Следующий шаг был прыжком в полную неизвестность, не подкреплённый ничем, кроме воображения и глубокого понимания, как устроена жизнь. Если с момента возникновения аномалии прошло полтысячи лет, а из её центра по-прежнему продолжает приходить регулярный гравитационный спазм – значит, в центральном узле осталось работающее техно-нечто. То самое, что скомкало всю систему и уничтожило цивилизацию. И даже после конца света оно продолжает выполнять программу, заложенную создателями.
Из обрывочных данных нарративное мифотворчество Одиссея сделало ключевой вывод; из вывода следствие; а из следствия гипотезу. Эта гипотеза была смелой, безумной – и единственно логичной, потому что она объясняла странную физику аномалии следствием самых естественных причин; объясняла пульсации, сжимание, поток всегда в одну сторону, червоточины и удивительную связь сквозь семнадцать лет. Более того, из этой гипотезы родился один из самых стремительных и безумных планов за все жизни Одиссея Фокса.
Ведь устройство в центре аномалии было лишь одной частью пазла, а в голове мифотворца выстраивалась полная картина, будоражащая и невероятная. Эта картина была странной, от неё перед глазами плыло, а разум выворачивался шиворот-навыворот… но она придала ему сил сделать следующий шаг.
– С чего ты всё это придумал?! – гобур уставился на человека без апгрейдов, как на сумасшедшего, который двинулся от стресса и бредит наяву под действием транквилизаторов и истощения от полученных ран.
– С известных нам фактов.
– Я их только что прослушал! И там ни слова про мега-устройство в центре аномалии!
– Ты учитываешь не все факты.
– Как не все? – прищурился Грай. – Всё, что сказал твой ИИ, всё, что выяснили учёные…
– Учёные лишь подтверждают то, что мы знали с самого начала. То, что провидела Джанни.
– Её туманные речи?! Башка ореховая, да ты бредишь! – всплеснул ручищами гобур, догадавшись, что происходит. – Гамма, у него сбой генератора атмосферы! Осколки повредили скафандр, переизбыток кислорода ведёт к галлюцинациям и бре…
– Физические показатели капитана далеки от оптимальных, но психопрофиль в пределах нормы, – проинформировал ИИ. – Статистические же данные, которые я собрал за время работы на борту «Мусорога», утверждают, что его заявления соответствуют действительности, даже если кажется, что нет.
– Не понял…
– Какую бы бессмыслицу ни нёс капитан, – вежливо пояснил Гамма, – в девяноста девяти целых и семи десятых процентах случаев он в итоге оказывается прав.
Детектив Грай по кличке Бульдог застыл с выражением ступора на широком лице. Хозяин мусоровоза синхронно треснул орешком вместе со своим ИИ? Казалось, сейчас сыщик взорвёт припасённую для экстренных случаев пульс-бомбу, вырубит Гамму и попытается взять управление «Мусорогом» на себя.
– Эй, гобур с апгрейдами! – резко позвал Фокс. – У тебя есть нейр, который всё записывает. Воспроизведи пророчество Джанни и оцени сам.
Грай моргнул, отыскав нужный момент – и перед глазами сыщиков возникла маленькая туманная фигурка.
– Корабль канул в темноту, – прошелестела Джанни. – Врата целы, огни сверкают, светлячки курсируют туда-обратно, система живёт. А на той стороне – тишина и осколки, осколки прошлого, течение по кругу, всегда в одну сторону. Великий силоворот. Друг и враг, человек без апгрейдов, береги руку. Падает, падает… Поздно. Часы не остановить. Только минута в минуту, идеальный ключ. Но таких не бывает.
– Тишина и осколки на месте, – напряжённо забормотал гобур. – Друг это я, что ли? Хех. Враг Сёгун. Всегда по кругу? А куда здесь ещё. Руку поранило, и не только руку. Хм, она и правда всё предсказала. Даже то, что мы опоздаем… только не сказала, что на семнадцать лет.
Он вздрогнул.
– Но дальше она говорит: «часы не остановить». Часы – это ведь про твою догадку? Это про механизм в центре аномалии?
Фокс кивнул.
– Получается, Джанни провидела, что ты не сможешь их остановить! Хм, а что за идеальный ключ?
– Смотри дальше.
– На влёте врата останутся целы, но на вылете… Всё вывернется! – выдохнула висай. – Что-то произойдёт на вылете… Я не могу понять.
– Искажение вывернется, – глаза гобура сверкнули. – Аномалия распрямится! И это не будет катастрофа, уж взрыв она бы увидела! Значит, будет как-то ещё. Может, кому-то и правда удалось выпрямить пространство обратно? В смысле, удастся… Но на чьём вылете? На нашем… или на твоём?
– Она не сказала «Мусорог» и даже не сказала «корабль», – пожал плечами Одиссей.
– И ты хочешь лететь в центр, понятия не имея, что именно она вслепую нащупала?!
– А что ещё можно сделать? – уголки губ Фокса были опущены и сжаты, горе и гнев глубоко пропечатались на его лице. – Из-за искривления пространства мы не можем прочесть узор звёзд вокруг и до сих пор понятия не имеем, в каком уголке космоса находимся. Гамма, научная группа выяснила местоположение аномалии? Если я прав, и эта система была местом рождения и гибели цивилизации, то может информация об этом где-то фигурирует?
– По данным Великой сети, подходящей системы не найдено.
– Вот видишь, Грай. Как ещё разрушить аномалию и предотвратить гибель всех, кто попадётся сюда за следующую тысячу лет?
– Вернуться, доложить, дождаться, чего надумают учёные – они и скажут, как быть!
– Не получится, – качнул головой Фокс. – Врата больше не провалятся в аномалию, это был третий и последний раз. Знаешь, почему?
– Почему? – заворожённо спросил Грай.
– Семнадцать лет они проработали, как часы, но всё это время были частью аномалии. С момента того самого сбоя, когда сигнал настройки ушёл в Гарру, а попал в солнечную вспышку, в «Гаррак», и вместе с корветом провалился в аномалию во время сбитого гипер-прыжка. Сигнал пришёл на корвет, терпящий бедствие, вместе с ним канул в силоворот – и в ту же секунду системы «Гаррака» послали ответный сигнал, автоматический крик о помощи. Только обратно он шёл не по нуль-связи.
Рука Фокса указывала в открытый космос.
– Гамма, сколько времени понадобится сигналу бедствия, чтобы пролететь расстояние от Гарры в Зозулю?
– Семнадцать лет, пять месяцев, четырнадцать дней и двадцать два часа, – отчеканил ИИ.
Гримаса на лице человека дрогнула. Он не мог смеяться, но что-то вроде болезненной улыбки проступило в застывших чертах.
– Все эти годы врата, аномалия и корвет были связаны невидимой нитью. Эта нить никак не влияла на работу врат. И лишь когда сигнал бедствия своим ходом до них добрался, он срезонировал со скомканным пространством, оно исказилось, и врата втянуло в аномалию. Когда они исчезли, никто не понял, что произошло. К моменту их первого возвращения корпораты едва успели уладить последствия и погасить хаос, вызванный пропажей. Затем врата исчезли снова. И только когда они вернулись во второй раз, вокруг уже вились всевозможные исследовательские суда. Все глаза, уши и датчики были обращены на врата.
