— Первый раз слышу, — ответил Джордино. — Джек, о чем он говорит?
Дальгрен пожал плечами.
— Ладно, хватит кривляться! — воскликнул Дирк, теряя терпение. — В чем дело?
— Наш Джек отличился, знаешь ли, — поведал Джордино. — Прямо-таки спас положение!
Он снял фольгу с горлышка бутылки, извлек пробку и разлил шампанское по стаканчикам.
— Все дело в том камешке, — попытался объяснить Гунн.
— В каком камешке? — недоуменно спросил Питт, начиная кое-что подозревать.
— Помнишь образцы пород, что мы взяли возле термального источника на Аляске? — вмешался Джордино. — Незадолго до гибели дрейфующей станции?.. Мы сложили все в мешок, который Руди должен был доставить в штаб-квартиру для анализов. Он сошел на берег в Туктояктуке, а мешок так и не взял.
— Помню, помню, — ответил Питт. — Входя на мостик, я чуть ли не каждый раз спотыкался.
— Да и я тоже, — пробормотал Дальгрен.
— Разве он не остался на мостике? — спросил Питт.
— Еще как остался, — подтвердил Джордино. — Теперь он вместе с бедным «Нарвалом» покоится на дне пролива Виктория.
— Тогда при чем здесь шампанское?
— Видишь ли, наш дружок Джек по приезде домой обнаружил в кармане кусочек руды, — подал голос Гунн.
— Вообще-то, я не клептоман, клянусь, — усмехнулся Дальгрен. — Просто споткнулся о чертов мешок, поднял выпавший из него камешек и сунул в карман. Я совершенно забыл о нем, потом случайно нашел, когда переодевался на «Санта-Фе», и решил не выбрасывать.
— Очень мудрое решение, — согласился Гунн.
— На прошлой неделе отнес его в лабораторию, а сегодня утром они сообщили результаты.
Гунн достал камешек и бросил его Питту. Тот внимательно осмотрел кусок породы, отметив необычную тяжесть и серебряный цвет. Сердце Дирка забилось быстрее — он вспомнил образец руды, который ему вручили в «Кооперативе горнопромышленников».
— Ну, на золото не похоже, — протянул он, наблюдая за реакцией друзей.
Троица переглянулась и не смогла сдержать торжествующих улыбок. Наконец Джордино спросил:
— А как насчет рутения?
Питт моментально выпрямился в кресле, внимательно осмотрел камешек еще раз и поднял взгляд.
— Неужели?..
Гунн кивнул.
— Руда — высший сорт!
— Откуда известно, что там есть еще?
— Мы сняли показания датчиков «Бладхаунда». Они не были настроены на поиски рутения, зато смогли определить наличие металлов платиновой группы. Если верить информации, собранной батискафом, вокруг термального источника платины и ее производных больше, чем золота в Форт-Ноксе. Наверняка значительная часть тамошней руды — рутений!
Питт не мог поверить своим ушам. Новость подействовала на него подобно дозе адреналина: он вскинул голову, в зеленых глазах заплясали искорки.
— Поздравляю, шеф! — сказал Гунн. — Теперь у вас есть собственное месторождение рутения в тысяче футах от поверхности!
Питт улыбнулся и взял стаканчик с шампанским.
— Вот за это стоит выпить! — признал он и поднял бокал.
Все сделали по глотку. Дальгрен придирчиво посмотрел на свой стаканчик и кивнул.
— Что ж, эта штука не намного хуже «Лоун стар»!
95
Десять месяцев спустя
В Китимате выдался безоблачный весенний день — один из тех, когда вода становится лазурной, а воздух пронзительно свеж. На территории бывшего секвестрационного завода компании «Терра Грин» собрались официальные лица и репортеры, прибывшие на церемонию перерезания ленточки. На трибуну вышел розовощекий мужчина в бежевом костюме — новый министр ресурсов Канады — и обратился к сидящей перед ним публике.
— Леди и джентльмены, для меня огромное удовольствие официально объявить открытой Китиматскую фотосинтетическую станцию — первую во всем мире! Как вы знаете, Министерство природных ресурсов Канады получило в свое распоряжение это предприятие, ранее бывшее секвестрационным заводом, в прошлом году, при весьма неблагоприятных обстоятельствах. И вот теперь я с удовольствием сообщаю вам, что мы смогли успешно переоборудовать его и создать самое первое предприятие по осуществлению искусственного фотосинтеза! Китиматская станция способна быстро и эффективно перерабатывать диоксид углерода в воду и водород, не нанося окружающей среде ни малейшего ущерба. По построенному еще при прошлом владельце трубопроводу из Атабаски будет поступать порядка десяти процентов углекислого газа с нефтеперерабатывающих предприятий. Сегодня перед нами — прототип нового оружия в борьбе с загрязняющими атмосферу выбросами, и главное — с глобальным потеплением!
Собравшаяся толпа разразилась бурными аплодисментами. Министр ресурсов широко улыбнулся и продолжил:
— Как и любое другое событие исторического значения, переоборудование этого предприятия произошло в результате совместной работы многих людей. Надо сказать, никогда я не видел более плодотворного объединения усилий. Сотрудничество Министерства ресурсов Канады, Министерства энергетики США и Университета Джорджа Вашингтона наглядно показывает, сколь многого можно добиться в стремлении к общему благу. Мне хотелось бы особо отметить достижения мисс Лизы Лейн, которой мы обязаны идеей создания подобных станций!
Сидевшая на первом ряду Лиза помахала собравшимся рукой и зарделась от смущения.
— Сегодняшний день принес важные для судьбы всего человечества перемены, и я надеюсь, что события в Китимате станут началом обновления нашей планеты. Спасибо за внимание.
Толпа наградила оратора аплодисментами, потом выступило еще несколько политиков, и наконец перед камерами торжественно разрезали красную ленточку. После окончания церемонии министр ресурсов подошел к первому ряду кресел, на котором возле Лизы сидели Питт и Лорен.
— Мисс Лейн, рад снова увидеться, — сердечно приветствовал он Лизу. — Должно быть, это очень важный для вас день.
— Конечно! Даже представить не могла, что предприятие по искусственному фотосинтезу удастся так быстро построить и запустить в действие!
— Ваш президент и наш новый премьер приложили для этого максимум усилий.
— Господин министр, познакомьтесь с конгрессменом Лорен Смит и ее мужем, Дирком Питтом.
— Очень приятно! Мистер Питт, по-моему, именно вы посоветовали переоборудовать секвестрационный завод, не так ли?
— Вообще-то, идея принадлежит моим детям, — ответил Питт, указав на Дирка и Саммер, которые пробирались сквозь толпу к бару. — Мы подумали, что было бы неплохо обратить причиненное Митчеллом Гойеттом зло во благо.
При упоминании имени Гойетта министр невольно содрогнулся, затем его лицо опять прояснилось.
