— Как ты догадалась сделать это?
— Это долгая история, но взгляни! — Алета схватила О’Коннора за руку.
Под отошедшей в сторону известняковой плитой оказалась третья статуэтка, лежавшая на дне углубления, — ее кристалл и черный с золотой оправой обсидиан загадочно сияли в мягком мерцании светлячков.
О’Коннор потянулся, чтобы взять статуэтку, но Алета схватила его за руку.
— Нет! Погоди! — Она отломала кусок находившегося рядом кремово-оранжевого сталактита и опустила его в дальнюю часть ниши, прикоснувшись к кристаллу на вершине статуэтки.
О’Коннор вздрогнул, когда острое, как бритва, подпружиненное лезвие рассекло сталактит пополам и тут же снова спряталось в стену ниши. Алета отломала еще один длинный сталактит и прикоснулась им к другому краю статуэтки. Теперь быстрое, как молния, лезвие вылетело уже с другой стороны. О’Коннор облегченно выдохнул и пощупал свое запястье. Этот клинок мгновенно отрубил бы ему руку.
— Откуда ты знала?..
— Ты спрашиваешь, откуда я это знала? Древние майя вложили огромный запас энергии в ягуара, но это была женская энергия. Хосе предупредил меня: древние предвидели, что в мире в конце концов станут доминировать мужчины; и еще он сказал, что Кодекс и эта статуэтка будут тщательно охраняться при помощи принципа равновесия.
— Получается, что статуэтка лежит на своего рода механической подушке, и если ты сдвинешь ее, то потеряешь руку, — сказал О’Коннор, рассуждая вслух. — Как ты думаешь, это кольцо в центре статуэтки может быть точкой равновесия? — Он показал на небольшую петельку из нефрита, выступавшую на одной из нижних ветвей вырезанного из камня Дерева Жизни.
— Очень может быть. Если присмотреться повнимательнее, на краях ниши есть две выемки, отмечающие центр.
О’Коннор сломал еще пару тонких сталагмитов и, используя их как пинцет, опустил вниз веревку, намотанную на катушку, висящую у него на поясе. Кончик одного из сталагмитов слегка коснулся кольца чуть в стороне от центра, и вылетевшие из своих укрытий лезвия разрубили сталагмиты надвое. Ему потребовались еще три попытки, чтобы продеть в кольцо веревку. Он протянул один ее конец Алете.
— Эти две канавки… Мы можем положить в них веревку и использовать их как направляющие.
Алета кивнула, и они с О’Коннором осторожно разошлись в стороны от ниши, медленно растянув веревку и подняв бесценную статуэтку наверх. Затем они подтянули ее на один край; в тусклом мерцании жуков-светляков кристалл переливался еще более загадочно.
— Потерянное женское начало! — воскликнула Алета. У основания нефритового Дерева Жизни древний мастер вырезал могучую самку ягуара с двумя детенышами — мальчиком и девочкой.
О’Коннор посмотрел на часы. До солнцестояния оставалось менее семидесяти двух часов. Он снял две нейлоновые сумки, которые были закреплены у него на поясе, и они погрузили в одну из них статуэтку, а в другую — золото.
Из-за толстого сталагмита в темном углу пещеры два бывших «морских котика» следили за тем, как О’Коннор и Алета проверяли свои акваланги и готовились к погружению.
— Я возьму золото, — сказал О’Коннор. Алета насмешливо подняла брови. — И нечего иронизировать. Только потому, что оно тяжелое.
— По крайней мере, в воде оно станет легче. Спасибо тебе, Господи, за дорогого старика Архимеда.
О’Коннор двинулся с золотом вперед, следуя вдоль веревки, ведущей ко входу в подводную пещеру. Алета с драгоценной статуэткой следовала за ним, наматывая веревку на катушку, но они проплыли всего каких метров тридцать, когда О’Коннор почувствовал позади себя какую-то вибрацию. Он повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как напали на Алету. Нападавший сорвал с нее маску и пережал ей шланг баллона с воздухом. Второй противник уже устремился к нему, сжимая в руке нож.
Он бросил золото, которое упало на дно пещеры в подушку из ила. Мгновенно вспомнились тренировки на базе подготовки боевых пловцов на перешейке Силвер Стрэнд возле Сан-Диего. Их инструктор, главный корабельный старшина, был одним из самых крутых парней, которых О’Коннору приходилось встречать в жизни, и его слова до сих пор звучали у него в голове: «Если вы подверглись нападению под водой, дайте своему противнику приблизиться к вам. Затем проберитесь к нему за спину — над ним, под ним, неважно, но обязательно к нему за спину, — и выверните его наизнанку».
О’Коннор выхватил нож и стал ждать атакующего на месте. В последний момент он поднырнул под него, вывернулся, сорвал с того маску и перерезал воздушный шланг. Бывший «морской котик» был очень силен, но О’Коннор обхватил его сзади удушающим захватом, после чего оглянулся назад. Алета без маски на лице, не имея возможности дышать, медленно опускалась на дно пещеры. Напавший на нее мужчина забрал статуэтку и бросился к О’Коннору, который перерезал своим ножом бедренную артерию все еще сопротивляющегося соперника. Вода вокруг них окрасилась кровью. О’Коннор оттолкнул тело своего врага и стал ожидать атаки второго пловца. Он взглянул в сторону Алеты: ее акваланг зацепился за большой сталагмит, из поврежденного регулятора вырывались пузыри воздуха, но он сейчас ничем не мог ей помочь.
Второй аквалангист заколебался, а затем быстро поплыл к выходу из пещеры, сжимая в руках статуэтку. О’Коннор нырнул в сторону Алеты, отцепил ее от сталагмита, и уже вместе они всплыли на поверхность. Алета судорожно глотнула воздуха и закашлялась, а О’Коннор подтащил ее к известняковому уступу.
— Со мной все будет в порядке, — прохрипела она, продолжая кашлять. — Статуэтка!
— Я вернусь за тобой!
О’Коннор взял в рот загубник и снова опустился в воду. Тело первого нападавшего лежало на дне пещеры, и О’Коннор поплыл к выходу на открытую воду. Второй агент ЦРУ уже преодолел узкий проем на входе, и когда О’Коннор оказался на поверхности, он увидел, как тот поднимается на корму своей лодки. Лодка Фиделя дрейфовала неподалеку, но самого старика нигде видно не было.
Действуя интуитивно, по наитию, О’Коннор снова нырнул на дно озера и поднял их нейлоновую веревку, отвязав ее от камня, к которому она была прикреплена. Когда О’Коннор вынырнул, веревка, освободившись от своего якоря, показалась на поверхности. О’Коннор быстро сложил ее в большую петлю, в центре которой расположился сам. Второй пловец завел подвесной мотор, дал полный газ и направил свою лодку прямо на него. О’Коннор дождался самого последнего момента, а затем ушел на глубину. Гребной винт проскочил первую сторону петли, но во второй запутался, и его крепежный штифт сломался. Винт сорвался с вала и, продолжая вращаться, в облаке пузырьков полетел на дно озера. Лишившись своего винта, подвесной мотор «Эвинруд» протестующе взвыл.
О’Коннор последовал за теряющей ход лодкой, задержав дыхание: он понимал, что его противник будет высматривать на поверхности пузырьки воздуха, свидетельствующие о приближении аквалангиста. Он подплыл к носу и вынул свой нож. Затем он осторожно двинулся вдоль борта; как он и ожидал, второй пловец внимательно смотрел на воду позади лодки. О’Коннор переместился еще дальше вдоль борта, держась рукой за планшир, но его противник внезапно обернулся. С безошибочной точностью, выработанной за долгие часы тренировок, О’Коннор метнул нож. Тот блеснул в воздухе и пронзил шею оторопевшего врага.
