В тишине слышался лишь шум прибоя.
Из-за двери раздался стон.
— Тони! — закричал Разерфорд, обращаясь к командиру штурмовой группы.
Ответа не последовало.
«Это ничего не значит, — подумал Кавано. — Если Тони в порядке, он мог не выдавать свою позицию, отвечая на крик Разерфорда».
Из-за двери снова послышался стон.
Разерфорд снял с пояса портативную рацию.
— От них ничего не слышно? Прием.
Раздался щелчок ответного сигнала.
— Ничего.
Кавано услышал приближающийся звук сирен.
— Те, кто еще жив, умрут от потери крови, если мы не успеем отправить их в больницу.
— А Прескотт без труда выследит нас, если мы зайдем внутрь, чтобы забрать их.
Следующая фраза Разерфорда прозвучала, казалось, из ниоткуда.
— Ты знаешь, во что верят баптисты?
Кавано понял, что Разерфорд старается успокоить себя разговором.
— Не знаю, Джон. Расскажи мне об этом.
— Человек грешен.
— Истинно так, — ответил Кавано.
— Надежда лишь на милосердие божие.
— Истинно так.
— Бог милосерден, — сказал Разерфорд и ринулся к сосне, росшей перед домом Прескотта.
Кавано хотел побежать следом, но ноги отказались повиноваться. Представив себе запах гормона, он вдруг почувствовал, что ему хочется убежать как можно дальше от этого дома.
Разерфорд снова что-то сказал в микрофон. Звук сирен приближался. Агенты ФБР и полицейские постепенно перемещались в сторону дома.
— Действительно, Бог милосерден, — сказал Кавано. Услышав еще один стон, донесшийся через сломанную входную дверь, он побежал через газон, ругая себя за трусость. Добежав до стены дома, он встал между двумя окнами. Прижавшись к стене, Кавано схватил ружье за ствол и ударил прикладом в одно окно, а потом и в другое.
Справа и слева от него послышался звук бьющегося стекла. Полицейские и агенты ФБР последовали его примеру и начали разбивать окна прикладами ружей, стоя спиной к стене. Через тридцать секунд все окна в доме, включая те, что на задней стене, были разбиты.
Кавано ожидал, что Прескотт начнет стрелять. Ветер колыхал занавески, насквозь продувая дом.
— Что это за запах? — спросил полицейский.
— Выйди из дома! — закричал фэбээровец.
— Под прикрытие! Внутри что-то движется!
— Не стреляй, если не видишь цель! — крикнул Разерфорд.
Полицейский побежал в сторону от дома.
Следом за ним бросились два агента. Они бежали к ограждению в конце квартала.
Кавано попытался задержать дыхание.
Потом все-таки пришлось сделать вдох. Ветер донес до него знакомый едкий запах. Хотя он был не слишком сильным, мозг запаниковал. Кавано мгновенно вспотел. Он убежал бы, если бы паника не парализовала тело. Ветер уносил запах мучительно медленно. Вскоре внутри дома пахло только соленой водой и водорослями, но Кавано продолжал дрожать.
— Гостиная проверена! — крикнул кто-то внутри дома. Ветер дул с моря, и группа смогла войти в дом с противоположной стороны.
— В зале проверено!
— В гостевой проверено!
— В ванной проверено!
За разбитыми окнами замелькали лучи фонарей. Это фэбээровцы и полицейские вошли через переднюю дверь.
— Вторая спальня проверена!
— Вторая ванная проверена!
— Кабинет проверен!
Перекличка продолжалась. Поисковая команда перешла в другие комнаты. Кавано переступил через порог. На смену едкому запаху гормона пришел запах пороха и металлический запах крови.
— Убрать заграждение! Пропустите машины «Скорой помощи»! — крикнул в рацию Разерфорд.
Кавано увидел, как он наклонился к лежавшему на полу человеку. В свете фонаря виднелась залитая кровью форма штурмового отряда. Лежавший был убит выстрелом в лицо.
Переходя из комнаты в комнату, Кавано натыкался на другие тела, залитые кровью. Слава богу, некоторые из людей еще двигались и стонали. Бронежилеты спасли их от повреждений внутренних органов. Но пулевые ранения рук и ног все равно могли привести к смерти от потери крови.
В разбитых окнах замигали сигналы двух машин «Скорой помощи», подъехавших к дому. Кавано посмотрел на закрепленные в углах комнат стробоскопические лампы и сирены.
— Главная спальня проверена!
— Главная ванная проверена!
— Гараж проверен!
— Прачечная проверена!
— Фотолаборатория проверена!
В дом вбежали санитары с фонарями и носилками в руках. Они обследовали каждого раненого, прилагая все усилия, чтобы спасти тех, кто остался в живых.
— Ты был прав, — сказал Разерфорд. — Они стреляли друг в друга.
— Стробоскопические лампы мигали с частотой автоматной очереди, — ответил Кавано. — Возможно, они расставлены так, чтобы давать тень, похожую на человека с оружием в руках. Сирены создали дополнительное отвлекающее воздействие. Куда ни глянь, эти ребята повсюду видели опасность и не могли отличить тени от силуэтов друг друга. Стоило одному из них запаниковать и открыть огонь, все остальные тоже начали стрельбу. Они столкнулись с таким страхом, который им никогда не доводилось испытывать, и перебили друг друга.
— Профессионалы, — с горечью произнес Разерфорд.
— Точно такие же, как те пятнадцать рейнджеров, потерявшие контроль над собой и перестрелявшие друг друга в болоте во Флориде, — сказал Кавано. — Проклятье, где же Прескотт?
Прибыло подкрепление. Два десятка фэбээровцев и полицейских с фонарями в руках снова обыскали дом сверху донизу.
— Ни в подвале, ни на чердаке его нет, — ответил Разерфорд.
— Крыша двускатная. Под ней должно быть свободное пространство, — сказал Кавано.
— Двое агентов дважды проверили все наверху, дюйм за дюймом. Наверху Прескотта нет.
— Когда штурмовая команда подошла к дому, он выключил свет. А внутри стояли датчики движения, включившие стробоскопические лампы и сирены, — сказал Кавано.
— Значит, он выбрался через заднюю дверь, — предположил Разерфорд. — Проверьте соседние дома и участки. Пошлите патрули вдоль улиц и на шоссе. Если он движется пешком, он не мог уйти далеко.
— В том-то и проблема, — сказал агент.
— Проблема?
— В гараже ни одной машины. Возможно, он спрятал ее где-то рядом.
Кавано впервые в жизни услышал, как Разерфорд чертыхнулся.
Щелкнула радиостанция. В ней послышался голос радиста, оставшегося в грузовике.
