Книга Охотник - Тана Френч

— Мог, да, — соглашается Нилон. — Этого я не исключаю. Сказать я хочу одно: если они за ним сюда из Лондона приехали и нашли способ оказаться на той горе посреди ночи — отличная работа.

— Это верно, — говорит Кел. — Что-нибудь у него на мобильном? — Такие беседы он вел столько раз, что даются они без всяких усилий, как мышечная память. Нравится ему это или нет, но ему приятно делать что-то, что получается легко и ловко. Вот почему Нилон ему столько всего выкладывает: чтобы вернуть его в легавые — или напомнить, что он легавым быть и не переставал. Нилон, как и мужики в пабе, нацеливается применить Кела к делу.

Нилон пожимает плечами.

— Немного чего. Это одноразовый аппарат, ему всего несколько недель — я б сказал, Блейк заводил себе новый каждые пару месяцев. И текстовые сообщения не слал, ватсапом не пользовался — слишком умный, чтоб оставлять что бы то ни было на письме. Уйма звонков между ним и лондонскими ребятами и уйма же с Джонни Редди, в том числе и парочка долгих накануне гибели — по словам Джонни, они болтали насчет того, какие еще виды осмотреть. — Ехидно дергает уголком рта — значит, не очень-то верит. — И два пропущенных звонка от Джонни в то утро, когда вы Блейка нашли. Когда он уже был мертв.

— Джонни не дурак, — говорит Кел. — Если кого-то убил, ему бы хватило ума оставить у убитого на телефоне пропущенные звонки.

Нилон вскидывает бровь.

— Все еще ставите на Джонни?

— У меня в этой игре ставок нет, — говорит Кел. — Я одно хочу сказать: эти звонки Джонни из списков не вычеркивают.

— Ах боже, нет. Он в общем котле, само собой. Как, однако, и много кто еще.

Кел расспрашивать не намерен. Его самая крепкая догадка, если бы пришлось ее строить, в том, что Трей была случайно в некотором смысле права: кто-то — один парень или несколько — убил Блейка и бросил его на горной дороге, чтобы Джонни его нашел, считая, что Джонни избавится от него в ближайшем болоте или овраге и сбежит. Да только Трей наткнулась на него раньше.

Они смотрят, как Драч носится зигзагами по выгону, скача и щелкая челюстями на ласточек. Нилон раскачивается в кресле — привольными неторопливыми дугами.

— Хоть одну поймал? — спрашивает.

— Несколько крыс, — отвечает Кел. — Он бы много отдал за то, чтоб поймать грача, уж так они над ним стебутся, но вряд ли ему выгорит.

— Поди знай, приятель, — говорит Нилон, грозя пальцем. — Не списывайте его со счетов. Есть в нем упорство, это уж точно. Я в упорство верю ух как крепко.

Ласточки, не обеспокоенные присутствием Драча, весело витают у него над головой, словно пес возник тут для их развлечения. Кел готов поспорить, что Нилон хочет курнуть под пиво, но разрешения не просил — безупречный гость, Келовым гостеприимством не злоупотребляет. Сам Кел не предлагает. Он в безупречные хозяева не метит.

— Мы получили посмертный эпикриз, — говорит Нилон. — Блейк-то наш скончался где-то между полуночью и двумя плюс-минус. Зверский удар по затылку молотком или чем-то в этом роде. Этого бы, возможно, хватило и так — через час-два, но не сложилось. Кто-то трижды пырнул его. Попал в сердце — бум, — и это его прикончило за минуту.

— Тут сила бы понадобилась какая-никакая, — говорит Кел.

Нилон пожимает плечами.

— Чуток, да. Ребенок бы не управился. Но не забудем, Блейка вырубили напрочь. У нашего дружка было навалом времени, чтоб выбрать место, навалиться на нож, чтоб прошел сквозь мышцы. Тут великим бодибилдером быть незачем. — Отхлебывает еще пива и лыбится. — Вы прикиньте: гнусного негодяя типа Блейка вырубает какой-то чахлый засранчик в жопе мира. Покраснеешь тут за него.

— Как пить дать не ждал он такого, — соглашается Кел. Вспоминает Блейка в пабе: высокомерный взгляд, обегающий нишу, как бы позабавленный недоумками-крестьянами, уверенными, что они у руля. Кел вдруг осознаёт, что едва ль хоть раз подумал о Блейке с тех пор, как уехал от трупа. Пока был жив, этот кент проникал в этой округе повсюду, как яд в воде. А теперь кажется, будто его почти и не существовало, одни напряги от него остались.

— Нихера поэтому круг не сужается, — говорит Нилон. — Одно может тут помочь, однако: убитый был сплошь кровавая каша. Покрыт кучей следов: грязь, волокна, частицы растений, частицы насекомых, паутина, чешуйки ржавчины, угольная пыль. Что-то прилипло к крови, то есть попало туда после того, как его убили. И не все это из того места, где вы его нашли.

— Я прикидывал, его переместили, — говорит Кел. И, когда Нилон вопросительно вскидывает брови, добавляет: — Не похоже было, что крови натекло достаточно.

— Один раз легавый… — кивая, отзывается Нилон. — В точку.

— Ну, — говорит Кел, — оно сходится с тем, что малая видела.

Нилон на это не ловится.

— И, — продолжает он, — знаете, что все эти следы означают, а? Когда найдем место, где он был убит, или машину, в которой его перевозили, сопоставить будет легко. — Взгляд его вальяжно скользит по двору Кела, с некоторым интересом на секунду останавливаясь на сарае. — Трудность только в том, чтобы их установить. Ясное дело, вы и сами знаете, я ж не могу выдать ордер на обыск каждого здания и каждого автомобиля в округе. Мне нужно какое-нибудь опрятное основаньице для подозрения.

— Черт, — говорит Кел. — Давненько я этих слов не слыхал. Не скучаю ни капли.

Нилон смеется. Вытягивает ноги и исторгает нечто среднее между вздохом и стоном.

— Есусе, как славно. Мне нужен был передых. Эти места мне мозг выносят.

— К ним и правда надо привыкать, — говорит Кел.

— Я не про людей, дружище. К этим чудищам болотным я привычный. Я про само место. Если б парнягу этого грохнули в большом городе или даже полуприличном городке, я б отследил каждое его движение — и ваше, и всех остальных — по вашим мобильникам. Вы, понятно, и сами это проделывали. Проще простого, как следить за «Пэкменом», в наше-то время. — Нилон изображает Пэкмена пальцами. — Бип-бип-бип, вот идет Блейк, бип-бип-бип, вот идет кто-то из хреней этих, призраков, чтоб его съесть, бип-бип-бип, вот иду я с наручниками, чтоб забрать призрачную хрень. Но в этих местах… — Он возводит очи горе. — Исусе бедный Христе. Тут не мобильная связь, а говно полное. Не вайфай, а говно полное. Джи-пи-эс работает шикарно, пока не подберешься слишком близко к сопке или в заросли, и там все теряется наглухо. Я знаю, что Блейк был где-то рядом со своим домиком примерно до полуночи, а дальше — чтоб меня, бля. То он на полпути вверх по склону, а через минуту уже на другой стороне, а следом обратно, а потом на полпути к Бойлу… И так всю, блядь, ночь.

Качает головой и утешается глотком пива.

— Как только найду более-менее приличную наводку на подозреваемого, — говорит он, — смогу попробовать его отследить, но толку-то. И это еще если он с собой телефон брал. В наши-то