Потому что то, что может претворить в жизнь любую мечту, бесценно, а я была источником этого. Как и многие другие. До и после меня. И когда я это поняла, галлюцинации снова вернулись.
– Эй, а она тут чего валяется? – взревел один из надзирателей, застав меня, скрюченную, на койке в бараке. – Еще и в таком виде.
Меня убьют… Сейчас меня убьют…
– Подхватила кишечную инфекцию. Из сортира всю ночь не вылезала, – бросил небрежно Мик и направился в нашу сторону. – Организм, поди, слишком нежный. Непривычный к нашей жратве.
– Это точно. Таким мамзелям небось лобстеров подавай или как их там… труфулей. Да?
Мужчина гыгыкнул и лениво пнул меня дулом автомата в ногу. Я испуганно вздрогнула.
– Хай лежит тут, пока не очухается. Потом двойную смену вкачу. А если она мне там все изгадит…
– Ладно. Давай без подробностей. Слышь, ты, мадама, поправляйся. Работа тебя подождет. Откосить не получится, – снова гыгыкнул он. Ткнул меня дулом в бок и жестко спросил: – Все ясно?
С трудом заставила себя кивнуть.
Когда он ушел, я кое-как сползла с койки и, едва шевеля пересохшими искусанными губами, не имея возможности заговорить, посмотрела на Мика. Он ведь меня ненавидит, но отчего-то спас!
Мик тоже молчал, мрачно глядя на меня. Затем подошел поближе и чуть слышно прохрипел прямо в лицо:
– Мой тебе совет, девочка. Что бы ты здесь ни увидела, что бы ни услышала – забудь. Проживешь дольше.
С этими словами он распрямил спину и направился к выходу. А я опять провалилась в беспокойный, тревожный сон.
Очнулась от ударов. Кто-то грубо хлестал меня рукой по щеке и кричал:
– Просыпайся, соня! Сколько можно дрыхнуть? Тебя уже ждут.
Я испугалась, вздрогнула. Куда меня ведут?
– Собирайся живее. Господин Штейн не любит, когда его заставляют ждать.
Они нашли ключ! Они нашли ключ! И теперь… Меня сначала допросят, узнают, что голос есть, а потом… убьют!
Меня всю трясло, пока я шла к административному корпусу. Ноги сделались ватными, ногти до боли впивались в ладони. Я была ослабевшей и измученной, но твердо решила, что, если вскроется правда, буду сопротивляться. Вырву из рук автомат, украду вилку и ткну ею в глаз одному их охранников, попытаюсь устроить пожар – что угодно, лишь бы не умирать без боя.
– Вы свободны, Кара, – нехотя сказал господин Штейн, буравя меня ненавидящим взглядом.
От неожиданности я чуть не заговорила. Но прикусила до крови губу.
– Ваш долг Эдему уплачен.
Что? Как такое возможно? Разве что… Шон! Это он меня вытащил! Может, доктор ему что-то еще написал, а может… Он успокоился, передумал. Наверное, я действительно для него что-то да значила. Все наши ссоры теперь казались такими мелкими и ничтожными! Как можно не простить человека, который, несмотря на упреки и мой отказ с ним связаться, все-таки меня спас?
Я представила, что скоро увижу Шона вновь, услышу знакомый хриплый голос: «Здравствуй, Карина». Прижмусь лбом к его теплой груди. Почувствую прикосновения сильных и таких любимых рук. И наконец пойму, что я в безопасности.
С этими мыслями тщательно вымывала хорошим шампунем, что выдали мне в административном корпусе, сало, песок, грязь из волос, терла до боли мочалкой огрубевшую кожу, которая все равно мне казалась слишком серой и грязной. Одежда, в которой я приехала на рудник, висела на мне, как на швабре. Но даже в ней было гораздо лучше, чем в ненавистном комбинезоне.
Повозка тряслась, лошади неслись вперед, а я мрачно смотрела назад. На удалявшуюся, тонувшую в вечернем полумраке вывеску «Труд освобождает».
Радостно мне не было. Совсем.
К порталу мы добрались, когда уже стемнело. На все том же автобусе.
– Иди! Тебя ждут! – грубо сказал охранник и подтолкнул меня к выходу. Спотыкаясь, я спустись вниз по ступенькам. Двери за мной тут же со скрипом закрылись.
И я заковыляла дальше. Каблуки. Они казались неожиданно высокими. И как мне раньше удавалось на них нормально ходить?
Впереди стояли три карлета и виднелась небольшая группа людей. В темноте я не могла разглядеть их лиц, отчего тревога только усиливалась. Я замерла. Стала затравленно озираться по сторонам. Господин Нейман сделал вид, что вколол мне лекарство, возвращавшее голос. Но что, если это была ловушка и там меня поджидали обученные, хорошо вооруженные стражи, которых такие мелочи не волновали? Вдруг господин Штейн только прикинулся, будто меня отпустил, а на самом деле задумал тихонько убить? Так же, как Томми.
Я стала медленно отступать назад. В этот момент от группы людей отделились два незнакомца и бросились ко мне. Я ускорила шаг, на ходу создавая защитное силовое поле, а вместе с ним и огромного черного дракона, который разметал бы их всех к чертям и унес бы меня подальше отсюда.
Преследователи резко остановились.
– Кара, перестань!
– Ты в своем уме?! Это же мы с Даниэлем!
Я замерла, недоверчиво покосилась на парней. Макс не шевелился. А Даниэль, выставив руки вперед, медленно ко мне приближался.
– Это я, Кара, я. Все хорошо…
Он подошел совсем близко. Его глаза тревожно метались по моему лицу.
– Кара! – ахнул он изумленно, и в одном этом слове таилось столько вопросов.
Оцепенение спало, и я бросилась ему на шею. Обняла. Руки Даниэля легли мне на спину, и я от облегчения разрыдалась.
– Кара! Кара! Это же мы! – долетели до меня радостные голоса друзей. – Мы все приехали за тобой! Спорим, не ожидала?
Я стояла, уткнувшись носом в грудь Даниэля, и они веселились, не видя моего залитого слезами лица.
– Ты даже не представляешь, чего нам стоило тебя вытащить! – радостно выпалила Майя, пытаясь меня приобнять.
Ее примеру последовали остальные.
Я наконец оторвалась от груди Даниэля. Шмыгнула носом, вытерла ладонью мокрое лицо и обвела медленным жадным взглядом дорогих сердцу людей. Тех, кто, казалось, остался в прошлой жизни. Сытой и беззаботной.
Мари… Майя… Йелло… Тим… Макс… Даниэль… Все они были здесь. Улыбались, смеялись и смотрели на меня, ожидая, что и я вот-вот засмеюсь.
– Как вам это удалось? – тихо спросила я, стараясь не показывать своего разочарования – Шона среди них не было.
– Даниэлю спасибо скажи, – по-приятельски подтолкнул его локтем Тим. – Знаешь, кто он у нас теперь? Разрушитель фантазий!
Я недоуменно покосилась на друга.
– Да так, ерунда… – Даниэль взъерошил черные волосы на затылке, и от этого простого знакомого жеста сердце наполнилось теплом.
– Ничего себе ерунда! – возмутился Тим. – Чтобы ты знала, Кара, после твоего ареста он из нас с Максом чуть отбивные не сделал, когда узнал, что мы таскали тебя на запретные бои!
– Ага, – поддакнул Макс, – и сам же потащился туда через день. Видела бы ты его, Кара! Наш добряк Даниэль сражался так, будто готов был убить любого, кто посмел бы встать на его пути к выигрышу. Он бился несколько дней кряду. Зрители от него потом даже шарахались.
– Точно! – подтвердил Тим. – И все как один ставили на него! Знаешь, Кара, он даже собирался специально поддаться противнику, чтобы мы могли выручить больше эфи, но потом мы подумали…
– …что этого делать не стоит, – серьезно сказал Йелло. – Тогда бы его перестали пускать на бои, а тебя его суммарный выигрыш все равно бы не спас.
– Да, Кара, – закивала головой Майя. – Представляешь, Лиза узнала через своих приятелей в бухгалтерии, что из-за срыва выхода твоего прототипа «Либрум Индастрис» выставила бешеный счет Пантеону. А они его перенаправили тебе. Мы стали думать, как бы его покрыть…
– …и решили доделать за тебя твой проект, – прочистив горло, включилась в разговор Мари, – а потом сделать вид, что у тебя все было готово, просто отправить его ты не успела из-за внезапного ареста.
Я недоверчиво посмотрела на ребят. Те с гордостью закивали.
– Но как вам удалось пробраться в мою сферу и включить компьютер?!
– Это все Лиза, – тихо сказал Даниэль. – Она услышала наши обсуждения и предложила состыковать сферы, а в месте их соединения материализовать дверь.
– Думала меньше минуты, – добавила Мари, покачав
