Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
– Хочу водки! – скомандовал он.
Охранник стоял как вкопанный.
– Водки! – вскричал Евгений и навел пистолет на охранника. – Водки!
– Что вы кричите, сейчас к вам подойдет ваш официант.
Евгений содрогнулся, он увидел перед собой свой палец, указывающий в живот охранника.
– Я же вам говорю, подождите, сейчас к вам подойдет ваш официант, не надо так кричать… – повторил охранник в черном костюме.
Евгений встрепенулся и пробурчал:
– Что вы говорите?
К нему подошла официантка.
– Вы хотите снова сделать заказ?
Евгений собрался с мыслями, в голове что-то стало проясняться. Все ему приснилось, показалось или просто ярость бросила в трясину помутнения? Он машинально проверил – пистолета под мышкой не оказалось и, собирая по крупинкам воспоминания, вздрогнул, с надеждой посмотрев вперед. Но надежды рухнули, как только он увидел Татьяну с молодым человеком. Евгений рукой отмахнулся от официантки, встал, надел куртку и тихо пошел к выходу. Когда охранник открыл перед ним дверь, он оглянулся и посмотрел на Татьяну, их взгляды второй раз за вечер сошлись. Татьяна с пунцовыми щеками ответила ему ответным кивком прощания.
На улице, выдохнув тяжелый воздух прокуренного заведения, Евгений освежил дыхание легким морозным холодком. Запрокинул голову к небу, вдохнул, выдохнул, полегчало. Он позвонил Гузель Фаритовне. Сонный голос в трубке спросил:
– Что-то случилось?
– Да! Можно я к тебе приду? – жалостливо, голосом обиженного ребенка произнес Евгений.
– Хорошо.
Опустошенный, он ковылял по тротуару, окружающего мира не существовало, он рассеялся, как и все надежды на будущее. Человек с приходом любви, чувств обретает весь мир и теряет его, когда сталкивается с лицемерием первоисточника мироздания – объекта любви. Но было и другое, с опустошением пришло и чувство правоты, что он был прав, когда закатывал сцены ревности, обвиняя Татьяну в изменах.
Через полчаса он сидел в махровом халате мужа Гузель Фаритовны на ее кухне, пил чай с вареньем и в мельчайших подробностях рассказывал ей о своей несчастной истории любви с печальным концом. Выслушав, она зевнула, сигнализируя, что надо идти спать. На часах было четыре утра. Хозяйка дома убрала со стола посуду, мигом помыла ее. И перед тем как пойти спать, резюмировала его чистосердечное признание одной фразой:
– Я, как и любая другая женщина, ни при каких обстоятельствах не хотела бы оказаться в шкуре твоей Татьяны.
– Уже не моей! – со смиренным тоном выговорил Евгений.
– Какая разница, нет ничего хуже для женщины, чем быть уличенной в измене.
Спали они крепко, вначале в обнимку, а затем врозь, скатившись по разные стороны большой кровати.
Секс утром всегда отдает излишней похотливостью, если перед тобой лежит замужняя женщина, которая старше тебя, и ты, как избранный, просыпаешься в ее семейном ложе. Ведь Евгений, как любой эгоист, не желал оставаться единственным уязвленным на этой земле. Если война, то атомная!
Он сбросил одеяло и запрыгнул на полусонную хозяйку. Она не оттолкнула его, хотя и возразила ради приличия, но Евгений, как заправский насильник, ничего не хотел слышать от своей жертвы. Все закончилось очень быстро, Евгений молча встал и пошел в ванну. Через десять минут они сидели на кухне и пили кофе. Говорили мало, но между ними не было напряжения, оба пребывали в приятной усталости. Утреннее соитие, несмотря на скоротечность, у обоих отняло много сил. Утреннюю идиллию нарушил Евгений.
– Мне нужна твоя помощь.
– Какая? – тут же напряглась Гузель Фаритовна.
– Тебе имя Рубинштейн Вера Давидовна ничего не говорит?
– Нет! – покачивая головой, ответила она.
– Она умерла у вас в клинике в 1992 году, это первая жена известного предпринимателя Баумистрова.
– А причем тут я?
– Ты не при чем, просто ты ведаешь архивом, а мне хотелось бы взглянуть на ее историю болезни.
– Ее убили? – с усмешкой произнесла она и, встав со стула, подошла к кофеварочному аппарату. – Ты будешь еще кофе?
– Давай немного! – ответил Евгений, протягивая ей кружку.
Она налила кофе, вернулась за стол и, поглядывая на телевизор, висевший на стене, спросила:
– Зачем она тебе?
– Так, профессиональное любопытство.
– Но мне надо получить разрешение главного врача.
– Не надо у этого плешивого типа спрашивать разрешение, мне хочется, чтобы ты это сделала незаметно.
– Но это противозаконно! – вскрикнула она.
– Вспомни еще клятву Гиппократа, – язвительно выпалил Евгений.
– И вспомню! – раздраженно ответила Гузель Фаритовна. – Вы все в ментовке такие наглые и беспардонные?
– Я не мент, я следователь Следственного комитета, – гордо ответил Евгений. – Если вы, дамочка, не знаете и не можете отличить мента от…
– Слушай, не кажется ли тебе, что ты ведешь себя очень нахально для гостя? – соскочив со стула, с клокотаньем в груди произнесла Гузель Фаритовна.
– Нет, – спокойно ответил Евгений.
Он тоже встал, в отличие от взбешенной хозяйки сохраняя спокойствие, но в его действиях все же проступала фамильярность. Подошел к ней, взял в руки лацканы махрового халата и приник к ее губам.
Поцелуй длился долго, он плавно перешел в безудержный секс тут же на кухне, на столе. Она не сняла халата, он играл роль фетиша, скрывающего интимные части, делая их загадочно притягательными. В этот раз все прошло намного дольше и качество не пострадало. Мужчину всегда возбуждает противоречие, для всех остальных Гузель Фаритовна – эталон женственности, преданной жены, пример недоступности, но только для одного мужчины – Евгения – она блудница. Он тот счастливчик, на которого обрушивается вся скрытая похотливость, вся избыточная энергетика неприступной Гузель Фаритовны.
Когда все закончилось, Евгений спросил:
– Надеюсь, я убедил тебя, и ты поможешь! – его вид излучал самодовольство. Ничто так не тешит самолюбие мужчины, как вид удовлетворенной женщины, если ты и впрямь приложил к этому руку, и не только ее…
– Сука ты! – вскрикнула Гузель Фаритовна в ответ. Но в ее голосе отсутствовала злость. Дело было сделано.
Только покинув квартиру Гузель Фаритовны, Евгений вспомнил вчерашнюю встречу с Татьяной. Удивительно, неужто – вылечился? Да, была какая-то легкость, исчез груз печали, тянувший его вниз и медленно разрушающий его жизнь. Но незначительную, щемящую боль от вчерашней сцены он все же в груди почувствовал.
Историю болезни покойной Веры Давидовны Рубинштейн Гузель Фаритовна пронесла ему через проходную больницы в этот же день. Он поджидал ее в машине неподалеку от ворот клиники.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
