Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Мы приехали в какой-то темный поселок. Даже ночью наше село и то приветливей. В домах не горел свет, хотя было еще не так поздно. Я слышала, как лают собаки. Странно только, что здесь нет ветра.
Машина остановилась рядом с глухим домом. Мы вышли. Было очень холодно. Второй мужчина открыл деревянную калитку. Мы зашли в темный двор. Земля была мокрая. Я попала ногой в грязь. Над домом виднелась полная луна — желтая, с темными пятнами. Один раз дедушка мне сказал, что на луне, если внимательно смотреть, можно увидеть женское лицо — глаза, нос, рот. Я всегда смотрела на луну по ночам, когда она была полная, но никакого лица не видела. В этом чужом месте я впервые увидела его. У луны были грустные опущенные глаза, и рот у нее был грустный, уставший. Мне казалось, она смотрит сверху прямо на меня. В мое сердце вошел страх. От взгляда луны я проснулась впервые за несколько дней, я почувствовала страх. Аллах, защити меня, спаси меня, стала молить я. Сердце так билось. Я не могла пошевелиться, в мою обувь попала холодная вода из лужи. Подняв лицо, я посмотрела на луну, мой рот дернулся. Луна смотрела на меня сверху, и в какой-то миг мне показалось, что это мое лицо отражается на луне. Я вскрикнула от страха.
— Что с тобой? — спросил меня Аслан. — Заходи в дом, — сказал он.
Я повиновалась. Его голос слился с лаем собак и тоже пугал меня. Я осталась одна на этой холодной земле, под этой желтой луной, которая смотрела на меня моим лицом. Но что я говорю, испугалась я своих мыслей. Аллах спасет меня! Он милостивый, милосердный. Но для того чтобы спасение пришло, я тоже должна буду потрудиться.
У нас такая обстановка, как в этом доме, считалась бы бедной. Но за время жизни у Арифа-эфенди я научилась ценить то, что Аллах дает мне. Если он не дает мне больше, значит, мне этого и не надо. Он все делает для спасения моей души.
Второго мужчину зовут Юсуф. Он включил в розетку обогреватель, чтобы было не так холодно. Меня всю трясет. После того как я посмотрела на луну, в меня вошел страх и до сих пор не вышел. И молитва не может его прогнать. Это потому что ни вчера, ни сегодня в дороге я не совершала намаз. Иман слабеет, когда пропускаешь молитву.
Мы с Аидой, так зовут женщину, прошли на кухню. Там — простой стол под клеенкой, табуретки, холодильник и газовая плита. Мы ели хлеб с сыром и пили чай. Аида молчала. Иногда она смотрела на меня, и мне казалось, в ее сердце тоже сидит страх. Но быстрее, чем я успевала в этом убедиться, она отводила глаза.
Аида отвела меня в комнату, где стоял один раскладной диван. На нем уже лежали простыня, подушка и одеяло. Как только Аида вышла и закрыла за собой дверь, я схватила простыню, постелила ее на пол, упала на колени и начала молиться, восполняя все пропущенные намазы:
— Господу миров милостивому и милосердному…
Мои глаза слипались. В пояснице резало. Каждый раз, когда я прикасалась лбом к полу, мне казалось, что я больше не смогу поднять голову, такая она была тяжелая. Сон уносил меня, но силой воли я вырывалась из его теплых рук и снова и снова повторяла, перебирая четки:
— Господу миров истинному и милосердному…
Вечность просто так никому не дается. Вечность надо заслужить.
* * *
Ночью я опять летала. Так легко мне не было никогда в жизни. Всевышний ждет меня. Одно движение пальцем, и я легко поднимусь над землей. Я все делаю правильно. Альхамдуллилях.
Утром мы с Аидой съели очень вкусный завтрак — йогурт с вареньем из пластмассовых баночек. Еще у нас были бананы, сыр и хлеб. Пили чай. Аида по-прежнему молчала. Ее глаза бегали. Но мне, пока я вынимала ложкой из баночки йогурт, казалось, что ничего плохого со мной не случится. Сладкое всегда поднимало мне настроение.
Мужчины куда-то утром ушли. Мы не можем выйти во двор, потому что входная дверь закрыта. Пока их нет в доме, мне спокойней. Аида ушла в свою комнату, и я осталась на кухне одна. После завтрака у меня появилась энергия. Я открыла окно. Если это село, то оно очень некрасивое. Ни гор, ни речки, только ровная земля. Возле одного дома насыпана свалка. Как не стыдно мусорить рядом со своим домом?
Из окна пришел холодный воздух, и меня снова начало трясти. У Аиды так бегали глаза, когда мы пили чай, она, наверное, что-то знает, подумала я. Обо мне или о себе? Мне хотелось зайти к ней в комнату и спросить, что она знает. Но я боялась ее ответа.
Не могу спокойно сидеть — внутри растет беспокойство. Я недостойна того, чтобы стать возмездием для неверных. Я слишком труслива. Почему они выбрали меня? Аллах, когда я просила Тебя прекратить мою жизнь, я не знала, что Ты меня так быстро услышишь.
Мне хочется упасть на колени и молить Аллаха продлить мою жизнь. Когда я подошла к этой черте, за которой начнется вечность, я не хочу ее переступать. Я знаю, что в вечности — в сто, в тысячу, в миллион раз лучше, чем здесь. Но я все равно почему-то не хочу переступать эту черту. Так уже было со мной, когда я уезжала из села в город. Сначала я мечтала о городе, рвалась в него, но когда до моего отъезда оставались дни, я захотела, чтобы эти дни не заканчивались. Почему я такая — сама не знаю, чего хочу? Аллах может наказать меня за это. Всевышний Аллах выбрал меня. Кто я такая, чтобы не подчиниться Его выбору?
Все равно у меня есть еще несколько дней. За эти дни может многое измениться.
В обед вернулись мужчины. Я не понимаю, что происходит. Они закрылись на кухне и о чем-то шепотом говорили. О чем, мне было не слышно. Аида, когда накрывала им на стол, еле двигалась. Что-то с ней происходит. Со мной тоже творится непонятное — мне хочется спать, кажется, как только положу голову на подушку, сразу провалюсь в сон. Я пыталась заснуть, но меня как будто крутило, мысли как птицы летали в голове. Я не могла лежать, я не могла сидеть на одном месте. Я вставала и начинала ходить по комнате. Ходила и ходила кругами. В комнате мало мебели и много места. Я ходила и шептала про себя молитвы, но они больше не успокаивают меня.
Выбор Аллаха пал на меня. Я, а не другая, должна стать орудием мести. Обо мне узнают все. И я даже представляю, как вытянется лицо Анны-Ханум, когда она узнает, кем я стала. Обо мне будут сочинять песни. Обо мне будут читаться аяты во всех мечетях. Я могла бы прожить незаметно на земле свои шестьдесят или сколько-то еще лет и умереть так же незаметно. Никто и не вспомнил бы обо мне. Но Аллах решил избавить меня от забвения — его выбор пал на меня. Они отняли у меня Махача, я отниму у них их жизни. И не будет ни одной мечети, в которой бы не читались аяты о моей невиновности.
Как неприятно носить в себе мертвого ребенка. Я постоянно представляю, как он, созданный из сгустка крови и капли спермы, разрушается во мне. Лучше умереть, чем носить мертвого ребенка. Я никогда не любила его, потому что он слишком быстро умер.
Я шепчу про себя слова, которые меня спасали в последние дни, но кажется, я их повторяла слишком часто, и они перестали действовать. Так и раньше бывало, если понравившуюся песню я слушала много раз. Когда я слушала ее в первый раз, у меня сердце замирало от красоты мелодии. Но когда я начинала слушать ее в пятый или десятый раз, то даже переставала ее слышать.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
