46
Неужели я выиграл?
Отведя взгляд от трупа Джамала, Осеан захлопнула багажник «ауди». Удостоверилась, что в темном саду никто ее не увидел. Самый яркий свет исходил от фонаря в конце улицы, но его световой круг не проникал за изгородь, окружавшую дом.
Холодно. С неба сыпался мелкий снег, устилая мокрым покровом крыши и тротуары. Сегодня вечером никто носа на улицу не высунет. Осеан могла беспрепятственно отвезти тело туда, где уже покоятся все остальные.
Непогода заставила ее вернуться в дом.
Из троих мужчин именно Джамала Салауи она никак не решалась убить. Пироз не в счет. Она устранила его, потому что он все понял и начал собирать доказательства; всадить ему в брюхо нож, когда он напился, и выбросить тело за борт «Параме» оказалось минутным делом.
Она подошла к камину. Язычки пламени лизали оставшиеся от поленьев головешки.
С Джамалом Салауи все иначе. Если судить объективно, он не заслуживал смерти. Он стал жертвой, как и она. Жертвой системы, чужого мнения, подражательного насилия. Козел отпущения в самом точном значении термина, невиновный, взваливший на себя коллективную вину всех остальных.
Всех остальных мужчин.
Осеан собрала страницы с рассказом Джамала, лежавшие на низеньком столике, больше ста страниц, и бросила в огонь. Сначала ничего не произошло, потом пирамида из бумаги внезапно вспыхнула ярким факелом.
Джамал Салауи мог докопаться до истины.
Пронырливая ищейка Пироз рассказал ему про дилемму заключенного, и Джамал все записал у себя в дневнике. Но если Джамал не понял, то другой, более изощренный, читатель вполне мог по-иному подойти к подсказкам, которыми пренебрег Джамал, усомниться в логике официальной версии. Понять…
Осеан скинула платье-тюльпан. Некоторое время она, обнаженная, стояла у камина, наслаждаясь жаром высоко взметнувшегося пламени. Она упивалась этим мгновением, этой минутой, когда ни один мужчина не мог уставиться на ее тело, увидеть в нем предмет своего вожделения и пожелать купить его для своих ничтожных извращенных игр.
Никогда ни один мужчина не встанет между нами.
В голове резонировал звонкий голос Морганы. Ее сестре семь лет, они вместе забрались на большую яблоню, что растет напротив дома матери. Весна, и лепестки яблоневого цвета падают им на волосы и плечи, настоящий розовый дождь из волшебных сказок.
Никогда ни один мужчина не встанет между нами.
Они обещали. Чтобы стать принцессами, им не нужен ни рыцарь, ни принц, ни король. Они сестры, близнецы, первая для второй и вторая для первой, и никогда никто и ничто не должно встать между ними.
Даже цветочный лепесток.
В камине угасал огонь. Обгорелые обрывки дневника Джамала крутились в воздухе. Осеан наклонилась и пошевелила пепел в камине, чтобы оживить язычки пламени. Как всегда уже на протяжении десяти лет, она должна быть осторожна. Разумеется, любезный и услужливый Джамал никому не сообщил, что свидание с ней назначено у нее в доме, но, когда жандармы убедятся в его исчезновении, они непременно станут расспрашивать и ее. Надо уничтожить все следы его пребывания. Столь же бесследно должен исчезнуть и его дневник.
Пока им не исполнилось восемнадцать, они с Морганой часто лазили на яблоню. Каждую весну, каждый год они давали клятву, делавшую их еще ближе, еще сильнее, еще красивей.
Ни одного мужчины между нами. Никогда.
Постепенно они превращались в Белоснежку и ее зеркало. Сиамских близнецов-принцесс. Два сердца, но одна кровь.
Мать с одним сердцем никогда не нуждалась в мужчине. Она самостоятельно создала семью. Своими руками построила самый красивый дом в Нефшатель-ан-Брэ, самостоятельно. Получила высокую должность в муниципальном совете, в ассоциации развития области Брэ, самостоятельно. Между ними и матерью никогда не стояло ни одного мужчины.
Огонь потух. Несколько минут Осеан позволяла холоду покалывать ей кожу, потом поднялась к себе в спальню, где натянула черные джинсы и темный свитер. Настал час, когда труп Джамала Салауи должен присоединиться к двум другим трупам.
Дороги заповедного края Ко были пустынны. Холодный дождь выбелил склоны и скелеты деревьев. Никакой опасности, что тебя остановит полиция. Кто отважится выехать в три часа ночи на сельскую дорогу, исхлестанную ветром и ледяной изморосью? В свете фар указатель извещал, что до Ипора осталось десять километров.
Никогда ни один мужчина не встанет между нами.
Вечером 5 июня 2004 года звон гитар сверлил ей мозг. Одна группа сменяла другую, и каждая оглушала своей музыкой. Вылазка в Ипор с Кларой, Николя, Матье и Морганой. Ночь на дискотеке в зале «Си-Вью». Танцпол.
«Дворники» двигались в ритме сердца, давя слезы, упорно появлявшиеся вновь и вновь, каждый раз все более частые.
Ни одного мужчины между нами. Никогда.
Осеан повторила ей эти слова. Прошептала на ухо в «рено», когда заметила, как изменилась Моргана, надев платье, облегавшее ее ягодицы и груди. Она прокричала их ей на танцполе, продираясь сквозь лес мужчин с волчьими глазами, окруживших Моргану. Гремела музыка-техно. Моргана впала в транс и не услышала ее. Не слушала. Даже не посмотрела.
Но Моргана обещала…
Николя и Клара обнимались на канапе. Этот кретин Матье, решив попытать удачи, провел рукой по ее бедрам и прижал губы к ее шее. Неужели он думал, что она способна нарушить свое обещание и пойти с мерзким представителем тараканьего племени? Он заснул над стаканом водки с апельсиновым соком. Осеан тоже выпила. Много. Слишком много. Больше, чем когда-либо в жизни.
И пошла за ними.
Моргана выбрала одного из волков. Не вожака стаи, скорее волчонка с молочными зубами, в рубашке, расстегнутой на безволосой после эпиляции груди и смешным красным шарфом на шее.
Осеан видела, как они целовались на парковке, как раздевались в уголке пляжа. Укрывшись в тени скалы, она смотрела, как они бежали к морю, стараясь сдерживать смех, как касались друг друга в воде, как, стуча зубами, выскочили на берег. Спрятавшись за причалом, она слышала, как тяжело дышит Моргана, наслаждаясь ласками незнакомца, сдерживает крики, отдается, впадает в экстаз.
«Ты обещала, — кричал голос у нее в голове, — никаких мужчин, никогда!» Когда они поспешно оделись, так быстро, что Моргана не успела надеть трусы, Осеан, пошатываясь, пошла за сестрой и парнем с красным шарфом, шла до самого бункера. Кто из них двоих предложил, взявшись за руки, подняться наверх, чтобы с обрыва полюбоваться бескрайними просторами моря? Осеан никогда этого не узнает.
Под действием алкоголя шиферные крыши домов колыхались, словно серые волны. Через несколько минут после того, как волчонок наконец удалился, Осеан подошла к сестре. У Морганы на шее был намотан шарф незнакомца.
