Прежде Талос использовал этот крик для того, чтобы разбивать стекла и оглушать толпы людей, лишая их воли к сопротивлению; теперь пророк обратил мощь своего голоса против тех, кто стремился его поразить его же собственным оружием.
Мечи трех дев мгновенно разлетелись на осколки. Несколько глазных линз в шлемах чужаков треснули, когда дикий и по-своему мелодичный вопль достиг пика. В ту секунду, когда крики Повелителей Ночи набрали полную силу, вой эльдаров внезапно оборвался.
Талос убил первую из воительниц, обхватив пальцами ее голову и раздавив череп и кости плечевого пояса. Труп он отшвырнул в сторону. Вторая, еще не пришедшая в себя после вопля, спотыкающейся походкой отступала вглубь коридора. Ее разнес на куски финальный выстрел штурмовой пушки. Пророк отбросил бесполезное оружие и потянулся к древнему болтеру на бедре, набирая в легкие воздух для нового крика.
Чаша весов склонилась в их сторону. Эльдарки, пошатываясь, кинулись бежать, но одна за другой погибали от той самой напасти, которую обрушили на легионеров. И тут слуха воинов коснулся новый звук.
Узас вогнал кулак в живот одной из эльдарок, одним ударом проломив ей грудину и позвоночник. Когда ноги воительницы подкосились и она навалилась на своего убийцу, Узас опустил голову и пропорол противницу ударом нашлемного рога.
— Вы это слышали? — переговаривались другие в воксе.
— Шаги.
— Это не шаги. Слишком быстрые.
Он не слышал ничего, кроме биения собственных сердец и шелеста крови, дождем стекавшей по его шлему и плечам. Пришлось дважды мотнуть головой, чтобы сбросить с рога бьющееся в судорогах тело. Когда он выпрямился, шейные позвонки сухо треснули.
А затем он услышал это. И Талос оказался прав. Это были шаги.
— Я знаю, что это, — сказал Узас.
Шаги звучали в ритме быстрого пульса. Они мягко отдавались от камней, и все же по коридорам носилось их эхо, громкое, как ветра варпа.
Талос стоял над двумя убитыми воительницами. С его скрюченных пальцев капала кровь. Теперь, когда все вопли затихли, единственными звуками были шаги.
— Что это? — спросил пророк.
— Буря, воплощенная в плоти, и дождь из клинков. Та, Что рыщет в Пустоте.
Узас провел языком по зубам, ощущая появившийся во рту кислый привкус.
— Буря Безмолвия.
XXVII
РАЗВЕДЧИК ПУСТОТЫ
Она возникла из мрака, так же как раньше ее сестры. Вартон увидел ее первым и криком предупредил остальных. Крик умер в его горле, почти не начавшись, когда острие копья одним ударом пробило его нагрудник и оба сердца. На какой-то миг черное древко на метр высунулось у него из спины, а затем со зловещим спокойствием выскользнуло обратно.
Не обращая внимания на падающее тело, она смотрела прямо на Повелителей Ночи, пока в каждом шлеме не раздалось монотонное гудение — сигнал отсутствия признаков жизни.
Все легионеры одновременно пришли в движение. Воины вскинули болтеры и открыли огонь, обрушив на нее ураган взрывчатых снарядов — но ни один так и не достиг цели.
В ушах Талоса звенели сигналы, извещающие о гибели товарищей. Он палил по мерцающей, пляшущей фигуре. Его рукой двигали в равной мере инстинкт и века тренировок и боев, совмещенные с программами целенаведения его терминаторской брони и ретинального дисплея. Тяжелый болтер ревел и дергался от отдачи, изрыгая снаряды сплошным потоком, прерывавшимся лишь на время перезарядки.
Вогнав на место очередную обойму, Талос попятился. Все они перезаряжали оружие без всякой очередности, мгновенно утратив единство и забыв о том, что надо прикрывать огнем братьев. Окинув комнату быстрым взглядом, Талос увидел, как их снаряды изуродовали каждый сантиметр стен — однако добыча оставалась невредимой.
Белоглазый Джекриш погиб следующим — его голову начисто снесли с плеч. Тело начало валиться на пол, а Талосу пришлось вскинуть руку, чтобы отбить летящий в него шлем. Шлем, звякнув, отскочил и упал на пол. Повелитель Ночи уже стрелял по размытому черному пятну, целясь туда, куда направлял его инстинкт и сетка целеуказателя. Каменная кладка покрылась новыми выбоинами, осколки брызнули во все стороны.
Убивая, она даже не замедляла движения. Копье рассекло Гол Тафа по линии пояса, лишив его ног. В ту же секунду на другом конце зала погиб Фаровен — трехлучевая метательная звезда, выплавленная из ксеносовского металла и черного огня, расколола его голову пополам. Оба тела упали. По залу прокатился двойной удар керамита о камень.
Меркуций закричал, согнувшись в своем громоздком доспехе. Краем глаза Талос уловил движение на дисплее визора — наконечник копья, вырванный из спины брата. Меркуций, шатаясь, подался вперед. От падения воина спасла только искусственная мускулатура доспеха. Его тяжелый болтер рявкнул еще один раз и вывалился из разжавшихся пальцев.
Затем метательная звезда настигла Узаса, врезавшись в его рогатый шлем и стегнув стены ливнем керамитовых осколков. В отличие от Меркуция, он не спотыкался, а, пройдя один шаг, сразу рухнул на четвереньки. Под его весом содрогнулся пол. Талос увидел кровь, капающую на темный камень и собирающуюся в лужу между трясущимися руками Узаса.
— Талос, — протрещал вокс.
— Не сейчас.
— Брат, — окликнул Вариил, — когда ты вернешься на пове…
— Не сейчас!
Ствол его штурмового болтера следовал за размытым пятном, которое как раз скользнуло за спину Корозы, последнего из бойцов Третьего Когтя, оставшегося на ногах. Короза развернулся настолько быстро, насколько способно было его генетически усиленное тело, и сделал выпад ревущим цепным мечом. За ту долю мгновения, что потребовалась Талосу, чтобы прицелиться, Короза уже успел отпрыгнуть назад. Кровь хлестала из его рассеченного предплечья. Повелитель Ночи сделал два шага, прежде чем возвратный удар копья распорол ему брюхо. На фронтальную часть брони вывалились мокрые петли кишок.
Талос выстрелил поверх плеча Корозы. Раздавшийся хруст и низкий гул разрыва были слаще всего, что он слышал в жизни. Пятно превратилось в женскую фигуру, ростом не меньше легионеров в терминаторской броне. Женщина повалилась на спину, свесив голову набок.
Меркуций тянулся к выпавшему из руки болтеру, а Узас все еще стоял на четвереньках, но Кирион засек цель одновременно со вторым выстрелом Талоса. Перед женщиной вырос серебряный полумесяц, отражавший снаряд за снарядом. У пророка ушло несколько драгоценных секунд на то, чтобы глаза смогли приспособиться к такой невероятной скорости, — а затем он понял, что воительница блокирует снаряды клинком своей алебарды.
Однако отразить их все ей не удалось. В черный костяной доспех ударил сокрушительный град, снова отшвырнувший ее назад.
Талос остановился, чтобы перезарядить болтер. Мгновением позже к нему присоединился Кирион. Сжимая разряженные болтеры, оба замерли и уставились на искореженную стену там, где секундой раньше стояла воительница.
