Книга О героях и могилах - Эрнесто Сабато
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
Вспомнив это, а также оглядев потолок и стены, я предположил, что, вероятно, снова очутился в той же комнате Слепой, откуда убежал или думал, что убежал. Все пять чувств моих обрели прежнюю остроту, и, хотя я не решался повернуть лицо к дверям, мне казалось, что в дверном проеме опять стоит Слепая. Не решаясь повернуть голову, я попытался, скосив глаза, проверить свое ощущение и, пусть и смутно, увидел ее величавую фигуру.
Итак, я снова в комнате Слепой. Стало быть, все мои странствия по подземельям и клоаке, блуждания в огромной пещере и, наконец, восхождение к Богине были всего лишь галлюцинацией, навеянной магическими чарами Слепой или всей их Секты. Но я все же противился этой мысли – хотя бескрайняя опустошенная равнина, тысячелетние башни и грандиозная статуя действительно больше походили на кошмарные видения, зато спуск в клоаку Буэнос-Айреса и странствие по болотистым подземельям, населенным чудовищами, отличались четкостью и материальной достоверностью пережитого наяву; это убеждало меня, что и восхождение к Богине также не было сном, но реально пережитым событием. В тот момент я не обладал ни достаточной ясностью мыслей, ни необходимым спокойствием для подробного анализа, но теперь я склонен думать, что и впрямь пережил все это и, даже если я не покидал комнату Слепой, она заставила меня это пережить, не трогаясь с места, как то делают колдуны первобытных племен: тело спит или нам кажется, что оно спит, меж тем как душа странствует по дальним краям. Разве душа искони не была задумана так, чтобы она могла летать, подобно птице, в дальние пределы? Сбежав из темницы, образуемой плотью и временем, она может воспарить к небу вневременному, где нет ни «до», ни «после» и где все то, что должно произойти или же происходит с телом, ее заключавшим, предстает одновременно, в вечном облике, как статуи Бедствия или Злосчастия. И если каждый сон есть блуждание души по просторам вечности, стало быть, каждый сон для человека, умеющего его истолковать, – это пророчество или весть о грядущем. Посему в том странствии я, подобно Эдипу, узнавшему будущее из уст Тиресия, узнал, какой трагический конец мне уготован.
Я почувствовал, что Слепая приближается к моей кровати. Но об этом меня известили не столько ее шаги, едва слышные в тишине, словно она была босая, а мое обострившееся восприятие. Лежа неподвижно, как бы окаменев и глядя в потолок, я ощущал ее приближение. И, закрыв глаза, будто надеясь таким образом избежать неминуемого, я говорил себе: «она уже в трех шагах от кровати», «она уже в двух шагах», «она уже рядом». Тут я явственно ощутил ее присутствие и то, что она стоит в изножье кровати. Открывать глаза я не хотел, но я знал, что она здесь, что она наблюдает за мной, и ожидание становилось нестерпимым.
Странное дело, мне казалось, что эта женщина подошла ко мне, повинуясь смутному, но властному призыву моего собственного «я». До сих пор не знаю, как это объяснить: ведь я, очевидно, был пленником Секты и можно было полагать, что женщина, которая теперь стояла рядом и с которой я, вероятно, был связан таинственнейшим образом, была участницей и началом Кары, назначенной мне Сектой; но столь же очевидно было и то, что это наступил финал долгого преследования, которым я, по собственной воле, терпеливо и вполне сознательно занимался много лет.
Все это представлялось мне удивительным двойным результатом магнетизма: меня, как сомнамбулу, влекло в запретные пределы Секты, но также можно было считать, что в течение ряда лет я устремлял свои самые потаенные и глубинные силы на то, чтобы в конце концов призвать в эту комнату в Бельграно женщину, которая в известном смысле была для меня самой желанной на свете.
Итак, я был парализован и вместе с тем опьянен смесью страха и желания, отвращения и похоти. И когда наконец я сумел открыть глаза, то увидел, что она стоит передо мной голая и что от ее тела исходит свечение, электрические флюиды, которые проникали в мое тело и возбуждали мою чувственность.
Каким образом эта женщина могла быть Карой, которую Секта в незапамятные времена изобрела, садистически готовила и теперь обрушивает на меня? Со страхом и одновременно с надеждой – я бы назвал ее «черной», надеждой, существующей в Аду, – я увидел, что змея эта готовится лечь со мной. В темноте тропических ночей мне случалось видеть, как от верхушек мачт отделялись электрические разряды феерических огней святого Эльма; теперь же я видел, что магнетическая флюоресценция, озарявшая комнату, исходила от кончиков ее пальцев, от ее волос, ресниц, от трепещущих сосков ее грудей, которые, подобно стрелкам компаса из жаркой плоти, жадно стремились к мощному магниту, притянувшему их через пространства мрачного бреда.
Черная Змея, одержимая демонами и в то же время наделенная некоей священной мудростью!
Недвижим, точно птица под гипнотизирующим взглядом, я видел, как она медленно и похотливо приближается. И когда наконец ее пальцы коснулись моей кожи, меня как бы ударило электрическим разрядом Великого Черного Луча, обитающего в пучинах морских.
Яркая молния ослепила меня, и в уме промелькнула пьянящая и ныне бесспорная мысль: ЭТО ОНА! В то краткое мгновение в моем мозгу царил хаос, но теперь, в ожидании смерти, я размышляю о тайне воплощения Слепой – пожалуй, оно напоминало то, как призрак, вызванный властным желанием, преображает тело женщины-медиума, причем не только дух ее, но именно само тело обретает черты призываемого. И также думаю, действительно ли моя смутная, неосознанная воля терпеливым воздействием вызвала это воплощение, коварно явленное мне Слепой, или же сама Слепая и весь Мир Слепых, к которому она принадлежала, были, напротив, неким чудовищным сообществом, существующим на потребу моей похоти, моей страсти и несущим мне погибель.
Однако миг ясности был мимолетен, как вспышка молнии, блеснувшей над бездной. Я тотчас утратил чувство будничного, четкое восприятие реального своего существования, а заодно сознание, определяющее основные, кардинальные противопоставления, которым должна подчиняться жизнь человека: небо и ад, добро и зло, плоть и дух. Но также – время и вечность, ибо я не знаю и никогда не узнаю, сколько длилось это демоническое соитие: ведь в том логове не было ни ночи, ни дня, но все было одним бесконечным кромешным днем.
Теперь-то я не сомневаюсь, что Слепая обладала даром повелевать духами преисподней, – они же, хотя не способны творить реальное, могут, во всяком случае, создавать ужасные подобия, существующие либо вне времени и пространства, либо внутри их, преображая их, меняя местами или искажая. Так я присутствовал при катастрофах и пытках, видел свое прошлое и будущее (свою смерть!), я почувствовал, что мое время остановилось, и я обрел способность видеть вечность, я прожил разные геологические эры и прошел через всяческие виды: я был человеком и рыбой, был земноводным, был большой доисторической птицей. Но теперь все смешалось в моем уме, и я не могу точно вспомнить свои метаморфозы. Да это и не нужно – во всех них я снова и снова переживал восторг извечного, чудовищного, мучительного и сладостного, бесконечно повторяющегося соития.
Мне кажется, я вспоминаю грозовой, дышащий зноем пейзаж, вроде того, как мы воображаем себе архаические эпохи нашей планеты, заросшей гигантскими папоротниками: мутная, радиоактивная луна освещала кровавое море, чьи волны лизали желтый песок берегов. А за прибрежной полосой простирались болота с цветами виктории-регии, которые я когда-то видел в другом своем сне. Как распаленный кентавр, я мчался по обжигающему песку к женщине с черной кожей и фиолетовыми глазами, что ожидала меня, воя на луну. Я и сейчас вижу на ее темном, влажном от пота теле раскрытые кроваво-алые уста и лоно. Я неистово вошел в недра идола, и мне почудилось, что то был вулкан из плоти, пожиравший меня многими пастями, вулкан, чьи огненные недра достигали земного ядра.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «О героях и могилах - Эрнесто Сабато», после закрытия браузера.