– Я видел золотые гербы на бумаге, удостоверяющие мое происхождение и сгоревшие вместе с пылающей короной. Имеются ли другие доказательства причастности нашей семьи к императорской фамилии? – спросил внук.
– По заказу императора для каждого ребенка выгравировано яйцо Фаберже. В целях предосторожности мое яйцо нельзя было брать с собой,– с сожалением промолвила Анастасия,– оно гуляет по Европе. У меня осталось несколько драгоценных камней, хранимых в тайнике, и спускающаяся до талии цепь из жемчуга, переданная твоей матери. Точно такие же нити сделаны для моих сестер. При желании, по их подлинности знатоки легко могут восстановить справедливость. Я покажу тебе драгоценности. Понятно, что я не крала их из императорского дворца, живя на хуторе. Среди них находятся золотые монеты с изображением императора, которые при необходимости можно потихоньку сбывать. С оставшимися драгоценностями безумно расставаться. Их следует тратить только в крайней необходимости. Они дороги, не как ценность, а как вещественные доказательства.
– Выясняется, что я не внук Житкова. Есть ли у тебя другие внебрачные дети?
– Для женщины очень важно находиться с человеком, которого желаешь,– сказала она. – Одного моего ребенка легко отличить по изысканным манерам и увлечению этикетом, отцом которого является великий князь. Его имя ничего не говорит тебе. Не стоит много распространяться на данную тему. Григорий и Житков воспринимались мною как необходимость,– она задумалась и заявила, обобщая сказанное.– Все мы, выходцы с хутора, все мы Житковы.
– Красивой женщине трудно жить одиноко, вдали от общества. Ты могла бы дать счастье, ненароком встретившемуся мужчине.
– Я могла бы жить вместе с матерью, перебравшейся после революции из России во Францию. Во мне течет пятьдесят процентов крови от успешной балерины. Жизнь моя могла быть усыпана цветами и бриллиантами, но у меня другая миссия. Я должна находиться, если не в России, то в ближнем зарубежье.
– Не пыталась ли ты вновь выйти замуж после Житкова?
– Я не старалась плодить императорских потомков.
У Николая оставался важный вопрос, который требовал немедленного ответа. Ему не терпелось поторопить события.
– Если я рожден человеком, мысли которого реализуются, меня интересует, как создать новую монархию и стать императором?
– Беспочвенные желания равносильны самоубийству. На данном этапе достаточно установить твою принадлежность к императорской семье. Одно упоминание, что ты являешься потомком монарха, может спровоцировать людей, жаждущих сенсаций, на непоправимые поступки. Многим захочется, пользуясь тобой, управлять целой страной.
– Тогда скажи, когда наступит благоприятный момент, чтобы заявить о своей причастности к императорской фамилии? – спросил Николай.
– Тогда, когда страна Балтия станет свободной,– ответила Анастасия, -и главная улица столицы, именуемая в настоящее время именем вождя красных, ранее носящая имя предводителя коричневых, назовется Свободой,– она задумалась.– После перемен не следует торопиться и не сразу бросаться в драку, нужно осмотреться и выждать время. Недостаточно, чтобы на плодовом дереве набухли почки. Следует дождаться появления плодов, выждать период их созревание, и лишь потом приступать к сбору урожая.
Спустя год Анастасия покинула бренный мир. Еще через год Николай перебрался с хутора в столицу, где со временем возглавил фабрику по изготовлению предметов народного творчества.
В соседней стране происходили перемены. Один правитель сменял другого. Наконец появился человек, ставший президентом страны, первым и последним президентом. Занимаясь переустройством общества, он потерял страну, и бывшая империя распалась на несколько государств. В результате Балтия стала свободной. На радостях новое правительство переименовала главную улицу столицы, назвав ее улицей Свободы. Ждать оставалось не долго. Николаю возвратили имение, и он стал приезжать в свои владения в воскресные дни и в отпуск. Прежде чем занять подобающее место в обществе, ему необходимо было найти способ материального обеспечения. К преждевременному богатству он не стремился и занялся посредничеством, преуспев в перепродаже нескольких птицефабрик и заводов. Первая крупная сделка с нефтью вскрыла слабые места профессии. Николай без особого труда свел заграничного продавца со своим земляком, выступившим покупателем, который, согласившись купить товар, быстро подсчитал барыши. В процессе потирания рук, он легко сообразил, что, если исключить услуги Николая, выгода будет значительнее. Чем больше он рассуждал, тем сильнее жаба душила его. Выйдя на покупателя, он без труда освободился от посредника, заявив, что предпочитает работать без посредников и не собирается кормить бездельников. Продавец тоже не нуждался больше в посреднике и, чтобы выглядеть чистым, пропустил товар через дочернюю фирму. Николай, стоя у разбитого корыта, понял, что дружеские отношения и ласковые слова мало что значат в бизнесе, где нет друзей, и что каждый шаг должен подкрепляться договорными обязательствами. Последующие договора оформлялись им более осмотрительно, но проведенная сделка с нефтью, имевшая первостепенное значение, исключала его как соучастника договора и не давала покоя. Николай оставался зол и желал разобраться с бизнесменами, которые не совсем понимали, с кем имеют дело. Его создавали как человека, у которого мысли превращаются в реальность. Оставалось только задумать месть, послать кару и наказать лжекомпаньонов, а заодно проверить свои способности.
Николай с воображением ребенка уединился в пустой комнате над воображаемой детской железной дорогой, мысленно сопровождая груженный нефтью состав. Поезд пересек границу, промчался через густонаселенный город и при выезде дал гудок. Для реализации желания схода состава с рельсов достаточно было щелчка по локомотиву, чтобы он изменил направление по пути следования. Гудок несущегося под откос локомотива, в безлюдной местности слышал только Николай. Цистерны с нефтью покатились под откос, заливая зеленую траву черной жидкостью. В низине образовалась огромная лужа. В мозгу Николая боролись два человека: умудренный старец с огромным опытом прожитой жизни и играющий мальчик, в руки которого попал спичечный коробок. Ему страсть, как хотелось взорвать состав и насладиться заревом пылающего огня. Для поджога достаточно было опустить спичку к цистерне с нефтепродуктами. Играющий мальчик, стоящий над игрушечной железной дорогой, раздумывал над воспламенением среды. Одной искры от скрежещущих металлических частей было достаточно, чтобы разлитая нефть воспламенилась, и запылал состав, но здравый смысл восторжествовал. В замысел старца не входило перевертывание всего состава. Достаточно было сошедших с рельсов первых двух цистерн, следующих за локомотивом. Запала от огня не последовало и опрокинутые цистерны не запылали. Задуманное мероприятие обошлось без жертв.
Ночью, случайный прохожий обнаружил аварию на железной дороге, трясущегося машиниста, находящегося в шоковом состоянии с травмами на теле, и доставил его в ближайшую больницу. В утренних газетах появились статьи о крушении состава с нефтью и снимок, который возник ночью в воображении Николая. В теленовостях экономисты подсчитали принесенный материальный ущерб, экологи кричали об экологической катастрофе, специалисты утверждали, что виной всему является халатность на железной дороге, а юристы предлагали привлечь к ответственности виновных. В процессе обследования выяснилось, что через границу проследовало большее количество цистерн, чем указывалось в накладных. По телевизору интервьюируемый таможенник четко и не ясно объяснял тележурналисту, как могло подобное произойти при пересечении границы. Николаю же было ясно, что продавцу и покупателю показалось мало прибылей, получаемых по бумагам, и они к составу прикрепили еще несколько неучтенных цистерн. Сейчас им предстояло потратить массу усилий, чтобы их имена не фигурировали в отчетах и прессе, понимая, что здесь не до жиру, остаться бы живыми. Нужно признать, что они не скупились и их усилия увенчались успехом.
