Тарнболл и Анжела, не сговариваясь, шагнули вперед. Отведя взгляды от стен, играющих калейдоскопом цветов, они переглянулись. Анжела была просто поражена вопросом, который Джилл задал инопланетянину. Тарнболл всего лишь вздрогнул.
– Что касается Клайборна, Андерсона и Варре, то я могу их вам показать, – ответил Сит-Баннермен. – Точнее, мог до того, как вы лишили меня возможности передвигаться. Сейчас я могу указать вам только общее направление.
– Лжец! – фыркнул Джилл. – У тебя работает антигравитационный двигатель. Я чувствую его так же отчетливо, как и биение собственного пульса. Ты всего лишь выжидаешь шанс, чтобы воспользоваться им. Ты в любой момент можешь подняться с пола и удрать… но раньше я разрежу тебя на дюжину кусков.
– Что, черт побери, тут происходит? – поинтересовался Тарнболл. – Он может показать нам Клайборна и остальных? Похоже, я что-то пропустил?
– Похоже, мы все что-то пропустили, – подправила его Анжела. – Что происходит, Спенсер?
– Вы в шоке? – вопросом на вопрос ответил им Джилл. – Возможно, я тоже. Я имею в виду, я предполагал, что дело может повернуться таким образом, но уверен не был. Так или иначе, если вам не нравится кровавое зрелище, то отвернитесь. Я не могу доверить вам присмотр за этой тварью, пока у нее есть руки.
Анжела, поняв, что собирается делать Джилл, быстро отвернулась. Она услышала, как громко вздохнул Тарнболл. Когда она повернулась назад, наблюдение за Ситом-Баннерменом можно было доверить даже младенцу. Теперь, было очевидно, что инопланетянин не смог бы ничего предпринять.
Джилл слегка побледнел, но голос его звучал так же твердо:
– Очень хорошо. А теперь ты покажешь мне, где я смогу найти остальных.
– И самого себя, – бездушно ухмыльнулся Сит-Баннермен. Приподнявшись, он поплыл над полом, и Джилл положил ему руку на правое плечо.
– Выше не поднимайся, – предупредил экстрасенс. – И никаких трюков. Если только у меня возникнет подозрение, что ты собираешься взлететь повыше… для тебя будет все кончено. Понятно?
– Да. Я все понял, – ответил Сит-Баннермен. Он показал обрубком правой руки на калейдоскоп цветов, а потом повел в ту сторону Джилла и остальных по лабиринту контрольной комнаты. Они проходили мимо множество работающих экранов, несколько раз сворачивали и вот наконец добрались до места.
– Поразительно, – только и произнес Джилл, и в этот раз его голос звучал много тише.
Позади одного из мониторов, скрестив руки на груди, в совершенно целой одежде стояли шестеро людей. Грудь каждого поднималась и опадала. Плоть их казалась естественной, приятно розовой. Без сомнения, они были живыми. Трое из них были: Ми-лес Клайборн, Дэвид Андерсон и Жан-Пьер Варре. А остальные: Спенсер Джилл, Джек Тарнболл и Анжела Денхольм.
– Клоны! – задохнулся Тарнболл. Джилл покачал головой.
– Извини, но должен тебя разочаровать, – сказал экстрасенс. – Они-то реальные. Это мы – клоны! Ты… – Он поднес свое оружие как можно ближе к летающему инопланетянину, – Ты крайний, кто все объяснит.
– Вы не клоны, – возразил инопланетянин. – Вы не конструкции, как таковые, потому что каждый из вас обладает собственным разумом. Скажем так: ваши воспоминания истинны, они не создавались искусственно. Кроме того, жизненный опыт, который вы приобрели совсем недавно, ваш и только ваш. Короче, вы – дубли, синтезированные копии, до самых мельчайших подробностей походящие на оригиналы.
– Мы не… копии! – взвыл Тарнболл. – Ты больше не должен использовать это слово!
– Должен не согласиться, – ответил Баннермен. – Могу я продолжать?
– Валяй, – согласился Джилл.
– На самом деле вы намного качественнее своих оригиналов… вы позволите мне использовать слово «оригиналы»? Хорошо. В каждого из вас в момент дублирования было введено несколько микросистем. Было улучшено здоровье организмов, изменен метаболизм, убраны многие врожденные слабости, присущие вашей расе. Фоны не выносят физического уродства или анормальностей развития. «Болезненности» – вот, пожалуй, самый точный термин вашего языка. Но психика, ваш: менталитет, остались прежними. Именно его я и тестировал. Что же касается физиологии… Когда фон-наблюдатель экзаменует выбранную группу, он должен быть убежден, что испытуемые имеют все преимущества. Большинство из миров, в которых вы побывали, было неприятно вам по той или иной причине, а их атмосфера, излучение, пыльца растений и прочее без этих изменений были бы смертоносны для вас. Без некоторых усовершенствований экзамен был бы провален вами, не начавшись. Вы все были бы давным-давно мертвы.
– Как коротышка Хагги? – вновь задал вопрос Тарнболл, – Ведь он мертв? Иначе, почему его нет здесь?
– И Род… Что с ним? – в свою очередь захотела узнать Анжела.
– Увы, – вздохнул Сит-Баннермен. – Хагги появился здесь по ошибке. Он не был синтезирован. Человек, которого вы знали, был настоящим. Удивительным человеком! Каким-то образом ему удалось избежать наиболее опасных мест, обнаружить пищу и удрать от преследователя – машины, которую я послал, чтобы найти его и поскорее выставить отсюда.
– И она поймала Хагги, – кивнул Джилл. – Ты мог выставить его из Дома Дверей, а вместо этого включил в игру. Ты намеренно убил его. А ведь он мог бы прожить долгую жизнь.
– По-видимому. – Казалось, голос Сита-Баннермена дрогнул.
– А Род? – вновь спросила Анжела.
– Я пригласил вашего мужа, чтобы… прибавить пикантности, – ответил Сит. – Но, пожалуйста, не обвиняйте меня в его убийстве. Я верю, что вы сделали…
Неожиданно Анжела сломалась. Ее колени подогнулись, она качнулась и мешком плюхнулась на пол. Джилл и Тарнболл инстинктивно повернулись к ней… и у Сита появился шанс. Он на полную мощность использовал свой антигравитационный двигатель, метнулся вверх к потолку лабиринта, вырвался из захвата Джилла. Экстрасенс совершил дикий прыжок, его оружие яростно зажужжало. Он промахнулся всего на двенадцать дюймов.
Сит поплыл под потолком лабиринта и вскоре исчез…
Несколько мгновений Джилл был в ярости, но не произнес ни слова. Со злобой швырнул он на пол оружие фонов и потряс кулаком. Когда дар речи вернулся, он выругался, назвав себя неуклюжим клоуном. Все это заняло несколько секунд. И вот он стоит посреди коридора, бледный, безвольный, трясущийся.
– Это я виновата! – задохнулась Анжела. – Извини, Спенсер. Но когда он…
– Нет, – скрежеща зубами, произнес экстрасенс. – Ничьей вины тут нет. Или считайте, что виноват я, если вам нужно на кого-то показывать пальцем. Все равно рано или поздно он бы удрал. Это – его обитель, а не наша. Мы не смогли бы разгадать все его хитрости.
– Он не смог бы сбежать, если бы ты убил его, – сказал Тарнболл, словно констатируя факт, но без всяких обвинений.
– Я не смог, Джек, – беспомощно ответил ему Джилл. – Не потому, что я не хотел этого делать, и не потому, что он был недостоин смерти, а потому, что не мое дело убивать. Я хотел… даже не знаю… заставить его помучиться, что ли? Да, я так думаю. По-своему помучиться. К тому же я совершенно уверен, что его соотечественники обвинят его в преступлении. У игры, что вели с нами, существовали определенные правила, а он стал их менять. Но убивать его… Это могло бы разозлить его сородичей.
