дружить не пробовала?
— Не хами, — приказала Хлоя с улыбкой, заставившей меня замолчать. — Давай договоримся прямо здесь. Или с гургутами переговоры буду вести я, а ты будешь молчаливо созерцать в полном бездействии.
— Что, опять меня лишишь речи?
— И речи, и возможности двигать конечностями, и даже моргать будешь по моему желанию. Такой расклад тебя устраивает?
— И зачем тогда эти переговоры, если ты такая самостоятельная?
— Самостоятельная — да, но вот монстра делать из меня не стоит, в конце концов, ты мой муж, и мне нужен мужчина, а не безвольная кукла.
Хлоя резко повернулась в мою сторону и пристально посмотрела мне в глаза. Две плескающие бездны абсолютной пустоты, разливающейся в её взгляде, завораживали и затягивали одновременно. Сопротивляться этому было выше моих сил и, секунду поколебавшись, я нырнул в эту тугую черноту, переставая видеть окружающий мир. Не знаю, какие цели преследовала Хлоя, затягивая меня в омут своих глаз, но было это настолько приятно, что я получил огромнейшее наслаждение. Это я так думал, что наслаждение было огромнейшее… Как же я ошибался. В какое-то мгновение мои уста обожгло немыслимое удовольствие, и я испытал такой экстаз, который мне даже не чудился во влажных подростковых мечтательных снах. Не в силах удержать себя на ногах и издав до безобразия неприличный полустон-полурык, я рухнул на землю прямо перед принцессой и, кажется, отрешился от всего мира, сохраняя в себе каждую капельку божественного наслаждения.
— И это был только поцелуй.
Слова Хлои доносились до меня словно через ватную подушку и, честно сказать, их смысл я осознал далеко не сразу. Да и не хотелось никакого смысла. Были только чувства. Прекрасные чувства. И этого было более чем достаточно.
— А теперь представь, что будет во время супружеской жизни, — продолжила она ровно с той долей лукавства, которая не выходила за грань серьёзности, но предавала словам ощутимую убедительность.
— Даже не буду, — обессиленно пообещал я, поскольку мой мозг отказывался заглядывать за грань под названием «ЕЩЁ ЛУЧШЕ!!!», и, наверное, правильно делал. Представить это было попросту невозможно.
Хлоя же на мои обещания лишь улыбнулась краешками губ, и эта улыбка стала едва ли не первой искренней с момента её превращения. И именно эта лёгкая полуулыбка поселила во мне надежду, что не всё ещё потерянно. Что можно ещё достучаться до той, нормальной Хлои. И невзирая на всё, что она тут наговорила, выдернуть её из болота расчётливого, прямо-таки живодёрского эгоизма, отмыть от противной грязи желаний властительницы мира и явить в мир прежнюю, добрую, обаятельную и столь желанную Хлою. Нужна ли она этому миру или он прекрасно обойдётся без неё? Таких вопросов в моей голове не возникало. Она нужна была мне. А поскольку я уже часть этого мира, то и Хлоя будет его частичкой. А вот какой частичкой, мы ещё посмотрим.
Я надеялся, что мне удастся, что я смогу и что у меня получится. Как смогу, как удастся и как получится? На эти вопросы ответа у меня не было. Но надежда уже граничила с зарождающейся твёрдой уверенностью. И этого мне было вполне достаточно, чтобы действовать.
***
Дорога к гургутам не заняла много времени. Или, может, это для меня время потеряла свой естественный бег и сжалось в одно мгновение. Я даже не успел придумать хоть какой-то план действий, как мы уже наткнулись на первые дозоры болотных жителей.
— Стоять! — остановила нас, как мне показалось, ближайшая болотная кочка. — Дальше гелам дороги нет.
При этих словах глаза Хлои вспыхнули еë личной «чёрной дырой», и я, скорее понял, чем почувствовал, что сейчас славные гургутские войны, в количестве нескольких экземпляров, перестанут существовать в этом мире, от слова совсем.
— Вы что, не видите, кто стоит перед вами? — высокомерно удивился я. — Или болотный мох не только затмил вам глаза, но и заменил вам мозг?
— Ты гел. Или слишком наглый, или слишком глупый, — донеслось до меня вместо ответа гневное возмущение. — Впрочем, это недолго исправить. Например, укоротить язык…
— По самые плечи, — поддержали говорившего с противоположной стороны, вызвав громогласное ржание.
А вот это они зря сделали. Видит бог, я старался не доводить до смертоубийства, но недалёким гургутам было далеко до адекватного восприятия действительности. И если бы я смог ещё простить быдлячную наглость гургутского дозора, то Хлоя… Хотя кому я вру? Я бы тоже не простил.
— Только не убивай, — тихо шепнул я будущей супружнице. — Думаю, вождь не оценит.
— Пускай засунет свои оценки… и поглубже, — прорычала Хлоя в ответ и сделала парочку нешироких пассов руками.
И в данной точке этой планеты образовался местечковый космос: для гургутов-стражей вдруг перестали действовать законы физики. В частности земное притяжение. Они просто взмыли в воздух с насиженных моховых кочек и зависли в метре от поверхности земли.
Впрочем, недоумение в стане болотных стражей длилось недолго. Один из них, видимо, самый резвый и скоро сообразительный, решил насадить Хлою на копьё, как мотылька на булавку. Вот тут законы физики решили одуматься и сработать по полной программе. Нет, гравитация не появилась. И копьё гургутский паренёк метнул знатно… правда, промазал… не сделал поправку на свободное парение. И сам не хиленько ускорился в противоположном от броска направлении и со всей дури впечатался в местный эквивалент земного баобаба. На секунду мне
