Кейт!
Чудовища завизжали и принялись махать своими садовыми инструментами, колотя ее по голове, по плечам, по ребрам. Она делала огромные прыжки, рвала врагов зубами и когтями, и подвергшиеся нападению отступали. Однако их сменяли другие, наносившие ей новые и новые удары. Она распорола чрево одному из чудовищ, кровь хлынула из его живота, а на вопли раненого впереди и позади Кейт явились новые враги. И все они несли с собой садовые инструменты, палки, дубины.
Кейт!
Наконец, услышав крик Амели, Кейт поняла, что она орет с того самого мгновения, когда эти чудовища стали окружать ее.
– Не сейчас! – огрызнулась Кейт. – Иль ты не видишь, что мне некогда?.. Я гибну!
Ты должна стать человеком.
Кейт убила еще одну тварь, но вместо нее появились новые. Кейт прикинула: существ этих, взявших ее в кольцо и атаковавших, насчитывалось не менее тридцати, хотя, в сущности, ей было не до подсчетов – на каждого убитого ею приходилась дюжина тварей, вооруженных этими дурацкими палками. Она получала раны быстрее, чем успевала залечить их. И в итоге они разорвут ее на куски, отбирая крохи жизни каждым ударом, обрекая ее на медленную и жестокую смерть.
Ты должна сделаться человеком,упорствовала Амели; вопль ее стал таким громким, что Кейт более не могла не обращать внимания на покойную прабабку.
– Жаль, что я не являюсь им, так?
Слушай, тебе придется Трансформироваться и принять человеческий облик. Они убьют всех и всякого, кто не имеет человеческого обличья. Перед тобой хранители Зеркала, но если ты станешь человеком, они не будут преграждать тебе путь и даже позволят унести Зеркало. Эти создания ждали твоего появления здесь почти тысячу лет.
– В человеческом облике у меня не будет оружия, – ответила Кейт. – Не будет даже одежды. Я стану совершенно беспомощной.
Ты должна сделаться человеком, иначе умрешь. Человеку они не станут вредить.
Кейт не верила прабабке. Пять чудовищ уже встретили свою смерть, и Кейт сомневалась, что ей простят это избиение, оттого что она вновь Трансформируется в человека. Напротив, ее немедленно убьют, не претерпев дальнейших потерь.
Однако она уже умирала. Медленно. Но, находясь в облике Карнеи, Кейт могла убить большую часть стражей прежде, чем ее наконец одолеют. Тем не менее она все равно умрет.
«Она говорит, я должна быть человеком. Она говорит, человека они не убьют. Дура она, вот что скажу я. Впрочем, раз мне все равно умирать, лучше принять смерть человеком, а не зверем».
Огрызаясь, отбиваясь, страдая от боли, она попыталась отыскать внутри себя бестревожное местечко... голубое, зеленое, над тихими водами которого царит покой. Страх, ярость и разочарование загнали человеческую сущность Кейт в недра звериной. Раскаленная докрасна жажда крови едва не поглотила ее. Впрочем, на помощь пришли годы усилий, потраченных на то, чтобы сохранять себя человеком в самых сложных обстоятельствах, и она все-таки отыскала этот идиллический уголок. Прикоснулась к царившему там покою. Ощутила, как медленно утихает в ней жажда битвы... и пусть чудовища все еще нападали, она более не отвечала на их гнев, только пыталась защититься от ударов, сыпавшихся на нее буквально отовсюду.
Возвращая себе человеческий облик, Кейт ощущала, как охлаждается кровь, делается тяжелой собственная кожа, притупляются чувства.
Она распрямлялась и преображалась, и обступившие ее чудовища с визгом попятились, когда, встав на две ноги с четырех, Кейт поднялась над горбатыми, уродливыми фигурами. Тут они разом побросали оружие, иные зарычали, и все пали к ее ногам. Кейт стояла над ними, покрытая сотней жгучих порезов, ошеломленная болью... а потом медленно начала переступать и обходить лежащих, направляясь не к Зеркалу Душ... прочь от него. Назад – тем путем, что привел ее сюда. Ей придется вернуться на берег, когда к берегу причалит первая лодка. Ей придется взять с собой Хасмаля, Яна и еще двоих, чтобы помогли ей отнести Зеркало на корабль. Путешествие, на которое в виде Карнеи она потратила одну ночь, на двух ногах потребует нескольких дней. А время уже драгоценно. Время решает все.
Она выбралась из ущелья, оставив далеко позади себя хранителей Зеркала, и вновь заставила себя совершить Трансформацию, черпая из тела последние ресурсы. Плоть ее пожирала себя, чтобы завершить переход; обратное превращение в зверя требовало новой жертвы. И несколько раз Кейт-Карнея останавливала свой бег, чтобы убить и сожрать животных, имевших несчастье оказаться на ее пути. Впрочем, они всего лишь позволят ей не умереть от голода по дороге к кораблю; там, на месте, ей понадобится куда более серьезная трапеза.
Но все это было несущественно. Все вообще былонесущественно. Невзирая на чудовищные препятствия, она отыскала Зеркало Душ. Ее Семью и Возрожденного ожидает победа.
Укутанный рассветным туманом словно плащом, Ян выпрыгнул из шлюпки и направился к ночной смене, подтаскивавшей последние свои находки к скалистому берегу.
– Где Кейт?
Он сдерживал ярость, и голос его, звучавший довольно естественно, не позволял морякам догадаться, сколь потрясло капитана ее сегодняшнее предательство.
Все пожимали плечами, искренне удивляясь, ответы варьировались в широком диапазоне, начиная от «Я думал, она сегодня выходит в дневную смену» и кончая «Я так и знал, что она в конце концов сбежит», однако никто на берегу не видел ее.
Хасмаль утверждал, что она будет ждать их обоих на берегу. Ян обвинил его во лжи и, как выяснилось утром, оказался прав.
Когда ночная смена закончила погрузку и направилась на веслах к кораблю, а дневная приступила к поиску новых сокровищ, капитан повернулся к корабельному мастеру:
– А теперь ты можешь сказать мне, что именно вы разыскивали здесь все это время? И что она в конце концов нашла? И зачем вообще вы оба явились сюда?
Запустив большие пальцы рук за пояс, Хасмаль ожег Яна гневным взглядом.
– Капитан, спишь с ней ты. И в твоей постели она поверяла тебе свои надежды.
– Я... никому... не поверяла своих надежд, – раздался голос Кейт, явившейся из леса.
Увидев ее, Ян охнул. Он узнал только голос, чрезвычайно охрипший к тому же. Кейт сделалась похожей на скелет, одежда висела на ней как на вешалке. Лицо ее и все открытые взгляду участки кожи были покрыты шрамами, находившимися в разной степени заживления. На лицо свисали грязные волосы, перепачканные землей и кровью. Пепельная бледность и восковая кожа вполне могли убедить Яна в том, что он имеет дело с покойницей, – если бы Кейт не стояла и не говорила.
Гнев его рассеялся как туман под жаркими лучами солнца.
– Кейт? Клянусь Бретваном, с тобой случилось нечто ужасное!
– Я... я нашла его, – обратилась она к Хасмалю, затем взглянула на Яна и улыбнулась, уже оседая на землю.
Ей удалось задержаться на грани обморока. Кейт тяжело дышала... как после бега.
