— Ой, милая, — сказала миссис Эмет, — простите.
— За что простить? — спросила Люси.
Миссис Эмет покачала головой.
Мистер Моррисон повернулся в ее сторону:
— Признаюсь, мне порядком надоели ваши туманные замечания. Если вам что-то известно, скажите.
— Могу только сказать, что сожалею, что привела мисс Деррик сюда. Лучше бы меня вообще не было, чем сделать такое, но, несмотря на это, она должна идти дальше.
Мистер Моррисон поднес фонарь к ее грубоватому лицу. Она никак не реагировала на свет. Только смотрела на него широко раскрытыми глазами из-под кудрявых волос, скрывающих ее лоб.
— Что нас ждет? Мисс Деррик в опасности?
— Не знаю, что вас ждет, но мисс Деррик всегда была в опасности. Вам это известно, мистер Моррисон. Куда бы она ни пошла, опасность везде ее подстережет. Ничего не поделаешь, остается идти напролом. Мне мало что известно, сэр, но одно могу сказать: «Лучшего времени для удара не будет. Настал миг, когда она должна действовать, несмотря на опасность».
Мистер Моррисон кивнул:
— Вполне возможно, что силы пришли в действие. Нам придется отвоевывать эти страницы.
— Так вы тоже это чувствуете, да? — шепотом спросила Люси. Она понимала, что он говорит правду.
Он покачал головой:
— Нет, я не такой чувствительный, как вы, но, если бы силы не пришли в движение, мы бы с вами не увидели это. — Он сделал знак рукой, медленно, словно боялся повредить воздух.
На ступенях главного входа сидел призрак ньюфаундленда, молочно-белый и прозрачный. Казалось, он их не замечает. Морда была повернута в сторону, будто пес высматривал что-то вдалеке.
— Мне кажется, это Боцман, — сказал мистер Моррисон. — Байрон любил эту собаку.
— Только у Байрона может быть собака-призрак, — пробормотала Люси. — Что будем с ней делать?
— Ничего, — сказал мистер Моррисон. — У нас есть аметисты. Удивляюсь, что она вообще нам показалась, когда мы так защищены. Уверен, она к нам не подойдет. Скорее всего, вообще не обратит на нас внимания.
Они подошли ближе, и собака резко повернула голову. Начала лаять, звук был глухой и отдаленный, будто у них в ушах был воск.
— Он нас заметил, — сказала Люси.
— Да, — отозвался мистер Моррисон, и было видно, что он раздражен. — Боюсь, у нас начались неприятности.
— Мне кажется, собака-призрак не кусается.
— Собака не причинит нам вреда, — сказал он, — но ее вообще не должно быть здесь. Все наши амулеты должны держать подобных созданий на расстоянии, а этого не происходит.
— И что это означает?
— Это означает, что многие из амулетов не действуют, — сказала миссис Эмет. — Это означает, что средства защиты, на которые вы полагались, не помогут.
— И что будем делать? — спросила Люси.
Мистер Моррисон поправил сумку на плече и взял в руку фонарь:
— Пойдем и посмотрим.
* * *
Как он и предполагал, собака не доставила хлопот. Они прошли мимо, пес только глухо залаял, и они оказались в холодном сводчатом зале.
— Предполагаете, где могут быть страницы? — тихо спросил мистер Моррисон.
Люси закрыла глаза и вытянула вперед руки, как делала раньше. И тотчас охнула и отшатнулась. Что-то преграждало ей путь. Что-то темное, ужасное и отвратительное. Что-то живое. Похожее на существо, которое она видела во время первой встречи с Байроном. Существо бестелесное, но огромное, без черт, но в то же время с гротескными чертами.
— Что это? — спросил мистер Моррисон, взяв ее за руку.
— Мне преградило путь какое-то существо. Страшное.
— Мы тоже страшные, — сказал мистер Моррисон.
Люси взглянула на него:
— Мистер Моррисон, вы выглядите подозрительно веселым, учитывая сложившиеся обстоятельства. Вы знаете о каком-то преимуществе, которое у нас есть, о котором не знаю я?
— Скажем, я верю в нас обоих.
Люси обязательно бы ответила, сказав что-нибудь неопределенное и расплывчатое, но не успела, потому что как раз в этот миг мистера Моррисона сбила с ног черепаха.
* * *
В Ньюстедском аббатстве было полно опасностей, но большего всего Люси пугали животные, которым Байрон беспечно позволял разгуливать по поместью. Самыми страшными были волк, с которым они уже однажды встречались, и медведь, который, возможно, был не более чем мифом. То, что у лорда Байрона в зверинце была черепаха, знали все, но Люси и в голову не приходило ее бояться. В этом отношении она была недальновидна.
Черепаха пронеслась галопом по коридору со скоростью лошади, а потом высоко подпрыгнула, выставив вперед широкие, короткие, похожие на дубинки, передние лапы. Мистер Моррисон попытался оттолкнуть Люси в сторону, но целью животного была именно она, и показалось, что черепаха в полете изменила направление. Рептилия была величиной со свинью, такого же размера в длину, как и в ширину. Панцирь был таким тяжелым, что удивительно, как она вообще могла прыгнуть. Черепаха открыла рот, клюнула его своим птицеподобным клювом и выпустила слюну.
Люси лежала на полу, она ударилась так сильно, что какое-то время не могла дышать. Обеими руками она упиралась в низ панциря, а черепаха вытягивала толстую кожистую шею, пытаясь укусить ее. Зазубрины на кромке клюва были маленькими и тупыми, но сила и ярость делали животное свирепым. Когда черепахе не удалось укусить Люси в шею, она попыталась клюнуть ее в глаза своим острым клювом. Люси слышала, как животное сопит, чувствовала дыхание рептилии на своем лице, тяжелое и пахнущее плесенью. Она отвернулась, но слишком поздно и почувствовала, как кожа у нее на щеке лопнула и в глаз потекла струйка горячей соленой крови. Почуяв запах крови, черепаха зашипела, захрипела, потом высунула язык и укусила Люси в лицо еще раз.
Все произошло в считаные секунды. Стоя сзади, мистер Моррисон схватил черепаху за голову и сжал ее клюв обеими руками. В изумлении Люси смотрела, как он тянет голову животного на себя, пока та не начала склоняться к нему. Черепаха не могла раскрыть клюв и только выла и пыхтела, раздувая ноздри. Он с силой резко дернул на себя и вверх, и голова черепахи отделилась от тела. Люси сумела откатиться в сторону и не попасть под падающую черепаху и хлынувший поток крови. Мистер Моррисон положил голову рядом с телом и шагнул назад.
Люси отползла и поднялась на ноги. Она тяжело дышала, утирая кровь с лица. Потом яростно затрясла головой, словно хотела уничтожить все следы унижения, которое испытывает человек, когда на него нападает огромная черепаха.
Мистер Моррисон взял ее за подбородок одной рукой, а другой — промокнул ранку носовым платком.
— Ничего страшного, — сказал он. — Видал раны от нападения черепахи гораздо страшнее.
