— Ева была не вполне нормальной молодой женщиной. Ее отличали безумные фантазии и бесконтрольный полет воображения, — размеренным тоном информирует меня Гектор.
Меня не удивляет то, что Ева боялась сбежать, пока ей не придал храбрости более весомый мотив, чем страх за собственную жизнь. Меня отделяет от Гектора стол, а в соседней комнате находятся двое людей, которые служат гарантами моей безопасности. Но в этот момент я не просто встревожена. Я вот-вот поддамся панике.
— Если бы ты показала мне дневники, я смог бы объяснить тебе, что она подразумевала, написав то, что написала.
Я помню, что в тот день, когда познакомилась с Джеком, я улыбалась консультанту салона, поджав губы и глядя куда-то в сторону. Это получилось само собой. Этот человек был мне настолько неприятен, что иначе я вести себя не могла. Я награждаю Гектора вариацией той улыбки, потому что больше не хочу ни о чем говорить. Я и без того уже себе могилу вырыла. Возможно, мне удастся не подпустить его к себе, пока из кухни не прибудет помощь.
— Я не люблю, когда мои вопросы игнорируют, — говорит он, и мороз пробирает меня до костей.
Я опускаю голову и молчу. Я понимаю, что мне не стоит его злить, но разговаривать с ним я тоже не могу. Да и вообще, я не знаю, как держаться с самым опасным человеком из всех, с кем мне приходилось иметь дело.
— Кофе или чай? — спрашивает Хэрриет, входя в комнату за секунду до того, как я была бы вынуждена что-то предпринять.
Я вскакиваю на ноги.
— Хэрриет, присядьте. Я настаиваю. Мы с Джеком приготовим кофе. Мне срочно надо с ним поговорить.
Хэрриет открывает рот, чтобы возразить, но я уже у двери. Она переводит взгляд с меня на Гектора, но даже если она что-то заподозрила, то это не отражается на ее лице.
— Мне, пожалуйста, кофе, — говорит Гектор, снова превратившийся в самого обычного мужа и отца.
— Мне тоже, — кивает Хэрриет.
— Значит, все будут кофе, — заключаю я и, выскользнув за дверь, спешу в кухню.
— Все хотят кофе, — говорю я Джеку, который стоит возле чайника, ожидая, когда он закипит, и вглядываясь в его сверкающую поверхность.
— Обычно ты в это время кофе уже не пьешь, — оборачивается он ко мне.
— Да, не пью. Вообще-то, я, наверное, прилягу. Как ты смотришь на то, чтобы поговорить завтра? Я немного устала.
Он разочарован, но я не позволю ему разжалобить меня и уговорить провести остаток вечера в компании Гектора.
Раздеваясь, я вспоминаю дневники Евы. Я должна как можно скорее их дочитать, чтобы узнать, что же с ней произошло. Чтобы узнать, в самом ли деле я только что обедала с убийцей.
И стану ли я его следующей жертвой.
Глава 18
Либби
Весь день какой-то придурок звонит мне по телефону, но стоит мне ответить, как он бросает трубку.
Я не могу игнорировать телефон, потому что не хочу пропустить какой-нибудь важный звонок. А поскольку я целый день сижу в подвале, где мобильный принимает достаточно неуверенно, мне приходится каждый раз подниматься наверх и отвечать на звонок.
Как только я это делаю, человек на другом конце линии выжидает несколько секунд, после чего кладет трубку.
Я надеюсь, что скоро шутнику надоест трепать мне нервы и он найдет себе другую забаву. Я ужасно устала целый день ходить вверх-вниз по лестнице.
— Бутч, ты идешь со мной? — спрашиваю я.
Сегодня он какой-то притихший. Ложась вечером в постель, я поняла, что он проскользнул в комнату вслед за мной. Он запрыгнул на кровать и свернулся калачиком. Я начала поглаживать его по голове и осознала, насколько спокойнее я себя чувствую, когда он рядом. Мне даже показалось, что мне ничего не угрожает. Сейчас мне не помешали бы подобные ощущения.
Он радостно лает, выпрыгивает из корзины и, опередив меня, мчится вниз.
Ева
5 января 2000 года
Я не порвала с Джеком. И я не сказала ему, что знакома с его отцом. Я поняла, что не могу это сделать.
Да, я знаю, знаю: слишком много тайн. Тайны вредят отношениям, лучше обходиться без них. Особенно с учетом того, что Джек начал намекать на брак. Возможно, мне это кажется, но в последнее время он часто заводит разговоры о нашем совместном будущем и интересуется моим мнением относительно декора его изумительного дома.
Он уже несколько раз просил меня окончательно к нему переехать, отказаться от своей квартиры и поселиться у него. И каждый раз я не соглашаюсь, мотивируя свой отказ тем, что это преждевременно.
Это не преждевременно. Это страшно. Если я скажу «да», не рассказав ему о своем прошлом, я буду очень скверным человеком. Если я буду продолжать жить так, как сейчас, одной ногой за дверью, за пределами наших отношений, то смогу оправдываться тем, что не обязана рассказывать абсолютно все о себе человеку, в отношения с которым я не окунулась с головой, окончательно и бесповоротно.
Джека это ранит. Но я сделаю ему гораздо больнее, рассказав, кем являюсь на самом деле. Впрочем, очень скоро должно произойти событие, которое поставит меня перед решающим выбором. Я это точно знаю. Для этого достаточно просто столкнуться с Цезарем на улице.
И тогда останется только подождать, придет он за мной сам или уничтожит меня, вначале уничтожив Джека сообщением о том, что он спит с проституткой. Пока я этого не знаю.
Конечно, было бы проще, если бы я не любила Джека так сильно. Я знаю, что за прошедшие годы стала намного спокойнее. А потеря ребенка научила меня осмотрительности. Но я не могу обманывать себя относительно своих чувств. Я точно знаю, что он — тот самый человек, с которым я хочу прожить всю оставшуюся жизнь.
Но ведь это во мне говорит мой эгоизм? Как ты считаешь? Была бы я для Джека той женщиной, с которой он хочет прожить всю оставшуюся жизнь, если бы он все знал? Я в этом сомневаюсь. Я очень и очень в этом сомневаюсь.
Это меня убивает.
Ева
25 января 2000 года
Он только что был здесь.
Гектор, Цезарь, отец Джека только что побывал у нас и внес полную ясность.
Наверное, я сама его раздразнила. Я помахала красной тряпкой перед быком, каковым Цезарь, по сути, и является, поэтому ничего иного я и ожидать не могла. Все началось в выходные, когда Джек настоял, чтобы я познакомилась с его родителями. Как я уже рассказывала, я пыталась любой ценой уклониться от этой встречи. Я придумывала разные предлоги, сказывалась больной, даже умоляла, чтобы меня срочно вызвали на работу. Но в эти выходные Джек категорически отказался принимать мои аргументы. По его тону я поняла, что это для него действительно важно. Моя уклончивость причиняла ему боль. Он даже начинал думать, что я его стыжусь, в то время как на самом деле все было с точностью до наоборот.
