то ни было, куда мы направляемся.
– Ты с ума сошла? – рыкнула я, повысив голос.
– Молчи и будь послушной девочкой, мин киен. – Я замерла в ужасе. – Кажется, так зовет тебя Мансур. Он ждет тебя, а в случае, если навестить отца ты не захочешь, он убьет Мауру и твоего дружка-полудемона. Неужели ты думала, что их набеги на Даир останутся незамеченными? Кадары знают демонов друг друга.
Я таращилась на Лиру, медленно понимая, что это не Лира. В ней поселился низший демон. Кто-то из кадаров остался жив. Творец, как же мы просчитались, доверившись яду Илмара!
– Вижу, ты надеялась, что примкнувший к вам кадар остался единственным. Спешу тебя расстроить, Амаль. Ваш план провалился. Хватит стоять передо мной истуканом. Твое тощее тело привлекательно только для любовничка-кудрета[10]. Даю тебе минуту, чтобы одеться, или ухожу без тебя. Тогда уж пеняй на себя.
Я бросилась к разбросанной одежде, стараясь одеваться как можно тише. Мысль разбудить Амира потухла, не успев вспыхнуть. Мансур силен, на его стороне волхаты и выживший кадар (или кадары). Кто-то из них контролирует демона внутри Лиры и непременно узнает о любой моей хитрости. Нам не победить. Разве могла я обречь любимого на гибель, едва сумев спасти из лап цесаревича и Первой стражи? Это мой бой и мое поражение. Моя мать и мой друг. Они в плену у чудовища из-за меня. Мне и разгребать последствия собственной глупости. В который раз.
Руки тряслись, но я сумела одеться быстро, и даже набросила на плечи дублет. Лира хмыкнула, но промолчала. Она тенью выскользнула за дверь, и я поспешила следом, лишь на мгновенье обернувшись на безмятежно спящего Амира. Прощай, любовь моя. Сердце незадачливой наместницы навеки с тобой.
Глава 20
Паук и муха
Амаль
Лира привела меня в малую гостиную и плеснула в камин кровь Мансура. Огонь привычно взметнулся, приглашая нас в свои объятия. Лира ткнула меня в спину, безмолвно приказывая идти первой. Я повиновалась. Отныне демону, а значит, и кадару известно, где мы прячемся и как нас найти. Шагая по огненному коридору, я молила Творца, чтобы с обитателями имения Тира ничего не случилось, пока рядом нет Ювхи. Только она сможет защитить дорогих мне людей. Но как дать ей знать, что они нуждаются в защите? Благо рядом с ними остались Амир и Игла. Два лихомора – грозное оружие.
Мы шли долго, очень долго, обливаясь потом.
– Куда мы идем? В пещеру Мансура? – спросила я, не выдержав жары и усталости.
– Меньше вопросов. Сама увидишь.
Лицо Лиры оставалось совершенно непроницаемым, в то время как меня сотрясала крупная дрожь. Оставит ли демон ее в живых? Хоть я и ненавидела хрустальную девочку, все же смерти ей не желала. Уж точно не так.
Наш путь продолжился в тишине. Я едва волочила ноги, мечтая наконец выбраться из обжигающего коридора. Казалось, будто даже магия Мансура злилась на меня, так и норовя испепелить. Сердце нервно трепетало в страхе за Мауру и Эрдэнэ. Почему я позволила ему уйти в разведку? Почему позволила матери остаться с чудовищем, которое она беззаветно любила? Каждую мою жилу скручивал страх перед тем, что я увижу в конце коридора, но ноги упрямо несли вперед.
Наконец впереди показалось черное пятно, которое увеличивалось с каждым шагом. Вскоре я поняла, что коридор выведет нас под открытое ночное небо. Лира вытолкнула меня из костра, и я позорно рухнула на землю, покрытую жухлой травой без намека на снег. Значит, мы в Нараме.
Я подняла голову и ожидаемо встретилась взглядом с Мансуром. Он смотрел сверху вниз с бесконечно властным выражением лица. Мансур казался воплощением спокойствия и разочарования. За его спиной трепетали на ветру факелы на длинных ножках, воткнутых прямо в землю.
Я мельком огляделась, но почти ничего не рассмотрела в окружающей тьме. Неподалеку, на пологом холме, проступали очертания вековых деревьев. Вокруг нас высились остатки каменного круга, походившие на ритуальное место. От них исходила едва уловимая сила, от которой будто бы даже легче дышалось. К одному из таких камней была привязана Маура. Она висела на веревках почти в забытье, осоловело хлопая глазами. На ее руках не было кандалов, лишь веревки, но почему-то мать не могла выбраться. Наверняка Мансур чем-то опоил ее, подавив волю и сознание. Но Маура была жива! Однако сердце ухнуло в пятки, стоило мне понять, что нигде поблизости нет Эрдэнэ, зато я рассмотрела волхатов, лидера революции в Фадаяте и еще десяток незнакомых людей.
– Здравствуй, Амаль. Уж прости, язык не поворачивается назвать тебя своей кровью, – процедил Мансур. – Помня твою любовь к Варосским землям, я решил устроить нашу встречу именно здесь. Необычное место.
Я неторопливо поднялась и демонстративно отряхнулась от пыли. Слова о Варосских землях заскрежетали по нервам. Что это за место? Никогда прежде мне не приходилось здесь бывать. От каменного круга исходила почти осязаемая сила. Сиир? Рядом с Нечистым лесом?
Лира застыла рядом, неотрывно глядя на худощавую фигуру неподалеку. В свете факелов я рассмотрела лицо кадара и поняла, что видела его в пещере. В те дни он был частицей общей серой массы и потому почти не запомнился. Надо же, зато сумел выжить.
Мансур глядел мне в глаза, будто ожидая моего хода.
– Не нужно оскорблять мою кровь, Мансур. Мы с тобой – не родня. И ты доказал это, разыграв мою жизнь, как партию в карты.
– Амаль… была… права… – вдруг просипела Маура, едва ворочая языком. Она была одурманена.
– В чем же, милая? – удивленно спросил Мансур, едва взглянув на Мауру. В его тоне не осталось тепла, которое раньше доставалось моей матери. Любил ли ее Мансур хоть когда-нибудь?
– В том, что ты – хладнокровное чудовище. Именно ты подослал ко мне кадара. Ты виноват в сумасшествии Арлана. Из-за тебя погиб мой лучший друг. И после всего, что произошло, ты притворился любящим отцом, готовым возвести дочь на престол. – Слова полились из меня болезненным потоком, и я потеряла над ними власть. – Все это время ты использовал меня и моих солдат. Я была тебе удобна. Еще бы, глупенькая дочурка с большой силой, имеющая влияние на воеводу Миреи! Кому бы не хотелось управлять такой чудесной куклой? Скажи, Мансур, когда ты планировал свергнуть меня? Или же попросту не допустил бы до трона? Может, ты замышлял убить меня? Сколько еще мне оставалось жить по твоему плану? Мне и моей матери.
Я
