и действий полностью обезоруживает. Близкое присутствие Алисы по-прежнему вызывает отклик в груди, как-то она сумела во мне прочно прописаться. И красивая она, что есть — то есть.
Алиса мирно засыпает прямо на мне, а я прокручиваю события за день, раскладываю в голове по полочкам. Нашёл способ, как не остаться в стороне от воспитания сына в материальном плане.
Сейчас мы занимаемся пастьбой, и товарищество по договорённости платит нам зарплату. Минималку. Всего двенадцать тысяч в месяц. Ребята договорились, что на руки все получают половину, вторая половина идёт в общую кассу. Первым делом следует рассчитаться с теми, кто скинулся на покупку племенных коней. Со мной, прежде всего. И парни станут выплачивать помесячно по пять тысяч Алиске. До тех пор, пока не погасят долг. В качестве процентов сделают на одну выплату больше, так что Алиса будет получать своего рода пособие не двадцать месяцев, а двадцать один.
Выплаты за выпас частного стада идут исключительно в карман «Всадников», так мы себя стали именовать официально. Получение молодёжью конефермы в свои руки вызвало взрыв бешеного энтузиазма. По меркам летописи, ферму привели в идеальный порядок мгновенно. Вымыли все окна, вычистили все стайки, сейчас ремонт крыши заканчивается. Преобразили бытовку. Кто-то безвозмездно подарил устаревший морально, но работоспособный телевизор. Из душевой сделали конфетку.
Все фонтанируют идеями. Одна из них — организация рядом с фермой травяного огорода. Навоз рядом, семян подбросит товарищество. Огородить пару гектаров — тоже не особая проблема. Засадить люцерной, а лучше овсом, вот и будет подспорье. Кстати, навозом тоже можно приторговывать. Своим — по сходной цене, чужим — дороже. Так-то если кому-то надо, то… то по-разному выходит. С кого-то товарищество состригает некую сумму, а кому-то так привозит. Например, главным специалистам. Возможно, и мы будем их снабжать на дармовщинку, но это поглядим на их поведение. Будут бычить, нам кукиш показать недолго.
1 августа, суббота, время 11:20.
Село Березняки, конный разъезд.
— Четыре тысячи пятьсот двадцать семь на тысячу восемьсот сорок девять, — выдаёт затребованное задание всадник Вася.
Гружу ребят придумыванием примеров на умножение четырёхзначных чисел. Мой искин требует хоть какой-то работы. И мгновенно вычерчивает в голове схему решения. Зря Вася выбрал последней цифрой девятку. Округлить до пятидесяти — и задача сразу понижается на полранга, четырёхзначное на трёхзначное. Не забыть первое число отнять от результата — и вуаля!
— Восемь миллионов триста семьдесят тысяч четыреста двадцать три, — чуть больше минуты у меня уходит.
— Н-ну нахер! — в который раз эмоционально реагирует Петя, хватается за телефон и обращается к встроенному калькулятору.
Никак не может поверить, что в моей голове тоже есть компьютер, пусть не такой быстрый, как электронный.
Парни ржут. Мы возвращаемся со славной охоты. Набили полтора десятка зайцев. Едем обратно сбрасывать добычу. Как правило, каждый берёт себе по тушке домой, остальное сдаём в колхозную столовую. За сто рублей, между прочим. Правление попробовало выпучить глаза: дорого! Резонно заметили, что мясо легкоусвояемое и диетическое, это раз. Закупочная цена на мясо скота в живом весе тоже порядка ста рублей, это два. А мы сдаём уже разделанные тушки. Ливер отдаём за полсотни, хотя, на мой взгляд, он как бы не вкуснее.
Плюс нам платят по пятьдесят рублей с хвоста, как за уничтоженных вредителей. То есть только по факту истребления пятнадцати косых нам начислят семьсот пятьдесят целковых. Сейчас сдадим в столовую килограмм двадцать, в актив пойдёт ещё две тысячи. Экономим колхозу говядину и свинину, которые можно реализовать на рынке.
Мы через день на охоту выезжаем, так что можно прикинуть, сколько мы на зайцах загребём. Тысяч тридцать-сорок за месяц набежит. Не бог весть что, и наличными нам никто отдавать не будет. Кормами расплатятся, погашенными счетами за электричество и воду. Зарплату трём конюхам товарищество взяло на себя. Пока, как нам сказали.
После обеда отгоняю лошадку в стойло, а по возвращении наблюдаю сценку.
— Ты с родной матери будешь деньги брать⁈ — визгливый голос Мартынихи режет уши.
— Ну, мам, порядок такой… — вбитый криком в смущение, бормочет парнишка.
— Что за крик? — не проходить же мимо безобразий всяких.
Порядок действительно установили такой. Если колхозник, то бишь член товарищества, заказывает транспорт для хозяйственной надобности, то расплачивается через кассу «Всадников». В зависимости от времени и пробега, всё как положено. Недорого. Если с близкого поля, к примеру, перевезти пару десятков мешков собранной картошки в закрома, то сотни рублей хватает. Правда, если придётся два раза мотаться, то сумма удваивается. Платить можно и наличными, водитель кобылы выручку потом сдаёт.
По разговорам, вернее, крикам и визгам понимаю, что семья Мартыновых где-то накосила травки и страстно желает доставить её до дома.
— Юрик, не хочет платить, пиши докладную, — отдаю распоряжение, вклинившись в скандальные причитания Мартынихи. — Оформим через кассу товарищества, плюс штраф за скандал. В пять раз больше заплатит, а с зарплаты вычтут. Куда вы едете? В Кривую Балку? Триста рублей сейчас или тысячу через кассу.
— Совсем обнаглели! — Мартыниха аж слюной брызжет. Она такая, удавится за копейку. — Он мой сын! Ничего платить не буду!
— Езжай, Юрик, — спорить с оглашённой не собираюсь. — Докладную сам напишу, вычтем штуку рублей через товарищество, нам так выгоднее.
Ухожу, пытаясь не слушать ругань в свой адрес, но не выдерживаю:
— Будете продолжать вопить, подам заявление на вас участковому. За хулиганские действия в отношении несовершеннолетних лиц. По уголовному делу обвиняемой пойдёте, — я ж тоже несовершеннолетний, как и четырнадцатилетний Юрик.
В сочетании с холодным взглядом действует, как ушат холодной воды. Децибелы от нашей беседы немедленно снижаются до уровня злобного бормотания.
— Не переживай, — ободряюще хлопаю по плечу Юру, мучительно стыдящегося своей матери. — И не обращай внимания. Спорить тоже не надо. Просто делай своё дело, а маме в следующий раз язык покажи и скажи бе-бе-бе.
И так бывает…
2 августа, воскресенье, время 10:05.
Краснодарский край, отель в пос. Витязево.
Светлана.
— Ты чего голая лежишь? — осуждения в голосе Веры Владиславовны, красивой дамы интеллигентного тургеневского типа, не слышно.
— Загораю. Не хочу, чтобы следы от купальника на теле оставались, — слегка томно отвечает возлежащая на шезлонге девушка. — Папа ведь не скоро ещё придёт?
— Без стука к тебе всё равно не зайдёт.
Мама опускается в кресло рядом.
— Всё-таки море на тебя хорошо действует, дочка. Оживаешь потихоньку,
