Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Но он не обнаружил ничего. За порогом сознания, преддверием души, лежало холодное и мертвое пространство, коварная ловушка пустоты, капкан, заманивший и сковавший Демона Изменчивости. Сковавший навсегда! Ибо он мог покинуть тело серокожего лишь с отлетающей на Серые Равнины душой, а души у этой странной твари, у этого проклятого монстра, не было. Он являлся не человеком, а иллюзией человека, сотворенной магией и колдовством; он обладал разумом, целью и зачатками чувств, но всего этого было слишком мало, чтобы заменить душу. Для Аррака он стал темницей, последним звеном в длинной цепочке переселений.
И потому бешенство овладело демоном. Он был обуян яростной страстью к разрушению и смерти и в этот миг мог бы уничтожить весь земной мир, все его материки и страны. Но разум серокожего, в котором он метался, словно загнанный в клетку зверь, не был искушен в колдовстве и заклинаниях, сокрушающих горные хребты; это бездушное отродье знало лишь один способ разрушения и убийства. Зато в отличие от прочих людей Аррак мог говорить с ним напрямую, так как, за неимением души, вселился прямо в сознание серокожего.
Он распалил в нем ненависть, чувствуя, что зерна ее падают на благодатную почву, и повелел поднять секиру.
* * *
«Странный феномен, – промолвил Трикси. – Настолько сильный, завораживающий, что это меня даже пугает».
– Ты о чем? О моем романе? Или о «конине»?
«Нет, о вашей литературе вообще. У нас, телепатов, нет ничего подобного – мы наслаждаемся другими видами искусства, играми мысли, мелодиями, ментальными картинами. Видишь ли, Ким, литература базируется на условности, на языке, а непосредственный контакт сознания с сознанием отвергает и то и другое. В конечном счете литература – ложь, ведь в ней описаны события, которые в реальности не совершались. Но телепат не может лгать, поэтому мы…»
– Литература – не ложь, а вымысел, – перебил пришельца Ким. – Ложь – искажение реальности, а вымысел – ее отражение. Улавливаешь разницу?
«Но отражение не точное, а значит, неизбежны искажения, – отозвался Трикси. – Однако не будем спорить и отрываться от дела. Я лишь подчеркнул, что нам литературное творчество недоступно, хотя мы не прочь насладиться его плодами – теми, что зреют в других мирах».
– Не только на Земле?
«Не только. Но ваша литературная традиция особенно богата, а нереальные персонажи описаны в таких подробностях, что не уступят живым. Взять хотя бы Конана… Уверяю тебя, что ни в одном из миров не сотворили сотню книг – сто мегабайт информации! – о похождениях сказочной личности во всяких странах, каких на свете не было. Этот ваш герой почти реален… конечно, не в предметной области, в ментальной… Он – инклин!»
– Инклин… – задумчиво протянул Ким, прикуривая сигарету. – Да, я помню: ты говорил про персонажей фильмов и книг, про образы, скрытые в нашем сознании, латентные психоматрицы и всякое такое… Про матрицу варвара-киммерийца, которую ты активировал, и про ее влияние на мой характер… Хмм… Забавно! Выходит, она уже дозрела до полновесного инклина?
«Не беспокойся по этому поводу. Я улечу, покину твой разум, и без моей ментальной поддержки психоматрица распадется. Месяц-другой, самое большее – полгода, и ты избавишься от нежелательных последствий».
– Главное, не замочить кого-нибудь за этот срок, – заметил Ким и повернулся к компьютеру. – Ну, отдохнули, развлеклись, и хватит. Вернемся к нашему Идрайну.
* * *
Жар опалил Идрайна; палящий жар, коего плоть его, сотворенная из камня, не ведала никогда. Ему казалось, что в голове разгорается костер, служивший источником тепла и яркого беспощадного света – такого же, как солнечный, или еще сильнее. Вскоре пламя забушевало в его груди, спустилось ниже, согревая конечности и будоража кровь; неясные желания и чувства бродили в сознании голема, словно стадо заплутавших в тумане овец.
Затем ощущение жара исчезло, но свет остался – ослепительный свет, в котором все полученные прежде повеления казались смешными, жалкими и ничтожными. Приказы госпожи? Слова господина? Он даже не хотел думать о них, не желал вспоминать то время, когда кто-то властвовал над ним. Теперь он сам себе господин!
Но это было не так.
Когда жар угас, Идрайну показалось, что в него наконец-то вдохнули душу. Но, хоть он и не догадывался о том, что такое душа, инстинкт подсказывал ему, что он обрел нечто более ценное, более надежное и не столь зыбкое и эфемерное. Им по-прежнему распоряжались, но теперь приказы шли откуда-то из глубин его собственного сознания, и можно было считать, что он слился с неким величественным и грозным существом, сделался с ним единым целым, одной плотью и одним разумом. И тогда Идрайн понял, что ему досталось кое-что получше души: он обрел могучего покровителя, который будет вести его и направлять, подсказывать и руководить. Их слияние завершилось, их воля стала тверже алмаза; в этот миг голем усвоил, чего желает новый его господин.
По сути дела, этот владыка немногим отличался от старого, с которым Идрайн проделал долгий путь с тропического острова до замка на холодном ванахеймском берегу. Прежний господин был силен, жесток, безжалостен, хитер и вероломен – во всяком случае, таким воспринимал его Идрайн; новый же казался ему во сто крат сильнее, безжалостнее и коварнее. Но Идрайн, черный слепок прежнего своего повелителя, не ужаснулся этому, а лишь возгордился; он понял, что удостоен внимания могучего Духа.
И Дух этот спросил у него:
«Любишь ли ты разрушать, Идрайн, сын камня?»
«Да», – мысленно ответил Идрайн, ибо хотя он не понимал слово «любовь», но тягу к разрушению ощущал в полной мере.
«А любишь ли ты убивать?» – снова спросил Дух.
«Да», – без колебаний признался голем.
«Знаешь ли ты, что такое ненависть?»
«Знаю. Теперь знаю».
«Ненавидишь ли ты киммерийца, что стоит перед тобой?»
«Моего прежнего господина?» – переспросил Идрайн и понял, что Дух удивлен; казалось, он не ведал, кто из двух воинов, захвативших Кро Ганбор, является главным.
«Да, твоего прежнего господина, – наконец подтвердил Дух. – Ненавидишь ли ты его?»
«Ненавижу», – ответил Идрайн. Он чувствовал, что должен ненавидеть, ибо таким было желание его нынешнего повелителя.
«Тогда скажи, что должен сделать слуга, получивший волю?»
«Не знаю», – произнес Идрайн. Он и в самом деле не знал, но уже догадывался, каким будет ответ.
«Слуга, получивший волю, первым делом обязан уничтожить своего прежнего господина, – произнес Дух, и его бесплотный голос был полон угрозы. – Убей его! Убей! Убей!»
И тогда Идрайн, ощутив внезапный всплеск ненависти, поднял свою секиру и шагнул вперед.
* * *
Ким ткнул окурок в пепельницу, развернулся всем телом и поглядел в открытое окно, на небо и лесную чащу, негромко шелестевшую за Президентским бульваром. Полезно для глаз; когда сидишь часами у компьютера и пялишься в экран, нужно взглянуть на что-то далекое, приятное для взгляда, на чем отдыхают взоры и душа. Желательно, чтоб было оно живым, зеленым и плавно колыхалось туда и сюда, как ветви деревьев под ветром на фоне голубых небес…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
