Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
– Ну ты и гад! – неожиданно заорал Яловега, прыгая на штурмана. Первый удар «разводного ключа» пришелся по ключице аурелианской принцессы. Она жалобно закричала. Но крики ее мало трогали Яловегу. Второй удар угодил штурману в висок. Новицкий отпустил иму Галут, понимая, что от Яловега он ею не закроется, и отскочил назад. По виску у него текла струйка темной крови.
– Предатель! – прорычал Яловега.
Новицкий поднял руки, и «разводной ключ» врезался ему в локоть. Послышался хруст сломанной кости. От боли из глаз штурмана брызнули слезы.
– Говори, падла, как им пушки отключить! – рявкнул Яловега, прицеливаясь для нового удара. – Я сумасшедший, мне ничего делать нельзя! Но с тобой я поквитаюсь, сволочь!
– Хорошо-хорошо, – забормотал Новицкий, – погоди бить, дай…
Механик недослушал и еще раз от души приложил бывшего приятеля в височную долю.
– Вы убьете его! – крикнула Инна. – Прекратите!
– Не боись, – отозвался Яловега, – этот гад крепкий. Я его еще не так отделаю, если прямо сейчас не скажет, как пушки отключить. А Делакорнов пойдет и отключит. Он у нас герой!
– Я… – Штурман провел рукой по щеке и тупо уставился на перепачканную кровью ладонь… – Я…
Он вдруг кинулся в ноги механику, обхватил его колени и резко рванул их на себя. От неожиданности Яловега вскрикнул, приложился головой о стену и уронил «разводной ключ».
– Вперед! – заорал Антон и первым кинулся на Новицкого. Ему бросились помогать има Галут, Михаил Соломонович, Инна и даже подвывающий от ужаса Сумароков. В завязавшейся драке, в которой штурмана колотили все больше в область шишки, Новицкий был повержен. Он рухнул на пол, потом приподнялся и с самым скорбным видом поглядел на своих победителей. Кияшов придерживал разгоряченного Яловегу, который воспылал к бывшему штурману ненавистью, напоминающей патологическую.
– Одолели, – мрачно заявил бывший штурман по-русски. – Всем скопом, как же… И тараканы, когда их много, кусаются.
– Я тебе покажу тараканов! – закричал Яловега. – Паучара! Мы тебе покажем, какие мы низшие существа!
– Успокойтесь, Кирилл Янушевич, – обратился к механику Химель. – Ян, как представитель высокоразвитой цивилизации, несомненно, не понимает языка угроз. Но он должен прислушаться к голосу разума!
Кияшов хмыкнул.
– Что это ты несешь, Химель?
– Я хотел бы вам заметить, что подобный тон неуместен. – Доктор строго воззрился на старпома. – Вы что, пытать его собрались? Нам нужно убедить нашего сородича помочь нам. И спасти его, между прочим. Или вы намерены оставить его здесь?
– Почему бы и нет? – проскулил Сумароков. – Каждый сам выбирает свою судьбу.
Новицкий, при своих внушительных габаритах выглядевший избитым и жалким, подал голос с пола:
– Зря надеетесь, что я, уже приобщившийся к высокой расе, пойду у вас на поводу. И в плен захватить вам меня не удастся. Никуда я отсюда не поеду! Смерть аурелианам, Галактика будет принадлежать ретлианцам!
– Так что, ты их и на Землю приведешь, своих новых хозяев? – поморщилась Инна.
– До Земли далеко. Пока надо расправиться с хвостатыми здесь, – объявил Новицкий. – Так что за свои жалкие шкурки можете не дрожать. Мы займемся мохнатыми крысами, они мешают нам больше всего.
Има Галут хлестнула пленника хвостом по глазам. Хотя прежде она и не принимала участия в драке и сломанная ключица наверняка сильно ее беспокоила, грязного оскорбления из уст прислужника ретлианцев она снести не могла.
– Дикари! – выкрикнул Новицкий, стирая слезы, текущие из глаз. – Бейте, бейте меня, пока есть возможность, Давайте волю своим низменным инстинктам. Именно так и поступают низкоорганизованные, злобные и жестокие твари! Но скоро, через каких-нибудь пару миллионов лет, Вселенная будет устроена рационально. Мы зададим смысл движению каждого атома. Мы возьмем под контроль время. Мы шагнем в другие, параллельные миры!
Коля Сумароков опасливо поглядел на штурмана и шепнул Делакорнову:
– У него всегда были такие странные мечты?
– А кто его знает, – тихо ответил Антон. – Он со мной сокровенными мыслями не делился. Но я полагаю, что его высокомерие можно использовать… Подержи-ка ты Яловегу, а я побеседую…
Антон выступил вперед и вкрадчиво спросил у штурмана:
– Ян, как вы считаете, могут ли жалкие существа, коими мы, несомненно, являемся, каким-то образом повредить владычеству ретлианцев над Вселенной?
Новицкий с подозрением уставился на Делакорнова.
– Повредить вы не можете, но можете напакостить.
– А тебе разве не хочется, чтобы на Земле все узнали о величии ретлианцев? И о том, каким великим стал ты? – продолжал искушать Новицкого Антон.
– Радости-то, – фыркнул бывший штурман. – Это все равно что задирать нос перед червями из навозной кучи. Мол, ты и пахнешь лучше их, и физиология у тебя более сложная, и дела куда значительнее, чем у навозных червей. Вот только ни один червь еще не захотел стать человеком. Так и вам не понять, насколько лучше мне сейчас! Мне открылись такие вещи, которые вам, людям, никогда не постигнуть! И мне все равно, что обо мне подумают на вашей вшивой планетке. Вас ведь не интересует мнение морских свинок о человечестве? Или все-таки интересует?
– Ишь, как он заговорил, – процедил Кияшов сквозь зубы, – набрался где-то. – Он замахнулся лопаткой. – А вот я сейчас как дам тебе по голове, живо уважением к нам проникнешься. Что скажешь, может навозный червь или морская свинка высшему существу по башке задвинуть?
Новицкий молчал, только с ненавистью глядел На Евграфа Кондратьевича.
– Мы теряем время даром, – заявила има Галут. – Убьем его и двинемся дальше.
– Зачем его убивать? – вскинулся Химель. – Он же ничего плохого нам не делал! Пусть живет, как ему нравится! Хочет быть ретлианцем – пожалуйста. Согласно земным законам, это не возбраняется. У нас свобода вероисповедания и выбора гражданства.
– А, пресловутый гуманизм. – Има Галут поморщилась. – Ну что же, делайте с ним, что считаете нужным, он ваш бывший гражданин. Я отправляюсь дальше. Искать батарею. Кто со мной?
– Я, моя имочка! – гаркнул Кияшов.
– Мы пойдем, – решительно заявил Антон. – А Новицкий пусть остается. Но, с другой стороны, он ведь может выдать нас своим…
– Ты за всех не расписывайся, – заметил Яловега. – Я, например, нарываться на неприятности не хочу. И этого гада я бы все-таки прибил. Больно у него вид наглый. Гляди, как глазами зыркает. Не иначе какую-нибудь подлянку задумал…
Има Галут дальнейших возражений механика слушать не стала, она просто повернулась и пошла по коридору. Походка у аурелианской принцессы была не слишком ровной, она морщилась от боли в поврежденном плече. Кияшов бросился следом, чтобы поддержать возлюбленную в случае необходимости.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
