Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
— Помолчите! — Портнов яростно разминал сигарету, на пол сыпались частички табака. — Вы развиваетесь с небывалой скоростью, но рывками, бесконтрольно и неуправляемо. В настоящий момент ваши возможности и уровень вашей ответственности пришли в такое кричащее противоречие, что мы, ваши преподаватели, должны принять решение… относительно вас. И мы его примем. Вот все, что я хотел сказать.
Под пронзительным взглядом Портнова Сашка втянула голову в плечи.
— Теперь послушайте меня, Александра, — заговорил Стерх. — Вчера вы от нечего делать изъявили сложнейший информационный комплекс… это была — в зародыше — Любовь, как вы ее понимаете. Вы ее реализовали, перевели в состояние действующей проекции, а потом сожгли.
— Нет, — пролепетала Сашка. — Я… Я не знала!
— Но и этого вам показалось мало. Вы взялись пробовать мои треки один за другим, и за час проделали путь развития, рассчитанный на полгода! Вы первая студентка на моей памяти, которой удалось нечто подобное. Но если бы вы освоили не пятьдесят шесть треков, а пятьдесят восемь, вас бы вывернуло наизнанку. В прямом смысле — материя бы взбунтовалась. Кишки наружу! Одежда, кожа, волосы — в комочек. Вы когда-нибудь выворачивали грязный носок?!
— Я не знала! Вы мне не объяснили!
— Вам было сказано достаточно! — рявкнул Портнов. — У вас достаточно информации, чтобы делать выводы!
— Не кричите на меня, — тихо сказала Сашка.
Портнов сузил злые глаза. Стерх на минуту остановился, взял со стола стакан воды, поболтал, разглядывая муху, безжизненно плавающую на поверхности:
— Александра, вчера вы совершили очередной скачок в развитии. Невозможный с точки зрения всего моего опыта… нашего опыта с Олегом Борисовичем. То, что вы не погибли — счастливейшая случайность. Но теперь, когда вы уцелели, возникает другой вопрос…
Стерх остановился. Его всегда бледные щеки порозовели. Глаза с крохотными зрачками уперлись Сашке в лицо:
— Какого черта вы это сделали?! Что теперь делать с вами? Что с вами делать, вы неуправляемы! Вы обезьяна с гранатой! Невозможно, чтобы биологический человек получил доступ к изъявлению — еще до перерождения, до экзамена! А вы человек, и ведете себя как человек! Как девчонка! Как глупая, инфантильная, безответственная…
Он с видимым усилием оборвал сам себя. Заложил руки за спину и снова заходил взад-вперед по кабинету. В тишине слышались только его шаги, да где-то далеко-далеко, в здании института, прозвенел звонок.
— Почему это я неуправляема? — заговорила Сашка, изо всех сил пытаясь удержать дрожь в голосе. — Объясните, я пойму… Вот вы меня оскорбляете, но даже не пытаетесь объяснить! Вы с нами обращаетесь, как с животными, как с недееспособными идиотами…
— Потому что вы такие и есть, — вставил Портнов.
Коженников молчал и глядел на Сашку, кажется, с интересом.
— Хорошо, — начал Стерх тихим голосом, ничего хорошего не предвещающим. — Теперь — по поводу объяснений. Я говорил вам, Александра, что бесконтрольные опыты — запрещены и опасны?
— Но…
— Говорил или нет?
— Говорили!
— Вы, казалось, поняли и дали мне слово не выполнять заданий сверх программы. Было такое или нет?
— Николай Валерьевич…
— Вы мне дали такое слово? Или нет?!
— Да! Но я ведь не понимала…
— Теперь поймете, — зловеще пообещал Стерх. — Олег Борисович, ситуация из ряда вон выходящая. Ваши предложения?
Портнов щелкнул зажигалкой. Затянулся, выпустил струю дыма — и тут же раздавил сигарету в пепельнице. Снова выудил очки из нагрудного кармана, нацепил на нос, уставился на Сашку поверх стекол:
— Я знаю одно: эта девушка не выйдет из кабинета, пока мы не найдем способ сдерживать ее.
— И способ, к сожалению, радикальный, — пробормотал Стерх. — Мы вынуждены были пригласить сюда вашего куратора, Александра.
Коженников сидел неподвижно, из-за очков невозможно было определись направление его взгляда. Сашка съежилась.
— Фарит Георгиевич, — Стерх говорил подчеркнуто корректно. — Руководство курса обращается к вам с просьбой: обеспечить соблюдение учебной дисциплины студенткой Самохиной Александрой.
Повисла тишина, длинная, звонкая. Сашка прекрасно понимала, что умолять нет смысла. Единственное, что она сейчас может сделать — сохранить достоинство, насколько это возможно.
Она собрала последние силы и разогнула спину. На ней был ее лучший костюм, ни одна слезинка не испортила макияж. На секунду она увидела себя их глазами и вдруг вспомнила, как корчился в огне этот зарождающийся мир…
Который был, оказывается, Любовь.
Глаза Коженникова скрывались за черными стеклами. Он смотрел на Сашку невидимым, но хорошо ощутимым взглядом — как когда-то в июле в приморском поселке, на Улице, Ведущей к Морю, а приведшей в институт специальных технологий.
Сашка потупилась.
— Задания, выполненные без разрешения, — тихим бесцветным голосом заговорил Стерх. — Сознательные метаморфозы. Эксперименты с изъявлением сущностей. Все это я назвал бы грубым нарушением учебной дисциплины.
В кабинете снова сделалось очень тихо. И в этой тишине впервые заговорил Коженников:
— Николай, есть нюанс.
— Да?
— Я обещал не требовать от девочки невыполнимого.
Стерх поднял брови:
— Что именно невыполнимо из того, что я перечислил?
— Она развивается, реализуя свою природу, — в очках Коженникова отражались лампы дневного света. — Она не сможет остановиться, если на диске записано несколько треков подряд. Выдавайте ей по треку на диск, разве это сложно?
Повисла пауза. Стерх изменился в лице; его крылья дернулись под пиджаком, будто желая немедленно развернуться.
Сашка скрючилась в кресле, готовая провалиться сквозь землю.
— Это не сложно, — глухо сказал Стерх. — Это… беспрецедентно. У меня никогда не было студентов, способных снять десяток треков последовательно. Поэтому я использовал стандартные учебные материалы.
— По-видимому, здесь нестандартный случай? — мягко осведомился Коженников.
— Вы правы, — после коротенького молчания сказал Стерх. — Да.
— Договорились, — Коженников кивнул. — Что до изъявления сущностей… Саша, вы отдаете себе отчет в том, что сделали?
— Я не специально. Я не хотела.
Портнов поперхнулся дымом.
— То есть вы не отдаете себе отчет?
— Почему же. Отдаю, — сказала Сашка тихо.
Стерх воздел глаза к навесному потолку.
— Зачем вы это сделали? — продолжал допытываться Коженников.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
