– Билл, милый, надеюсь, ты будешь счастлив на небе с каким-нибудь симпатичным ангелом, – сказала она, выезжая на шоссе. – На земле мне это не удается. Ну что ж… Зато у меня здесь есть подруги, так что обо мне можешь не беспокоиться.
25
В день своего сорокалетия Сэм проснулась на рассвете и спела себе первые такты «С днем рожденья тебя».
– Первый признак сумасшествия, – сказала она своему отражению в зеркале ванной, – это разговоры с самой собой. Тебе сорок лет, и ты сошла с ума. С чем тебя и поздравляю!
Она стояла под душем и размышляла, не завести ли кошку для компании. Она любила животных; кроме того, у нее появился бы предлог разговаривать вслух в собственной квартире. Но тогда люди стали бы видеть в ней «женщину с кошкой», что было эвфемизмом выражения «одинокая женщина». До сорока еще можно было завести кошку и при этом сойти за веселую незамужнюю даму, любящую животных. После сорока следовало начинать собирать волосы в монашеский тугой пучок на затылке, как делала тетя Рут, играть в бридж и ворчать на продавщиц в магазинах.
Нанося косметику, Сэм думала о статистике. В ближайшие тридцать-сорок лет удельный вес одиноких женщин составит тридцать процентов. Сэм считала, что в положении одинокой женщины нет ничего плохого. Ей нравилось быть хозяйкой самой себе. Вернее, нравилось до последнего времени. Потому что все одинокие женщины, которых она знала, рано или поздно обзаводились парой. Как будто они много лет притворялись счастливыми, а теперь сказали: «На самом деле мы лгали. Мы хотим любви и второй пары тапочек у камина». Сэм чувствовала себя так, словно ее предали. Или это было ощущение одиночества? Она боялась искать ответ.
Сэм заглянула в почтовый ящик, но там не было ничего, кроме счета за электричество. Морган не прислал ей даже поздравительную открытку… Ну и что? Не стоит унывать!
Под звуки передававшейся по радио песни «Солнечная прогулка» Сэм надела розовый кашемировый свитер с круглым воротником и длинную белую льняную юбку. Она никогда не ходила в таком виде на работу, но сегодня во что бы то ни стало хотела выглядеть женственной и привлекательной. На завтрак она съела свежие фрукты, вынула из холодильника биойогурт, чтобы позже выпить его в офисе, и уже собиралась выйти из дома, но тут позвонила Хоуп.
– С днем рождения, Сэм, дорогая! Как бы мне хотелось быть с тобой… Нехорошо встречать сорок лет в одиночку.
Глаза Сэм наполнились слезами.
– Я бы тоже хотела, чтобы ты была рядом, – сказала она, вынимая платок из кармана пальто. – А еще лучше было бы, если бы я оказалась у тебя. Но меня ждет праздничный ленч с Джей, – делано веселым тоном добавила она. Обычно так и случалось, однако, похоже, на этот раз подруга забыла про дату: все свободное время она теперь проводила с Грегом.
– А что ты будешь делать вечером? – с тревогой спросила Хоуп.
– Я слишком устаю, чтобы куда-то ходить по вечерам, – солгала Сэм. т – Попробую восстановить силы с помощью сна… Есть что-нибудь от Мэтта?
– На этой неделе он звонил каждый вечер и разговаривал с детьми, – вздохнула Хоуп. – А со мной общался сквозь зубы и только тогда, когда я подходила к телефону. Он жил в гостинице, но теперь снял квартиру. Судя по тону, он собирается там остаться. Милли все время спрашивает, когда он вернется. Это надрывает мне душу.
Представив себе серьезное маленькое личико племянницы, Сэм поморщилась. Бедная Хоуп! Стыдно впадать в депрессию из-за того, что тебе стукнуло сорок, в то время как сестра стойко несет бремя матери-одиночки.
В кабинете Сэм ждал огромный букет цветов от Хоуп. Казалось, только сестра знала, что суровая и сдержанная мисс Смит обожает самые романтические цветы. Букет Хоуп представлял собой буйство розовых роз «Венделла», часть которых была в полном цвету, а часть представляла собой тугие маленькие бутоны. Окружавшая их темная зелень подчеркивала роскошь цветов. Довольная своим первым и пока единственным подарком, Сэм спрятала букет за шкаф, не желая, чтобы его увидели и начали задавать вопросы.
Однако от внимания служащих офиса не укрылось, что мисс Смит доставили розовые розы. Все утро пятый этаж обсуждал, что означает этот букет и кто его прислал.
– Должно быть, любовник, – предположила администратор этажа.
– Женатый любовник, – заметила секретарша отдела рекламы, которая разбиралась в таких вещах.
– Она сама их себе прислала, – ядовито сказала Иззи из отдела артистов и репертуара.
В одиннадцать часов позвонила Катрина.
– С днем рождения, Сэм! – весело сказала она. – Уже получила подарки?
– Сразу несколько, – ответила Сэм: ей не хотелось, чтобы ее жалели.
– А наш?
– Увы, пока нет.
– Да ну? Хью послал его еще несколько дней назад. Наверно, доставят завтра. Или сегодня, когда ты придешь с работы, – сказала Катрина. – Что будешь делать вечером? Наверно, закатишь буйную вечеринку со своими лощеными приятелями из компании?
Сэм подумала, что беременность повлияла на рассудок Катрины. Какие лощеные приятели? У нее есть только одни друзья – однокурсники. По крайней мере, были.
– Да, кое-какие планы есть, – беспечно ответила Сэм. – Сегодня вечером мы собираемся в «Сандерсоне», но меня уже тошнит от коктейлей «Космополитен».
– Счастливая… – простонала Катрина. – А я не пила уже тысячу лет. Думаю, я потеряла бы сознание от одного запаха коктейля!
За этим последовала долгая дискуссия о беременности Катри-ны. Она была на восьмом месяце, очень уставала и когда утром приезжала на работу, то хотела только одного: вернуться домой и лечь в постель. Это было совершенно в духе Катрины – работать до последнего дня…
– Катрина, тебе нужно отдыхать, – убеждала ее Сэм. – Перестань строить из себя сверхчеловека. Это вредно для ребенка. Почему бы вам с Хью не провести уик-энд в каком-нибудь хорошем месте? Ты можешь хоть ненадолго забыть о работе?
– Ты права, – вздохнула Катрина, впервые за все время беседы став самой собой. – Все остальные восхищаются моей активностью и говорят, что я должна продолжать делать то, что делала до сих пор.
– Только в том случае, если у тебя есть для этого силы, – возразила Сэм. – А тебе до родов всего несколько недель. Нужно беречь себя.
Они попрощались, и Катрина пообещала позвонить Сэм на следующей неделе.
Почти тут же телефон зазвонил вновь. Это была Джей. Она сказала, что не сможет прийти на ленч.
– Мне очень стыдно огорчать тебя в такой день, – пробормотала она, – но кое-что случилось…
Что именно, Джей не сказала. По собственному опыту Сэм знала: если у людей есть уважительная причина, они ее называют. А если не называют – значит, это блеф. «Кое-что», скорее всего, было Грегом. Он, очевидно, взял отгул и попросил Джей отменить ленч со скучной подругой, помешанной на карьере.
