый Легион. Пара мгновений, и вся площадка для парадов наполнилась одиннадцатью тысячами женщин в белых одеждах, стоявших навытяжку. Авангард занял место в конце строя когорт, ближе к воротам. Они были готовы выпускать женщин наружу.
Пинноса подвела Быструю к ступеням, только на это раз Урсула не стала проводить смотр своим войскам. Пинноса салютовала и поехала вперед, чтобы вести авангард.
Урсула направила лошадь на платформу и оттуда обратилась к Легиону.
— Первый Легион, я приветствую тебя! — Она обнажила меч и подняла его высоко над головой. — Вы воистину самый лучший и красивейший из Легионов Римской империи! Я горжусь каждой из вас! Вы послужили Риму лучше, чем он того заслуживал. Вы сделали для народа Германии и Галлии больше, чем он надеялся. Вы стали для Британии большим, чем то, на что мы сами смели надеяться вначале. Вы проявили истинную отвагу и честь! Вы доказали, что достойны прожить остаток жизни с гордостью и достоинством! И даже по прошествии времени, когда вы состаритесь и все, через что мы с вами прошли, превратится в смутные воспоминания, вы все равно сможете гордо поднять голову и сказать: «Я была в Первом Легионе Афины!»
Над ровными рядами поднялся и разнесся крик. Урсуле пришлось замолчать и приложить максимум усилий для того, чтобы их успокоить.
— Но самое главное то, что вы служили Господу всеми своими силами. И сейчас, перед началом самой опасной операции, к которой мы с вами приступали, я прошу вас присоединиться к моей молитве. — Она перевернула меч рукоятью вверх, на манер креста.
Как только она это сделала, Пинноса крикнула:
— Первый Легион! Мечи обнажить! Колени преклонить!
Вся пехота преклонила колени перед своими мечами-крестами. Кавалеристы держали рукояти перед собой, склонив голову. Бриттола была единственной, кто не последовал их примеру. Она тоже обнажила меч, но отвела его в сторону и вынула из-под туники свой крест.
— Дорогой наш, милостивый и вечный Господь! Мы, смиренные дочери Твои, собрались сейчас пред Тобой, готовясь встретиться с воистину ужасным злом. Оно было послано на погибель этим землям и действует заодно с теми силами, которые желают смерти Риму и всему тому, что он для нас значит. И мы просим Тебя, Господи, даруй нам не только силы встретиться с этим злом, но помоги нам одержать над ним верх. И сегодня мы будем сражаться не за Рим, не за Британию, даже не за самих себя! Мы будем сражаться во исполнение Твоей Воли, чтобы ужасы этих смутных времен, наконец, прекратились. Чтобы здесь воцарился мир во Имя Твое. Аминь!
Теплый шелест женских голосов, произносящих «Аминь», наполнил всю площадку для парадов. Он все звучал и звучал, не желая стихнуть и опасть к их ногам.
Наконец Пинноса крикнула:
— Первый Легион Афины! Равняйсь! Смирно!
Урсула присоединилась к остальным офицерам, стоявшим во главе авангарда, и ворота открылись. Пинноса крикнула: «Вперед!»
Как только одетый в белое Легион стал выходить из казарм, с вершины городских стен раздались громкие крики. Женщины, марширующие по мосту в город, представляли собой великолепное зрелище, которое наполнило надеждой сердца горожан. Когда они подошли к городу, до них стали доноситься слова:
— Убейте этих уродов!
— С Богом, Урсула!
— Пинноса, Кровавые Локоны! Омой волосы в крови гуннов!
Следуя примеру Пинносы, остальные офицеры тоже сняли шлемы и стали махать ими в ответ на приветствия.
— Если бы у нас только был повод для такого ликования! — крикнула Саула Марте, стараясь перекричать шум и размахивая шлемом.
— О, мы дадим им прекрасный повод для этого! — крикнула Марта в ответ. — Не бойся!
XX
Северные ворота открылись в небольшую равнину Пастуший луг, полого сходящую к берегу реки. Сюда сельчане выпускали пастись свой скот, когда приводили его на городскую ярмарку. Сразу же под городскими стенами располагалось кладбище, при котором была небольшая часовенка. Вокруг кладбища росла роща, за ней — сад, излюбленное место отдыха горожан.
Пока Урсула вела Легион на Пастуший луг, последние приготовления к «свадьбе» выполнились в точности согласно приказам. Вся земля долины была усыпана белыми лепестками, делая ее похожей на углубление в белом мерцающем камне. В центре белого ковра из лепестков стояла одна маленькая белая, вычурно украшенная палатка.
Урсула остановилась возле часовенки. Когорта позади нее сформировала свой строй вдоль линии воды. Они выстроились, словно белая набережная. Последние из них едва успели занять свои места, как на хребте с другой стороны долины появились первые гунны.
Очень скоро вся она была покрыта черными точками фигур всадников, которые, при спуске выстраиваясь в цепочку, словно прочерчивали периметр долины, покрытой белыми цветами. Потом к коннице присоединилась пехота, заполнив пустующее пространство между всадниками и образовав плотную черную, источающую угрозу массу. Она как живое существо дышала и щерилась оружием. Вскоре все собрались. Тридцать тысяч диких и безжалостных воинов, пришедших сюда из далеких земель, стояли напротив одиннадцати тысяч женщин в белом, не вынимавших свое оружие из чехлов и ножен. За спиной Легиона текли волны Рейна.
