Ильтар все еще нервничал, хотя особых поводов для этого не было. Пару раз он ловил на себе взгляды гномов, но какой-либо ненависти, в них содержащейся, не ощущал. Скорее только удивление, может быть, легкая неприязнь — и только.
Как и в случае с орками, в пещеры их не пустили, да и смешно было бы этого ожидать. Если Рону и удалось войти в крепость Кер-Доран, то только благодаря дружбе с самим королем Тьюрином, но сюда они пришли просителями, поэтому тайны жилищ подземного народа их глазам были недоступны. Правда, теперь встреча проходила не на открытом воздухе, гномы раскинули огромный шатер — пожалуй, вряд ли у самого императора имелось такое великолепие. Темно-синяя ткань, богато расшитая золотом, слабо колыхалась под дуновениями ветра, купол шатра терялся где-то в вышине. Внутри шатра стоял трон — это был настоящий трон, а не просто обитые золотыми бляшками кресла, которыми так гордились орки.
Выточенный из цельного куска нефрита, трон был драгоценностью сам по себе. Но тончайшая резьба, покрывавшая зеленый камень, «стоила» намного больше, ибо здесь резцом художника была запечатлена история гномов. История, которую, кроме самих гномов, не знал никто.
А тот, кто сейчас занимал трон, выглядел вполне достойным этого места. Гном был стар, очень стар, похоже, он уже давно перешагнул тот срок, что считается для этого народа предельным. На нем уже не было лат, лишь легкая посеребренная кольчуга с золотыми наплечниками, инкрустированными драгоценными камнями. Тяжелый плащ, подбитый мехом, переливался через подлокотник трона и стекал на пол, поражая своим великолепием. Только короны не было на седой голове — если остальные семь колен и терпели самозваного, с их точки зрения, короля иноверцев, то смириться с появлением в этом мире восьмой короны подземных владык они бы не смогли.
Лицо владыки было изрыто глубокими морщинами и старыми шрамами, борода давно лишилась природного оттенка и приобрела снежно-белый цвет. И только глаза смотрели живо и вдумчиво, мгновенно оценив каждого из гостей. Король кивнул в ответ на приветствия Рона и его товарищей и знаком предложил им садиться. Сейшел отметил, что кресел было всего три, а значит, гномы имели должное представление о том, кем является их четвертый спутник.
— Я знаю, зачем вы пришли просить о встрече с самим Чаром. — Голос был тих, но каждое слово эхом отдавалось в ушах Рона. Вряд ли здесь обошлось без магии, — Слухи о войне, что бушует сейчас в вашей Империи, дошли и до нас. Но какое отношение имеет Чар к этой войне? Вы сумели завоевать доверие орков… Я подозреваю, что вряд ли они уступили свое право задать вопрос Наследию добровольно.
— Это долгая история… — осторожно заметил Рон.
— И мне знать ее не обязательно, — усмехнулся старец. — Вы это хотели сказать, не так ли? Действительно, вы пришли сюда под знаком договора и имеете право… но лишь я могу решить, допустить вас к Наследию или нет. Или, если уж на то пошло, уйдете ли вы отсюда вообще.
Рон задумался.
— Видите ли, ваше величество…
Не продолжайте, — качнул головой король. — Не стоит. Есть иные силы, что заинтересованы в вашем успехе. Есть некто, кто просил меня оказать вам любую посильную помощь. Не пытайтесь гадать, это был сам Тьюрин Струвисон, король третьего колена, восставшего из пепла забвения и унижения. Много лет прошло с тех пор, когда в последний раз кто-либо из королей обращался к нам не с приказом — с просьбой. Очень много лет… не знаю, чем заслужили вы его доверие, но отказать в этой просьбе Тьюрину я не смогу. Поэтому вы получите право встать у Наследия. Но знаете ли вы, чем это грозит вам?
— Говорят, что из двоих, отправившихся в ледяные пещеры, лишь один возвращается назад, — осторожно ответил Рон.
— Да, это так. Но не всегда, далеко не всегда. Иногда Чар не хочет расставаться с гостями, и тогда ни одному из них больше не суждено увидеть света. Бывает, что Чар считает себя обманутым, и тогда он сурово карает провинившихся.
— Но бывает ли, что Чар не отвечает на вопрос?
— Конечно, — с легким оттенком удивления ответил старик. — Чар, конечно, бог, но и он не всеведущ. Иногда он не знает ответа.
— Бывает ли, что возвращаются оба посланца?
— Нет.
Ответ прозвучал сухо и жестко, как смертельный удар топора. Айрин почувствовала, как холодные мурашки пробежали по ее коже и зашевелились на голове волосы.
— Что ж, мы готовы пойти на это.
Король замялся, затем предложил несколько неуверенно:
— Я… Возможно, тот из вас, что решится предстать перед Чаром, согласится, если напарником его станет один из моих воинов…
— Зачем? — нахмурился Сейшел.
Король отвернулся, будто не в силах выдержать мрачный взгляд рыцаря. Его голос зазвучал по-особому глухо и безжизненно:
— Если вы пойдете вдвоем, вернется только один.
Рон молчал. Предложение короля потрясло его до глубины души. Жертвовать своим соплеменником… ради миссии людей и эльфа?! Это было настолько невероятным, что в первый момент он не поверил собственным ушам. Или просьба Тьюрина, законного короля, значила для этого племени изгоев столь много?
- Нет! — Голос Айрин прорезал затянувшуюся тишину.
Все взгляды обратились на девушку. Король нахмурился и неодобрительно хмыкнул — среди гномов мнение женщин не почиталось хоть сколько-нибудь значимым, особенно если речь шла о вопросах серьезных.
— Нет, ваше величество! Это наш путь, и мы сами должны пройти его. К Ледяной Статуе… простите, к Наследию пойдут сэр Сейшел и я.
И снова воцарилась тишина. Рон многое мог бы сказать подруге, этот разговор не раз возобновлялся, но продолжать спор сейчас, в присутствии посторонних, Рон не хотел. Ильтар вообще не считал нужным вмешиваться, просто решив для себя, что упрямую волшебницу он опутает простейшим заклинанием недвижимости, а сам займет ее место. Но сделать это можно будет только в самый последний момент, а сейчас лишний раз ссориться бессмысленно.
— Да будет так, — тихо сказал король. — Да будет так… перед Наследием вы предстанете завтра на рассвете, для ночлега вам подготовят шатер.
Никогда ранее он так не молил Золотого Гранита о встрече, но дух великого дракона остался глух к этим мольбам. Гранит не явился — вместо него пришли другие.
Ночь эта запомнилась Рону тем, что все долгие часы, когда ему удавалось проваливаться в дрему, его мучили кошмары. Он видел чьи-то когтистые руки, тянувшиеся к Айрин, видел окровавленные лезвия, пытающиеся пронзить его плоть и плоть его подруги. Вновь и вновь он пытался защитить ее и не мог — раз за разом она погибала на его глазах. Он просыпался с воплем ярости, по лбу струйками стекал холодный пот, руки искали рукоять меча… Несколько минут он тяжело дышал, постепенно успокаиваясь и медленно осознавая, что все увиденное — сон, а потом снова закрывал глаза. И все повторялось.
Глава 16 Магистр Берг. Замок Шон
Где-то во дворе замка слышались отрывистые команды сержантов, муштровавших очередную партию обращенных новобранцев. Не то чтобы это мясо нуждалось в особой тренировке, но ведь и сержантам надо было чем-то заниматься, вот они и старались. Звенела сталь — это упражнялись те, кто уже чему-то научился, другие же дрались тяжелыми, куда тяжелее меча, палками. Если бы здесь оказался сторонний наблюдатель, его бы порядком удивило отсутствие воплей боли — время от времени удары достигали цели, оставляя здоровенные синяки и даже переломы. Ну а сержанты уже успели привыкнуть к тому, что новобранцы относятся к этим травмам с полнейшим равнодушием.
